Валентин Февраль - Шиш вам, а не Землю!
— Так точно, господин капитан! — рявкнули все десять рейнджеров, как в одну глотку, специальное подразделение, вымуштрованное для эффективного и быстрого подавления и уничтожения живой силы противника, как на территории противника, так и на любой другой.
— Сделаем все, чтобы ни один вражеский солдат не ушел от справедливого возмездия! — ревели фомальдегауские гвардейцы.
— То-то же, очень вонючее и очень скользкое дерьмо сабробачье, — раздобрился капитан. — Я научу вас, как воевать, придурки. Или я — это не я.
— А кто? — заинтересовался один из новеньких, но его тут же оттерли.
Пламенные речи капитана воодушевили солдат и те хотели немедленно ринуться в бой. Вот только высота мешала, да стенки ракеты сдерживали. А так бы!..
Правда, Кондратий уже не слушал, словно взбесившихся, вояк. В уме он анализировал то, что услышал. Итак, очередной переворот. Некий мелкопоместный князек, скорее всего Верховный Правитель этого Фарагосса не угодил Большой Двадцатке или, выражаясь газетно-юридическим языком — Совету Двадцати, как именовало себя объединенное верховное правительство двадцати обитаемых планет-миров системы Фэт. Вот и послали несущую смерть команду укрощать непослушного и строптивого Владыку…
— Мы атакуем их с воздуха и, если повезет и наш драндулет не разнесет первым же залпом лазерных батарей, мы прифарагосимся прямо у дворца этого выскочки и зададим перцу его охране. — Продолжал развивать нехитрую мысль капитан рейнджеров. — После этого, слушай меня, ублюдки, мы должны взять живьем главаря фарагосской шайки и доставить его…
23
Куда должны доставить президента непокорной планеты, Кондратий так и не услышал, потому что капитан внезапно умолк и разговорить его теперь могли разве что раскаленные клещи самих мятежных фарагоссцев. Наверное, название планеты или орбитальной станции, подразумевавшейся, как конечный пункт доставки Главы фарагосцев было тщательно засекречено и даже такой сорви-голова и рубака, как офицер фомальдегаусцев, сидящий теперь рядом с Кондратием, не имел права разглашать эту тайну.
Правда, как предполагал Кондратий, узнать название конечного пункта их операции им все-равно не удастся по той простой причине, что ракету чешуйчатников рано или поздно обнаружат радары фарагосцев и тогда сбить ее останется лишь делом техники.
Во всяком случае, Президент Фарагосса не станет дожидаться, когда ему свернут шею десантники чешуйчатников. Он оставит дворец и уйдет в подземные убежища. А в районе дворца воцарится кромешный ад со стрельбой, взрывами и криками умирающих солдат обеих армий. В общем, чрезмерно легким дельцем захват Фарагосса Кондратию не казался и потому Кондратий поделился только что возникшими у него соображениями с капитаном.
— Возможно, ты и прав, сынок, — согласился капитан. — Скорее всего, ты прав на все сто! Но, что ты предлагаешь?
Капитан повернул к Кондратию свое лицо, на котором даже под чешуей ясно читалась озабоченность.
— Есть одна идейка, — загадочно усмехнулся Кондратий, чем еще больше заинтересовал капитана.
И пока Кондратий, набивая себе цену, скромно разглядывал шнурки на собственных, недавно полученных им, ботинках, офицер-чешуйчатник сильнее заерзал в кресле.
— Говори! Не тяни душу! — почти умоляюще вымолвил он.
— Для начала скажите, что натворил этот мятежный Президент, — поставил условие Кондратий.
— Быть по-твоему. Кое-что я расскажу, — смилостивился капитан, презрительно сплюнув Кондратию на новые ботинки, раздобытые им на фомальдегауском складе, и внезапно поморщился. — Этот прощелыга еще совсем недавно объявил всему Фэту о своем выходе из Двадцатки. Другими словами, путем серии точно рассчитанных взрывов он собирался плавно вывести Фарагосс из гравитационного поля Фэта и присабробачить эту дрянную планетенку к соседней звездочке Бетельгауз… Проще говоря, он предатель и дезертир и, забрав у нас целую планету, налоги в дальнейшем собирается платить бетельгаузцам! Сволочь…
Кондратий пожал плечами.
— Зачем ему это надо? Обиделся чего? Может с ним поговорить надо?
— Уже говорили! — махнул запальчиво капитан. — Целый взвод самых отборных снайперов с помощью лазерных винтовок разговаривал с ним в течение суток. Но договориться так и не смогли. Его снайперы оказались лучше. Половина наших полегла.
— Разве это метод убеждения — вести переговоры с помощью оружия? — Кондратий недоуменно пожал плечами. — Вот был у нас на работе один прогульщик…, - начал было он, но вовремя прикусил язык.
