Рейнольд Май - Дело "Альбатроса"
– А, Джой! Именно та девушка, которую я искала, – Сюзанна Келлинг, заместитель главного редактора, повернулась навстречу Антонелле со стаканчиком кофе в руке, – в конце будущей недели, в воскресенье, у нас будет интервью с герцогом Делкордом. Я бы хотела, чтобы вы отправились в архив и набрали материал для портретной передачи о нем. Полчаса, в качестве прелюдии к разговору. Это ему польстит.
Насколько далеко я должна углубляться в прошлое? – спросила Антонелла несколько огор ченным тоном, которым встречала любую новую работу, повешенную на ее шею – даже если при этом внутренне была рада этому заданию. Во первых – потому что работа в архиве избав ляла от приставаний Хельмера и других представителей мужского пола в редакции, которые, похоже, брали с него пример, во-вторых же – потому что одной из причин, по которым она получила место в редакции, была возможность незаметно собрать информацию о Делкорде.
Это задание оказалось ей весьма на руку.
Не слишком глубоко, – отмахнулась Келлинг, – мы же не хотим, чтобы зрители соскучи лись. Пара фактов из юности, провозглашение герцогом, потом быстренько прокрутить до вру чения звания архонета и последних успехов. Прежде всего – в области экономики. Эвакуацию Мускатина и Эль Аиди лучше не упоминать.
Последнюю фразу, как показалось Антонелле, Келлинг произнесла с горечью – девушка вопросительно подняла брови. Начальница не заметила взгляда, так что Антонелла прямо спросила ее об этом.
– Я всегда так реагирую, когда слышу, что пришлось оставить ещё одну колонию. Моя семья жила на Жардене. Это был один из первых миров, покинутых в результате первой наследной войны, потому что разрушения оказались слишком велики. Просто невозможно стало там жить.
Опустошение, оставленной освободительной войной против Амариса, и так было страшным, а восстановительные работы оказались торпедированы наследной войной. Перед заключением мира уже не было шанса, что мою родину как-то можно ещё спасти, так что все жители были эвакуированы. Мои родители по сей день верят, что однажды мы сможем вернуться и начать все сначала, но я потеряла всякую надежду, когда снова началась война, – она всхлипнула, – я просто хорошо понимаю тех людей, которые вынуждены покинуть родную планету. А в дан ном случае – особенно. Эти две планеты не нужно было бросать.
Антонелла похлопала ее по плечу.
– Я знаю. Так было просто эффективнее. Но когда-нибудь этот маятник качнется в обратную сторону.
Келлинг покрепче ухватила бумажный стаканчик с кофе и цинично улыбнулась.
Будем надеяться. И потом, это было больше, чем простая эффективность. Прежде всего, это переполнило рынок труда и понизило уровень зарплат. Но мы, конечно же, должны сооб щать исключительно о повышении прибылей фирм, чтобы случайно не наступить на мозоль нашим рекламодателям. Что за дерьмовая работенка! – она пошла дальше в сторону редакци онных помещений.
Что там за вопли? – спросила она, оглянувшись через плечо.
– Хельмер и Сцилла опять обмениваются комплиментами, – пояснила Антонелла.
Келлинг закрыла глаза и подняла лицо к небесам.
Только не сейчас! Через десять минут у обоих – эфир. Как я ненавижу эту зазнавшуюся суку! – она поспешила назад в редакцию, в то время как Антонелла отправилась дальше по коридору, к лифту. Архив располагался двумя этажами ниже.
И в развалинах – одинокое свидетельство человеческой трагедии… брошенный плюшевый зверек.
Антонелла открыла дверь в помещение архива и увидела Альберта Гриметта, одного из звезд репортерской когорты УЛН, сидящего за монтажным столом. Очевидно, он как раз трудился над своим очередным репортажем. Журналист выпрямился на стуле и сделал глоток колы.
– Нет, это можно сделать еще лучше, – Гриметт, изображенный на экране, вытащил из раз валин какого-то здания толстого плюшевого зайца и оглянулся, – Вон там, спереди, у полураз рушенной стены. Это что там, следы крови? Великолепно. Кай, иди-ка сюда.
Гриметт развернулся на своем месте и приветственно помахал Антонелле.
– Заходите-заходите. Поглядите, как работает мастер. Учитесь. Это сегодня утром, взрыв газа в Белмопане, – он снова повернулся к экрану, – Обидно – пока мы туда добрались, все трупы уже убрали. Но у нас есть отличные кадры покойников тут, в архиве.
– Это значит, вы монтируете в сюжет картинки, которые не имеют к происшествию никакого отношения? – недоверчиво спросила Антонелла.
