"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
Потом я сунулся в холодильник: несмотря на поздний фуршет, в животе с утра уже урчало. Обнаружил во внутренностях «Донбасса» слегка заветревшиеся ломтики сыра, полкаталки сервелата и пару бутылок кефира. Был бы с похмелья – кефир пришёлся бы к месту. В хлебнице лежала половина нарезного, в стенном шкафчике нашёл индийский чай и сахар. Взял одну из отмытых чашек, заварил себе чай, сделал бутерброд с колбасой и сухим, но ещё не потерявшим вкус сыром, и в общем-то результатами завтрака оказался удовлетворён. А после этого и поехал искать тот самый Пестовский переулок.
Теперь же, вернувшись обратно, прежде чем раздался дверной звонок и на пороге объявились Алла Борисовна и Александр Борисович, успел ещё и по-быстрому прибраться в квартире, а в холодильник закинуть купленные в соседнем магазине продукты. Пугачёва, увидев результаты моей деятельности, оказалась в лёгком шоке, а Стефанович задумчиво покряхтел, но промолчал. А я попрощался, быстро собрался и рванул на Ленинградский вокзал.
На электричку успел впритык, хотя в общем-то можно было подождать и последнюю, которая отправлялась в 22.00. И надо же такому случиться, что я оказался в одном вагоне со своим тренером! Вкратце рассказал Анатольичу о своих приключениях в Москве, похвалился фотками с Высоцким и Пугачёвой, что вызвало у Храбскова прилив неподдельной зависти.
– Вот ведь жизнь у тебя, Максим, какая насыщенная, – вздохнул он, возвращая мне фотографии. – И откуда всё это вдруг взялось? Я же помню, каким ты в клуб пришёл, ну, извини меня, рохля рохлей. И вдруг как всё резко переменилось. Словно бы тебя подменили!
Знали бы вы, Валерий Анатольевич, как близки к истине… Да скажи я правду – всё равно не поверили бы. Это вон Сергей Борисыч к такому выводу пришёл, ну так он провёл большую предварительную работу, прежде чем вызвал меня на тет-а-тет.
Первым делом отправились в гостиницу «Центральная», выделенную для участников турнира. Находилась она аккурат напротив цирка, который почему-то и принимал первенство республики. Питание – в кафе при гостинице, оно работало с 8 утра до 8 вечера, это вам не почти круглосуточный ресторан.
За нами был забронирован 4-местный номер. То есть за нами и ещё одним спортсменом и тренером. Боксёра звали Хафиз Нигматуллин, он представлял Башкирскую АССР, город Нефтекамск. Вес – первый полусредний, является чемпионом своей республики. Впервые приехал биться на первенство РСФСР под руководством личного тренера Рудольфа Мухамадеевича Гибадуллина. Наставники между собой тут же скорешились, а мы с Хафизом тоже нашли общий язык.
Вообще-то он был потрясён, что удостоился чести жить в одном номере с такой знаменитостью, для него это в первую очередь – чемпион Европы среди юниоров. Музыкой парень интересовался постольку-поскольку, но запись нашего ВИА у него имелась, и вот когда выяснилось, что это мой коллектив – я в его глазах поднялся на вообще недосягаемую высоту. Книги он не читал вообще, читал только то, что задавали по школьной программе, и то через пень колоду. Так что мои литературные потуги для него вообще ничего не значили. Человек твёрдо решил стать великим боксёром, всё остальное – побоку. Но поскольку я в прошлой жизни о «великом боксёре» по имени Хафиз Нигматуллин никогда не слышал, видимо, что-то у него не сложится.
А может быть, теперь и сложится, «эффект бабочки» никто не отменял, а тут не то что бабочка – медведь, можно сказать. Сколько уже всего изменилось, так что не удивлюсь, если Хафиз когда-нибудь станет чемпионом мира, или, того хлеще, выиграет Олимпиаду. А может и в профессионалы подастся, вдруг к тому времени в СССР начнёт развиваться профессиональный бокс!
Успели с Храбсковым заглянуть в гостиничное кафе, а навстречу нам не кто иной, как сытый Вася Шишов. Радостно обнялись, пообщались минут пять, пока Анатольич не напомнил, что кафе в любой момент может закрыться и мы останемся голодными.
