Рейнольд Май - Дело "Альбатроса"
Если они вообще существуют. Аким удивился, что эта мысль пришла ему в голову только сейчас, но он всё-таки не зря учился в разведшколе. Одна из наиболее успешных тактик для агента, нарвавшегося на тревогу, состояла в том, чтобы затеряться в толпе охранников и натравить их на воображаемых беглецов. Ему не пришлось долго размышлять, чтобы понять, откуда взялось его недоверие. Де Конинг жил в той же казарме, что и они с Масако. Чтобы добраться до ремонтного ангара, ему нужно было выскочить наружу за несколько минут до начала тревоги.
– Спокойно, Ханне. Все уже закончилось. Ты уже все прошел. А нападающие ничего не добились. Успокойся и расскажи нам, что произошло, – мягкий, успокаивающий голос Ма сако весьма отличался от того резкого и пронзительного тона, которым она призвала солдат к порядку в казарме. Аким едва мог поверить, что эти голосовые связки принадлежат одному и тому же человеку.
В сочетании с присущим только ей одной ароматом – о котором Аким знал теперь, что это вовсе никакие не духи, а естественный запах ее тела – и приличным глотком из фляжки, которую она жестом фокусника извлекла из кармана, её голос заставил Ханне присесть, опираясь спиной на стену ангара, положить винтовку на колени и начать рассказ.
– Я сам не знаю, что со мной сегодня такое творится. Всю ночь уснуть не могу. Валялся в кровати, уставившись в темноту, потом меня достало. В конце концов, я оделся и вышел во двор, глотнуть свежего воздуха. Иногда помогает. Ночная прохлада, кислород и все такое. Я надеялся потом хоть пару часиков вздремнуть. В общем, стал я прохаживаться перед казармой туда-сюда. Потом увидел Бенедетти, он этой ночью в карауле был. Мы немного поболтали – ну, знаете, как это бывает, когда хочешь убить время. Я сделал круг с ним, – он запнулся, сглотнул.
– Дерьмо. Дерьмо. Это я виноват, что они его убили. Мне не надо было его отвлекать. Но кто ж такого ожидает?
Масако успокаивающе погладила Ханне по плечу, а Аким присел перед ним на корточки и заговорил:
– Чему быть, того не миновать. Раз ему суждено было погибнуть – он бы погиб так или иначе, Ханне. Не обязательно было еще и тебе помирать.
Собственно, Бенедетти не следовало брать де Конинга с собой в обход – именно по той причине, о которой Ханне упомянул. Но он за это заплатил дорогую цену.
– Всё так быстро произошло. Только что мы шли себе и болтали о том, как изменился Хельм штетт в последние годы, и вдруг началась какая-то чёртова свистопляска. Из ангара завыла си рена, включилось автоматическое освещение, грохот вокруг… Мы побежали обратно к ангару, потому что к этому моменту уже миновали его, а когда завернули за угол ремонтного блока – вдруг грохнуло и Бенедетти пробило лучом. Я упал на асфальт – тем и спасся, а то следую щий выстрел был бы мой. У меня даже оружия не было.Взгляд Акима упал на лазерную винтовку. Значит, это оружие Бенедетти. Зеленый индикатор заряда не был виден из-под правой руки Ханне.
– Я откатился в сторону, в тень, под стену. Только, если бы к этому времени уже не забегал весь гарнизон – мне бы это не помогло. А так один из них хлопнул по плечу другого, который хотел меня поискать, и что-то сказал, только я не понял, что. В любом случае это был не дойч.
И не англик. А потом они убежали в сторону забора. Я подполз обратно к Бенедетти, но там уже было все кончено. Когда я взял винтовку и встал, они были уже так далеко, что я бы ни за что не попал. Остальное вы знаете.
Аким кивнул. Теперь он радовался тому, что Нойманн удержал его от попытки снять кристалл «Зет-четыре». А то бы ему, чего доброго, пришлось теперь скрываться от людей Делкор-да. Очевидно, агенты САФЕ такого предупреждения не получили. Как минимум, это давало некоторое преимущество ЛРК. Их конкуренты стояли в самом начале пути к тайне «эффекта Альбатроса».
Глава 20
«Уорлд Линк Ньюс», Ту пан, Мэгон
Провинция Ковентри, протекторат Донегол
Лиранское Содружество
10 ноября 2838 года
Вы же не хотите жить, как в монастыре. Такая молодая, красивая девушка должна получать удовольствие от жизни. А я могу отлично показать, как это сделать.