Гриметт бросил на нее вопросительный взгляд.
Естественно. Кого интересует, что это за трупы? Главное – хорошо смотрятся. Мы, знаете ли, не зря номер один в вечерних новостях. О! Разве это не отличный кадр? – на экране давеш ний заяц висел теперь, вымазанный в крови, на торчащей из его плюшевого живота металли ческой балке.
И в развалинах – одинокое свидетельство человеческой трагедии… брошенный плюшевый зверек, – репортер отметил точки начала и конца репортажа и скопировал его в подкаталог готовых к отправке материалов, – Готово. Хельмер скорчит свою трагическую рожу и рейтинг нам обеспечен.
Ага, – она сняла крышку со своего огромного стакана с зеленым чаем «Эрл Грей» и отпила немного. – Кстати, через две минуты – эфир.
Ещё целых две минуты? Хмм… может, мне стоило бы ещё немножко порезать. А, да ладно, и так неплохо, – последним нажатием кнопки он отправил репортаж в редакцию и встал. – Вам что-то от меня нужно, девочка? Большая, красивая автокатастрофа, например?
Антонелла смерила журналиста взглядом и покачала головой.
– Нет, я должна собрать материал для фильма о герцоге Делкорде.
Заинтересованность на лице Гриметта немедленно сменилась неподдельной скукой.
Тогда всех благ! У меня найдется занятие получше, чем покрываться тут пылью. Если хотите, можете занять мое место. Тогда вам не придется запускать систему с нуля, – он напра вился к двери.
А что, собственно, произошло с плюшевым зайцем? – поддавшись внезапному импульсу, спросила Антонелла.
Харви? Он лежит у меня в реквизите, на своем месте, а что?
Да нет, ничего.
Когда дверь за Гриметтом закрылась, Антонелла кивнула. Именно этого ответа она и ожидала.
Глава 21
Планетарный гарнизон, Хелъмштетт
Людвигсхафен
Провинция Ковентри, протекторат Донегол
Лиранское Содружество
29 октября 2838 года
– Я ошибаюсь или сегодня жратва выглядит почти, как еда? – Масако Шлютер постоянно удивлялась тому, как военным поварам удавалось даже из свежайших продуктов создавать несъедобное месиво, которое даже у неопытной кухарки отправилось бы прямиком в помойное ведро. Иногда ей казалось, что существуют даже специальные учебные дисциплины для военной кухни: «Введение в разваривание овощей», продвинутый курс «Убийство вкуса»… или специальные рецепты: «Серая бурда», «Зеленая бурда» или «Коричневая бурда». Аким оглядел свой поднос и кивнул.
– В самом деле, – подтвердил он и сел напротив. – Ты права. Вот это, например, с натяжкой можно назвать спаржей, а вот это – телячьей отбивной. Похоже, на кухне – новичок. Мы долж ны ловить момент, пока он не овладел тайнами мастерства, – он взялся за вилку и принялся за еду.
После ночной попытки украсть «Зет-четыре» по планетарному гарнизону распространилось недоверие. Отыскать следы вторжения на территорию военного городка не удалось и тут же поползли слухи о том, что убийцы Бенедетти получили помощь изнутри. Теперь каждый подозревал каждого. Акиму и Масако в последние недели приходилось регулярно использовать свой офицерский статус, чтобы обедать в одном из столичных ресторанов, однако в теперешних обстоятельствах они сочли более разумным принимать пищу в гарнизонной столовой, где их все могли увидеть. Таким образом они хотели избежать впечатления, будто они обособились от других. Конечно, это решение имело свои минусы, выходящие за рамки плохой еды. Так как в столовой невозможно было уединиться, им приходилось постоянно опасаться подслушивания.
Как дела в патруле? – спросила Масако между двумя кусками. С ночи нападения в гар низонном управлении царил переполох, а всеобщая подозрительность делала работу еще тя желее. Даже она не могла отстраниться от царящей в канцелярии атмосферы, хотя и была информирована куда лучше своих коллег. Впрочем, показывать это она ни в коем случае не должна была. Кроме того, общее похолодание весьма мешало налаживающимся отношениям с несколькими смазливыми унтер-офицершами из её отделения.
Спокойно. Сопротивление затихает. Похоже, последние из них уже поняли, что переход власти осуществлен. Если б не этот идиотский теракт, мы бы уже давно наслаждались бы не бесным покоем, – Аким взглянул ей в глаза. – А что у тебя?
Масако скорчила гримасу.
Сплошной стресс. Мигоян приказала перепроверить весь персонал гарнизона – естествен но, в дополнение к обычной работе, – она закатила глаза. – Кроме того, мы еще должны соста вить новое вахтенное расписание.