Утром половина постояльцев гостиницы, а то и больше, ломанулась в цирк. Здание относительно новое, его выстроили в 1971 году, рассчитан на две тысячи зрителей. Но в целом мне всё напомнило мой первый турнир, который проходил осенью 78-го тоже в цирке. И там Верочка так на меня смотрела… Чёрт, вот вспомнил о ней, и сразу гормоны ударили в голову. Теперь у нас с ней точно шансов нет: я с Ингой, тем более под клятвой хожу, а она вообще замуж вышла. Ещё того и гляди молодой мамой станет. Ну а что тянуть? Карьерой она не сказать чтобы сильно озабочена, это вон её муж должен стремиться стать генералом. А ей, не исключено, ещё предстоит за ним попутешествовать по бескрайним просторам СССР.
Первенство проходит между гастролями двух цирковых трупп. Вчера, в воскресенье, состоялось последнее представление артистов цирка на Цветном бульваре, а через неделю здание оккупирует труппа из Еревана. Из всех армянских циркачей я знал только безвременно ушедшего клоуна-мима Леонида Енгибарова, и то тот, если ничего не путаю, родился в Москве.
Сразу же взвешивание, я, как и ожидалось, попадаю в полутяжёлый. Где-то через час в коридоре напротив комнаты оргкомитета вывешиваются списки участников поединков предварительного этапа. Какой-то Василий Кум из Чапаевска мне достаётся в первом раунде. Забавная фамилия… Вот и посмотрим, будет ли нам забавно на ринге.
Наша пара по списку девятая, на ринг выходим вечером. В преддверии боя с разрешения тренера отправился исследовать Тверь… тьфу, Калинин! Назовут же, ни себе ни людям, хоть бы обратно быстрее переименовали. Только, боюсь, если Союз не развалится, то хрена с два переименуют.
Однако такой ценой возвращения старых названий мне, честно говоря, не хотелось. Снова пережить 90-е, безработицу, нищету, перестрелки на улицах, видеть пьяную морду Ельцина… На фиг, на фиг! Да и привык я уже в СССР жить: тихо-спокойно, пишу книжки, сочиняю музыку, боксирую, влюбляюсь, опять же… Блин, да у меня всё есть! Даже за границу катаюсь, причём в какой-никакой капстране побывать успел. Хочется, конечно, и в Штаты наведаться, побродить среди нью-йоркских небоскрёбов, и в Париже на Эйфелеву башню забраться, и в Барселоне сфотографироваться на фоне Храма Святого Семейства… Но пока наиболее реальный вариант – Япония. Тоже по-своему экзотичная страна, да ещё выпускающая лучшую в мире электронику. Если попаду в сборную, то по-любому затарюсь всякими продвинутыми вещичками – гаджетами, как говорили в моём прежнем будущем.
Но чтобы попасть, нужно для начала выиграть первенство РСФСР, а затем и СССР. С этой мыслью я гулял по Твери, как решил для себя называть этот город. Да и многие местные, я слышал, называли себя не калининцами, а тверичами.
Прогулялся по городскому саду, по набережной Волги мимо памятника Пушкину, миновал Старый мост, здание речного вокзала… А ведь где-то сейчас по городу бегает юный Миша Воробьёв, в будущем – знаменитый шансонье Михаил Круг. Но станет ли теперь шансонье, вот в чём вопрос… И могу ли я в таком случае использовать его песни? В этот период времени точно не могу, во всяком случае те, что подходят под определение «блатные». Ни один худсовет не пропустит их к исполнению. Да и вообще творчество Круга в круг моих предпочтений (о, каламбурчик) явно не вписывалось. Оставим его песни ему, может, когда-нибудь и споёт.
Претворять в жизнь проект «Попасть в Японию» я рьяно принялся уже в первом бою. Вася Кум оказался длинноруким крепышом, к квадратному туловищу словно бы приделали длинные, худые руки. Но он почему-то не пользовался преимуществом в длине рук, регулярно подпуская меня на среднюю дистанцию, где я чувствовал себя максимально комфортно. Всё было кончено к концу первого раунда, когда, поняв, что сюрпризов от соперника ждать не стоит, я провёл мощную атаку, которая хоть и не завершилась нокаутом, но так потрясла Кума, что рефери, опасаясь за его здоровье, тут же остановил бой.
Понятно, что над судьями ко всему прочему довлела моя известность, и они уже заранее готовились к тому, чтобы «спасать» от непобедимого Варченко его оппонентов. Я был не против, мне не всегда нравилось избивать соперников до полусмерти (если только соперник не выводил меня из себя), к тому же каждый нокдаун и тем более нокаут мог в будущем отразиться на здоровье спортсмена.
