Акси Старк - Серплы
Моя голова кружилась и я опустилась в кресло. Кейл сел рядом, не выпуская мои руки из своих.
– Эрик знает, ты звонил ему? – спросила я рассматривая его лицо. Ни единого шрама. Кейл стал еще прекрасней. Все же он изменился, только я не могла пока понять, что именно поменялось.
– Нет, еще нет.
– Ему нужно сообщить прямо сейчас, он улетает ночью и так и не узнает, что ты вернулся! – я все время смахивала слезы.
– Эрик! – почти кричала я в трубку.
– Что случилось, милая? – тревожно проговорил он. – Ты где?
– Эрик, со мной все хорошо! Я дома, приезжай скорее! – голос дрожал и срывался, – Кейл вернулся!
Эрик замолк.
– Кейт, – ледяным голосом сказал Эрик, – что с тобой сегодня?
– Я серьезно!
– Слушай, ты совсем тронулась башкой. Будь на месте, я скоро приеду. Никуда не уезжай, из дома не выходи, никому не звони, – он сразу отключился.
Я повернулась к Кейлу.
– У меня только один вопрос, как такое возможно?
Chapter ten
Believe Me if You Can
Кейл рассказывал то, что мне было хорошо известно.
– Ты помнишь, что произошло? Момент аварии? – спросил он.
– Да. Бодд врезался в тебя, байки зацепились, и вы вместе с ними. Потом начался пожар, вы горели.
– Я смотрел запись тех гонок, – Кейл рассержено посмотрел на меня, – обещай больше никогда, никогда не делать таких опрометчивых поступков! Ты чуть не сгорела!
– Эти идиоты просто стояли и смотрели! Они ждали приезда пожарных, тогда, когда счет был на секунды. Что я должна была делать?
– Это и спасло меня, ты вытащила меня из пекла, искорка, но какой ценой. Ты чуть не погибла, – Кейл вздохнул и перевел дыхание, как будто прогоняя жуткие мысли.
– Я пришел в себя уже в госпитале и ничего не помнил. Абсолютно. Ни кто я такой, ни как меня зовут, ни как я сюда попал. Доктор сказал, так бывает при сильном сотрясении.
Кейл прочистил горло. Его голос постоянно срывался и звучал немного по другому. Незнакомо.
– Мне нужно что-нибудь выпить, – попросил он.
Я удивилась. Кейл никогда не пил ничего крепче кофе, но выполнила его просьбу, достав из бара бутылку старой безотказной текилы и стакан.
Кейл взял бутылку в правую руку и быстро наполнил стакан золотистой жидкостью. Сделав пару больших глотков он продолжил:
– Мне сказали, что меня зовут Чарли Фокс. Как я узнал позже – это настоящее имя Бодда. Он погиб через сутки. Ожоги были настолько сильные, что идентифицировать личность по внешности и отпечаткам было невозможно. Одежда тоже сгорела. Я лежал рядом с мотоциклом Бодда и около меня нашли его пропуск, что меня приняли за него, а моим родным сказали, что я погиб и выдали останки Бодда, – Кейл обвел взглядом комнату, остановился на мне, пристально разглядывая мое лицо, – доктора начали интенсивный курс восстановления. Специальные мази, препараты, процедуры и через три месяца я был как новенький, но вспомнить о себе я так и не смог. Меня никто не навещал.
Кейл откинулся на спинку кресла, отпивая текилу.
– Потом я переехал в его апартаменты, которые считал своим домом. Я думал, что это, хоть что-то прояснит. Соседи, народ в основном безразличный, меня не помнили. Бодд въехал туда совсем недавно и ни с кем знакомств не заводил. Одна очень пожилая леди, что жила напротив, говорила, что у него была сильная аллергическая реакция на ее пса Пушка, а у меня с ним сложились хорошие отношения. Я частенько выходил с ним на прогулку, когда Миссис Бертон не важно себя чувствовала. Она практически ничего не видела, и не могла сказать определенно, как я выглядел до этого. За все время, это была одна неувязка, которая крепила во мне мысль, что я это не он. Слишком чуждо было все в его доме. Еще подсказка мне приходила во сне, который часто мне снился. Мне снилась светловолосая девушка с пронзительно голубыми глазами. И улыбка. Бесконечно добрая и поразительно знакомая. Я все время пытался вспомнить кто она. И вчера ночью я наконец вспомнил! Стоило появиться одному воспоминанию, подобно трещине в плотине и воспоминания хлынули потоком. Всплыло все до последней мелочи. Я еле дождался утра.
Когда я уже выходил, я услышал шум и голоса у миссис Бертон. Пушок громко лаял. Дверь была открыта. Я забеспокоился. В комнате было несколько человек: ее сын, его жена, дочь и внучка Берты – их я знал хорошо, они часто навещали ее, и еще были какие-то люди, которых я не видел прежде. Миссис Бертон умерла. Пушок очень переживал. Он поскуливал, то и дело пытаясь облизать руку Берты, а когда его отгоняли, начинал лаять. Когда он увидел меня, то бросился ко мне со всех ног, радостно виляя хвостом. Я забрал его себе – дети Берты не возражали.