Я живо представляю себе, что именно вы мне хотите показать, господин Маккензи. И я вполне могу обойтись без вашей демонстрации, – Антонелла Зонненшайн отодвинула на зойливого диктора в сторону. С того момента, как она в начале недели приступила к своим обязанностям ассистентки редакции «Уорлд Линк Ньюс», Хельмер Маккензи начал осаждать ее своими попытками «познакомиться поближе». При этом он был более чем стар, чтобы быть не только ее отцом, но и дедушкой. Однако, похоже, он считал делом чести раздавать авансы всей женской половине студии. Грандиозная задача, в выполнении которой, судя по внутриредакционной болтовне, Маккензи вполне мог похвастаться некоторыми успехами – впрочем, осчастливленные им таким образом дамы составили довольно средненькое впечатление о его талантах. Тем не менее, из их числа по-прежнему находилось достаточное количество тех, кто ради чести появиться в обществе с планетарно известным головид-журналистом готовы были пойти на обретение сексуального опыта, мягко говоря, невысокого качества. Кроме того, Хельмер пользовался славой щедрого человека в том, что касается подарков и ухаживания – в особенности, обедов в лучших ресторанах.
Вот только у Антонеллы не было ни малейшего желания становиться инструментом удовлетворения сексуальных потребностей Хельмера или кого бы то ни было еще. И крепко сложенный герой головидения даже не догадывался, на какую скользкую почву он ступает, приставая к ней. В последние недели Антонелле пришлось несколько раз глотать раздражение, чтобы не повредить миссии – в конце концов, коллеги были табу в смысле способов вымещения на них чувств, которыми агент Зонненшайн прославилась в ЛРК. До сих пор ни один из троих товарищей по команде не достал ее настолько, чтобы она забыла это правило. Однако, во время полета на Мэгон на «Золотом Слоне» несколько назойливых членов команды вынуждены были свести знакомство с этой стороной ее натуры – Гарри ничего не узнал, хотя и бросил разок на нее вопрошающий взгляд, когда заметил, что приписанный к их каюте стюард по прибытии на Мэгон пришел прощаться с перебинтованной рукой на перевязи. Она поняла, что шеф вспомнил наделавший переполох случай с крупье из бортового казино, которого нашли в дамском туалете, в весьма компрометирующей позе, прикованного цепью к батарее. Но она не дала себя спровоцировать и ответила на вопросительный взгляд таким же вопросительным взглядом.
– Вы неправильно понимаете меня, дорогая моя. Я всего лишь хотел бы пригласить вас на замечательный ужин с последующим посещением концерта. Уникальная возможность: при ехал Херцбергский симфонический, будут играть Вагнера.
Антонелла закатила глаза. Даже если у нее и были бы какие-то мысли насчет того, чтобы уступить домогательствам стареющего редакционного Казановы, то уж Вагнером он ее увлечь бы никак не смог. Не то, чтобы она имела что-то против старинных терранских композиторов, но её отношение к Вагнеру соответствовало отношению одного из его современников: прекрасные мгновения, но ужасные часы.
– Оставьте это, Хельмер. Госпоже Кейн совершенно не интересна ваша старческая болтовня, – пронзительный тембр женского голоса заставил Хельмера и Антонеллу одновременно по морщиться. Сцилла Сольвейг была коллегой Хельмера, самовлюбленной настолько, насколь ко ненавидимой всеми остальными сотрудниками редакции – однако никто не ненавидел ее более, чем Маккензи, вынужденный ежедневно тесно сотрудничать с ней по работе. Он не медленно забыл об Антонелле и завелся на свару с Сольвейг. – Зонненшайн использовала эту возможность, чтобы исчезнуть с места событий.
Выскочив в коридор, Антонелла перевела дух. После трех дней, проведенных в редакции крупнейшей головид-компании Мэгона, она растеряла последние иллюзии о репортерской работе. Она не могла точно сказать, что именно ожидала найти в УЛН, но в любом случае, контраст с действительностью вряд ли мог быть большим. Похоже, она и в самом деле повелась на представления об этой профессии, почерпнутые из популярных тривид-серий вроде «Лукас Гранд» или рекламного слогана УЛН: «Факты, факты, факты, и постоянно думать о зрителе». При этом её учителя в разведшколе не раз предупреждали: нельзя доверять масс-медиа. И всё равно, внутренний слоган компании её ошарашил: «Рейтинг, рейтинг, рейтинг, и постоянно думать о рекламодателях!». Она покачала головой, прислушиваясь к ругани, доносящейся из покинутого ею только что помещения, и отправилась к автомату с напитками.
– А, Джой! Именно та девушка, которую я искала, – Сюзанна Келлинг, заместитель главного редактора, повернулась навстречу Антонелле со стаканчиком кофе в руке, – в конце будущей недели, в воскресенье, у нас будет интервью с герцогом Делкордом. Я бы хотела, чтобы вы отправились в архив и набрали материал для портретной передачи о нем. Полчаса, в качестве прелюдии к разговору. Это ему польстит.
