Дэвид Дрейк - Прорыв
— Это случайно не «Генерал Хохенштейн»?
— Он самый, — хрипло ответил немногословный пилот.
— Он построен на основе корпуса халианского дредноута, захваченного нашими войсками четыре года тому назад в грандиозной битве у Мертвой Звезды 31, — серьезным тоном начал рассказывать молоденький лейтенант инженеру-кораблестроителю, ведущему космический катер к колоссальному кораблю. — Его сделали ракетоносцем, потому что нашему флоту достаточно четырех лайнеров. Теперь, когда генерал-полковник Хохенштейн вышел в отставку, вдруг вспомнили старую традицию и назвали этот ракетоносец в честь старикана.
— Послушай, салага! — не выдержал кораблестроитель. — Я вместе с ним брал на абордаж этот дредноут. Генерал провел в боях больше времени, чем ты в своем училище.
На гладко выбритом лице лейтенанта изобразилось неподдельное удивление. Он искоса посмотрел на инженера, но на всякий случай приложил руку к виску, отдавая честь ветерану, и осторожно произнес:
— Извините, я не знал.
Новоиспеченный лейтенант уставился в иллюминатор и начал внимательно рассматривать проплывающие мимо новые гигантские лайнеры «Свободнорожденная», «Освобожденная» и «Окраина».
ИНТЕРЛЮДИЯ
Сто семнадцать земных и множество спутниковых омнистанций заполняют эфир круглые сутки. Это не означает, что каждая станция постоянно передает что-нибудь интересное — даже самые популярные фильмы и развлекательные передачи надоедают, если их повторять шестьсот лет подряд. Чтобы порадовать зрителей чем-нибудь новеньким многие небольшие станции берут-интервью у местных знаменитостей и героев Флота.
— Сегодня вечером, — улыбнулся прилизанный ведущий, — мы предлагаем вашему вниманию интервью с офицером, который за короткое время собрал самую выдающуюся коллекцию почетных наград Флота. Лейтенант, расскажите, пожалуйста, нашим зрителям, за что вам недавно вручили орден?
Дженни Вуртс. ВТОРАЯ ПАРТИЯ
Посторонний корабль появился совершенно неожиданно в самой гуще сражения, происходившего у Мертвой Звезды 31. В этот момент перед мониторами нового разведывательного корабля «Труднорожденный», вобравшего в себя лучшие достижения науки и техники, томился, от скуки сердито барабаня по клавиатуре управления, молоденький лейтенант Флота Дженсен. В свете экранов на аристократическом лице угадывались недовольство и страстное желание ринуться в бой. Но его корабль не годился для больших сражений, ведь на борту всего две плазменные пушки. Этот космический охотник мог отлично маскироваться, выслеживать врага, а при необходимости и проводить карательные акции, но в массовых сражениях от него толку мало. Лейтенант Дженсен до вчерашнего дня надеялся, что ему доведется принять участие в битве Альянса против халиан, но сегодня его постигло горькое разочарование — он вынужден наблюдать, как его боевые товарищи храбростью зарабатывают себе награды. Командир корабля Дженсен томился в бездействии.
Неутоленные амбиции жгли душу. Боевое мастерство — плоды упорных тренировок, пропадало втуне, а на экране эти пижонистые жеребцы, которые в подметки ему не годятся, неумело уродовали халианские дредноуты. А ему остается лишь выстукивать дробь на панели управления.
Рядом в кресле ерзал пилот Харрис. Заметив на экране странный корабль в центре яростной схватки, он почесался и присвистнул, словно вдруг узрел красотку с обалденной фигурой.
— Что за чертовщина? — воскликнул он, широко раскрыв глаза.
— Ты хочешь мне что-то доложить? — ледяным тоном осведомился Дженсен.
Харрис удивленно вздернул бровь, нагло ухмыльнулся, увеличил изображение на экране, чтобы лучше был виден чужой корабль, и с оттенком веселого восхищения прокомментировал:
— Какого черта этот частный грузовик полез в самое пекло?
Дженсен уставился на экран и начал напряженно следить за вызывающим поведением штатской лоханки, затесавшейся среди мощных боевых кораблей. Из, рации, настроенной на частоту гражданских кораблей, в адрес торгашеской «лоханки» неслись изощренные ругательства офицера, удивленного и восхищенного дерзкой посудиной не меньше Харриса.