Еще не хватало, чтобы фомальдегауский офицер узнал о методах борьбы землян с прогульщиками!
— Жвачку дать? — ни с того, ни с сего предложил капитан и протянул Кондратию пластину в красочной упаковке. — Ты мне, парень, нравишься. Есть в тебе что-то не фомальдегауское, — сказал он, явно подразумевая под выражением «не фомальдегауское» то, что на Земле понимается как «не от мира сего», «неземное». — Ты жуй, жуй, — поощрял капитан, глядя, как Кондратий запихивает презентованное угощение себе в рот прямо с упаковкой.
Капитан, ведь, не знал, что Кондратий уже и забыл, что такое ходить с набитым брюхом.
— Эх, Середу бы сюда! — мечтательно вздохнул Кондратий, когда со жвачкой было покончено.
То есть, через мгновение.
— Середу…гмм… уммм… А кто это? — заинтересованно поднял надбровные чешуйки капитан.
— Нннууу… это… В общем, мой товарищ. Мы с ним одного вида, — уклонился от прямого ответа Кондратий.
— С одной планеты, что ли? — обрадовался офицер.
— Так точно. С одной, — подтвердил Кондратий. — Однее просто не бывает.
Он шмыгнул носом.
— Ну, раз так, то вы с ним почти родственники, — определил капитан, выуживая из холодильника вделанного в стену, посудину с аналогом земной кока-колы. — Вот, — сказал он. — Брока-брола. Прекрасный тонизирующий напиток. К тому же поднимает боевой дух, когда это требуется. А давай, мы забросим тебя во дворец, — предложил он без всякого перехода. — А ты попробуешь уговорить там этого строптивца, Президента. Красноречием, видит бог, ты не обделен. Уболтаешь его сдаться — Героя получишь. А? Как тебе? Пурпурный Герой Лучезарной звезды Фэн! Звучит!.. Хотя, конечно, можешь и лазерный луч в брюхо получить. Тут, как повезет. Ведь, стоит лишь нам без приглашения приблизиться к Дворцу, как охрана откроет беглый огонь на поражение.
— Дай-ка мне этой брока-бролы, — попросил Кондратий. — А я пока подумаю, нужен ли мне пурпурный герой лучезарной звезды. — И сделав несколько крупных глотков прямо из горлышка, Кондратий вытер рукавом губы. — А, что! Это мысль!
В это время ракета фомальдегаусцев вошла в плотные слои атмосферы и ее так швырнуло, что бутылка выскользнула из руки Кондратия и покатилась по потолку, сминая старую прошлогоднюю паутину, которую навил там фомальдегауский паук еще тем летом.
Кондратий повис на ремнях. Впрочем, как и все остальные.
Через минуту ракета сменила курс на курс, паралельный поверхности планеты и теперь полом для звездных рейнджеров стала стена, а в иллюминаторе замелькали ландшафты Фарагосса.
В какой-то момент Придуркину захотелось в туалет и он поинтересовался у товарищей по оружию о местонахождении этого почтенного заведения.
— Не туалет, а — гальюн, — поправил капитан. — Туалеты у штатских и у барышень, а у космической пехоты — гальюны, — пояснил он. — Можешь мне поверить на слово.
Но Кондратию было не до тонкостей военного дела. И, узнав, что требуемое находится на корме, поспешил туда.
— Долго там не рассиживайся, — предупредил капитан. — Скоро приземление.
Кондратий что-то буркнул в ответ и захлопнул за собой дверь.
Но засидеться, как и предвидел капитан, Кондратию не пришлось. Едва он успел как следует устроиться, ощущая себя орлом рассевшимся на верхушке скалы, как случилась беда. Дружным залпом фарагосских зениток разнесло пол ракеты, на которой летел, а вернее, сидел в… ммм… гальюне Кондратий и его унитаз выбросило из транспорта десантников, как старую и ненужную, отслужившую срок безделушку.
При таком раскладе дел, разбиться насмерть суждено было Кондратию, как с унитазом, так и без. И, тем не менее, он ухватился за края фарфоровой посудины и пикировал, не расставаясь с ней!
С высоты птичьего полета хорошо были видны игрушечные города и деревни фарагосцев.
24
Но еще он видел слева и справа горящие ракеты фомальдегаусцев, понимая, что на Фарагосс вряд ли сядет хотя бы одна. Повезло ему или нет, трудно
Было судить в его нынешнем положении. Но ракеты, бомбардируемые снарядами защищающегося неприятеля, горели, как свечи, разваливаясь прямо на глазах. А Кондратий все еще оставался жив и даже пока неплохо себя чувствовал.