Все это время все присутствующие внимательно слушали Кейла. История казалась невероятной. Вдруг в холле послышался слоноподобный топот и громкий голос Эрика позвал меня. Он залетел в комнату, как ураган, до того как я успела ему ответить. За ним, как всегда, грациозно и бесшумно зашла Эмма. Он уже направился ко мне, как его взгляд проскользнул по Кейлу. Он остановился и застыл всматриваясь в знакомое лицо. Выражение его было очень неоднозначным. Он быстро обвел взглядом всех вокруг, как будто вопрошая: вы тоже его видите?!
Кейл поднялся и пошатнувшись направился к нему.
– Брат мой, – сказал улыбаясь он.
– Срань господня, Кейл, ты?! – Эрик бросился на встречу Кейлу. Он схватил его, крепко зажимая в дружеских объятиях. Из него сыпались разношерстные фразы, то радостные, то грозные, то совсем неприличные. Он ощупывал Кейла глазами пытаясь поверить им. Не выпуская Кейла, он повернулся ко мне.
– Я подумал ты совсем рехнулась. А тут такое!
Пока Кейл рассказывал еще раз свою историю, я вышла. Мне нужна была минута, чтобы сделать глубокий вдох и задать себе вопрос, что теперь?! Я не могла заставить себя не думать о Маркусе: о том, что произошло; о том, как много он для меня значит; о том, какое решение я должна принять.
На крыше все так же пахло цветами и дождем. Дул теплый ветер. За стеклянными столбами зданий виднелись обрывки неба, оттенка жженого сахара, звезды, на котором, казались блеклыми пылинками. Я опустилась на деревянный пол; сжалась в комок, как и мое сердце; обхватив острые колени руками и закрыла глаза.
– Я не помешаю? – спросила Эмма, присаживаясь рядом. С неба начал накрапывать мелкий дождь маленькими росинками оседая на волосах и ресницах. Она мягко улыбнулась и обняла меня без слов.
– Спасибо, – я благодарно положила голову на ее плечо, чувствуя как безмятежность окутывает меня. До этого у меня никогда не было подруг. Может, сказывалось преимущественно мужское окружение, а может, мой характер.
– Завтра у нас встреча с доктором. Так сказать, первое свидание, – она улыбнулась поправляя волнистую прядь огненно рыжих волос, – помнишь?
– Да, конечно. Жаль, что Эрик уезжает, – произнесла я вздрогнув. Сильно похолодало, – но мы ему отошлем видео, – я постаралась улыбнуться.
– Я не уверенна, – Эмма имела привычку хмурить брови, – он говорит, что связь на объекте практически отсутствует.
– Ну ничего, – я постаралась ободрить ее, – пять дней уж мы без него справимся, – я подмигнула ей.
Эмма вздохнула и пожала плечами поправляя на плечах вязанный белый свитер.
Стрелки часов подходили к трем. В гостиной все еще шли оживленные разговоры, как будто бы ни чего и не было. Словно месяцы без Кейла стерлись из их памяти. Смех Эрика, Джейка и Кейла наполнял комнату. Эмма уютно сидела в большом кресле поджав ноги, ее движения были плавными и грациозными. Рядом сидела мама, она, как всегда, о чем-то рассказывала.
Вдруг я заметила серое нечто, лежащее в углу. Оно было размером с небольшую лошадь и изучающе смотрело на меня серыми глазами. Псина была огромная, с детскими большими глазами.
– Это и есть Пушок? – спросила я как можно тише. Я ожидала увидеть небольшую собачонку каких обычно любят пожилые дамы. Пушистого милого зверька, а передо мной лежал конь, подвергшийся радиоактивным излучениям.
Джейкоб подскочил к нему и начал трепать его за висячие уши и чесать живот. Собака перевернулась на спину подняв к верху километровые ноги.
– Я не большой эксперт, но, по моему, это голубой Датский дог. Только уж очень большой. Вопрос один! Почему Пушок?! Его можно было назвать Зевс, Цезарь или Самсон.
– Берта была большим оригиналом, – Кейл улыбнулся.
Верный друг человека громко рыгнул. О боже, представляю как он гавкает.
Я подумала, что опрометчиво заводить такую псину зная, что жить осталось не очень долго и сама ужаснулась своей черствости. Это была чистая правда, но она не была человечной. Разве нам не хочется исполнения желаний, того, чтобы мечта стала явью. Хочется всегда. А когда приходит осознание того, что жизнь подходит к своему логическому завершению, эти желания становятся жгучими и нестерпимыми, требующими своего немедленного исполнения.
Я подпрыгнула от неожиданности, когда тяжелая ладонь опустилась мне на плечо.