Дженсена озарило — да это же вовсе не мирный торговый корабль, по недоразумению оказавшийся под перекрестным огнем обеих враждующих сторон. Это нечто совсем иное. Он увеличил изображение и принялся рассматривать корпус нескладной посудины, словно бы собранной ребенком из разнородного игрушечного хлама. Все верно! — это же тот самый корабль «Марити». Дженсен отлично помнил эту посудину и узнал бы ее мгновенно и в любом ракурсе, даже разбуди его посреди ночи. Капитан «Марити» Маккензи Джеймс был самым отъявленным, самым закоренелым преступником во всем Альянсе; он занимался контрабандой, шпионажем, пиратством и прочими пакостями. Появление этого мерзавца на линии фронта явно не случайно. Но что его туда занесло?
— Во дает, дьявольское отродье! — уважительно ругнулся Харрис, зачарованно таращась на рискованные маневры «Марити». — Ты посмотри, как ловко он увертывается!
Дженсен и без комментариев пилота знал, на что способен этот донельзя уродливый корабль. Его фантастическую маневренность Дженсену однажды пришлось испытать на собственной шкуре. Кошмарные воспоминания о том случае бросали его в пот, уязвленное самолюбие требовало отмщения. Нельзя упускать такой шанс!
— Следуй за ним! — решительно приказал Дженсен пилоту.
— Что? — Харрис оторвался от экрана и удивленно вытаращился на командира, словно не понял приказа. — Ты что, совсем спятил, приятель? Этот тип уже забурился в халианский строй!
— Без тебя вижу. Я приказал тебе следовать за ним. Седьмая глава устава, статья шестьдесят два, отказ подчиниться приказу во время боевых действий…
— Карается смертной казнью, знаю. Приговор трибунала обжалованию не подлежит. — Харрис лихо сдвинул набок свой пилотский берет и почесал в соломенных космах, в его озорных глазах блеснул вызов. — Твоя вера в мои способности меня вдохновляет, но если даже мне удастся проскочить сквозь халианские корабли целым и невредимым, все равно адмирал Мейер сделает с тобой… сам знаешь что. Седьмая глава, статья шестьдесят пятая, параграф первый, самовольный уход с боевого поста… Помнишь?
Дженсен не ответил, напряженно застыв в кресле. Харрис отключил магнитные катушки гравитационного двигателя и отстыковал корабль. Дженсен пристегнул ремни безопасности. По рации тут же поступил запрос о причине самовольного отчаливания «Труднорожденного».
— Ох, и всыплет же тебе папаша Мейер! — Харрис неуверенно потрогал кнопку запуска главного реактивного двигателя.
— Вперед! — рявкнул Дженсен и сам нажал кнопку.
Поток брани командира станции потонул в реве двигателя. На лице Харриса появилась самоуверенная ухмылка, весьма характерная для многих пилотов. Он рассчитывал, что трибунал его оправдает. Во-первых, он всего лишь выполнял приказ командира, а во-вторых, такие асы, как Харрис, на дороге не валяются.
А вот у лейтенанта Майкла Кристофера Дженсена от гнева начальства одна лишь защита — влиятельный отец, профессиональный политик. Если, конечно, Дженсен-старший решится пожертвовать своим имиджем в глазах общественного мнения, поскольку прежде он не раз во всеуслышание заявлял, что никогда не пользовался и не будет пользоваться своим положением для устройства карьеры сына. Харрис, бросив свой корабль прямо в пасть к халианам, не сомневался, что у папаши Дженсена отцовские чувства перевесят расчетливость политика.
Но лейтенант Дженсен рассуждал иначе. Он был абсолютно уверен, что скорее адское пламя потухнет, чем его влиятельное семейство поможет ему выкрутиться из беды. Дженсен-старший считал, что каждый должен самостоятельно прокладывать жизненный путь, а потому ни разу в жизни пальца о палец не ударил ради своего сына. Это было главной причиной, по которой Дженсену пришлось впутаться в липкие сети проклятого Маккензи Джеймса. Но теперь лейтенант надеялся выпутаться.
Между тем, ругань в наушниках перешла на следующий уровень.
— Ну ты, салага, — рычал адмирал Эйб Мейер, — я с тебя погоны сорву! Я тебе такое в личном деле напишу, что сам Господь Бог не сможет исправить. Ты еще пожалеешь! Всю жизнь будешь локти кусать!
Под рев проклятий Дженсен, вдавливаемый в кресло перегрузками, изо всех сил сцепил дрожащие пальцы, чтобы хоть так заставить их не трястись. Никакая угроза, никто и ничто на свете не могли заставить его повернуть назад. Наглая ухмылочка на физиономии Харриса сменилась выражением крайней сосредоточенности.
— Аквариум с чудовищами, — проворчал Харрис, резко вильнув в сторону от взорвавшегося корабля.
Осколки мелким градом забарабанили по корпусу «Труднорожденного». Пилот выписывал немыслимые кренделя среди кораблей, изрыгающих во все стороны огонь.
