Кристофер Банч - Невидимый воин
— Был, — произнес Джошуа внезапно упавшим голосом.
— Я хотела бы еще кое-что выяснить. Я должна видеть твое лицо, чтобы знать, когда мне следует заткнуться.
— Не беспокойся за меня. Что ты хочешь узнать?
— Ты был болен?
— Тогда еще нет, — неохотно начал Джошуа. — Когда началась война и эльяры напали на Федерацию, я находился на Сауросе. Это был один из Правящих Миров эльяров, как они их называли. У них не было необходимости иметь центральную столицу, поскольку они могли почти мгновенно обмениваться информацией между различными звездными системами. Мы до сих пор не знаем, как они это делали. Мою семью послали туда тремя годами раньше, когда произошли первые инциденты и обстановка начала накаляться. Предполагалось, что еще можно разрядить напряжение с помощью слов. Но через некоторое время эльяры решили, что они ничего не желают слушать. Кстати, некоторые из них думали по-другому. Когда эльяры начали уничтожать наши корабли, даже не потрудившись объявить войну, они согнали в лагеря всех представителей Федерации, находившихся на их планетах. Они не делали различия между военными и гражданскими. Ни тогда, ни после. И я тоже попал в лагерь.
— А что случилось с твоими родителями?
— Они умерли, как и большинство людей, окружавших меня. Голод. Болезни. Ужасные условия. Садизм эльяров не был намеренным, но результат оказался тем же самым.
— Но ты сбежал?
— Я сбежал.
— И что потом?
— Я был первым человеком, который столько времени провел с эльярами, и поэтому Федерация проявила большой интерес к тому, что я о них знал. Позднее появилось еще несколько человек, переживших примерно то же, что и я. Но их было совсем немного. Эльяры редко брали пленных, поскольку сами никогда не сдавались живыми.
— Затем Федерация сделала из тебя солдата?
— Что-то вроде того.
— Я знала военных, — мягко сказала Кандия, — и поняла, что никто из них, никто, воевавший по-настоящему, не любит рассказывать о сражениях. Поэтому я не буду тебя спрашивать, что ты делал и где. Но у меня есть другой вопрос. Как ты мог находиться среди этих отвратительных созданий? Я бы ни за что не смогла; правда, я видела их только по головизору и на фотографиях. Но и этого было достаточно, чтобы вызвать у меня дрожь. Я чувствовала себя так… так, словно увидела слизняка в своей постели. Или паука на стене своей комнаты.
— То же самое чувствуют… чувствовали большинство людей. И эльяры, в свою очередь, испытывали в отношении нас такое же отвращение. В этом и заключалась настоящая причина, по которой они начали войну.
— Но у тебя эльяры не вызывали отвращения?
— Нет.
— Почему?
Вольф долгое время сохранял молчание.
— На самом деле я не знаю, — медленно произнес он. — Может быть, потому, что пауки никогда меня не пугали. Или потому, что я рос в разных мирах и меня всегда окружала незнакомая обстановка. Каждая планета, куда мы переезжали, была для меня новой, а люди чужими. Чаще всего они не любили меня, поскольку я от них чем-то отличался.
— Но эльяры убили твоих родителей. За одно это ты должен был возненавидеть их и продолжать ненавидеть до сих пор.
— Нет, — сказал Джошуа. — Во мне не было ненависти. Нет ее и сейчас.
Через две недели уже никто не обращал особенного внимания на появление Джошуа в казино. Он был просто еще одним профессиональным игроком, которому повезло стать новым любовником Кандии.
Он каждый день отвозил ее на работу и обратно на остров, а днем между поездками проводил время за игорным столом, где обычно выигрывал. Всегда любезный, всегда сдержанный, он оставался самим собой и постепенно становился незаметным в этом мире мелькающих образов.
Однажды вечером Джошуа подогнал лифтер к служебному входу и проводил Кандию внутрь. Он рассчитал время своего прибытия так, чтобы оно почти совпало с началом представления, и поэтому коридор, ведущий на сцену, был безлюден.
Вольф вернулся к лифтеру, достал из него черный портфель и снова зашел в казино. Коридор был по-прежнему пуст. Джошуа сделал несколько шагов и открыл неприметную дверь. Замок он отомкнул еще днем.
Джошуа закрыл за собой дверь и задвинул щеколду. На тускло освещенной лестничной площадке пахло плесенью и сырым бетоном.
Он достал из портфеля рабочий комбинезон с надписью на спине «Персонал казино» и табличкой с именем «Кирия» и натянул его поверх вечернего костюма. Кроме комбинезона в портфеле лежала только серая металлическая коробка. На коробке по трафарету была нанесена надпись: «Автоматическое реле. Не открывать без должной предосторожности». Он потрогал пальцем краску и убедился, что она высохла.
Джошуа поднялся по лестнице на два пролета, открыл дверь и увидел перед собой другой коридор. Он прошел мимо пяти дверей, ведущих во внутренние помещения, и остановился у шестой. Его пальцы ощупали замок, и тот слабо щелкнул.
Открыв дверь, Джошуа окинул взглядом мостики, протянувшиеся над главной сценой. На них крепились осветительные прожекторы, занавес, задники, подъемники и веревки. Всем этим управляли техники из кабины, располагавшейся этажом ниже. Он нашел открытый участок стены, который присмотрел заранее, повернул четыре болта на задней поверхности коробки и прижал ее к стене.
Когда Джошуа убрал руку, коробка прочно держалась на месте. Он вышел обратно в коридор, закрыл за собой дверь и спустился на главный уровень. Он снял комбинезон и приоткрыл дверь. Коридор, ведущий за кулисы, был по-прежнему пуст.
Вольф покинул здание, подъехал на лифтере к главному выходу и вновь вошел в казино, вежливо поздоровался с несколькими знакомыми игроками и задержался достаточно долго, чтобы спросить у одного из них время, а затем, нахмурившись, сделать вид, что он переводит свои часы.
— Проснись, Джошуа! Проснись!
— Что случилось?
— Ты видел сон. Плохой сон, — сказала Кандия. — Я услышала, как ты кричишь. Ты весь вспотел. И ты говорил на языке, который мне не знаком. Но от его звуков у меня по телу побежали мурашки.
— Примерно вот так? — Он произнес несколько слов на эльярском.
— Да, примерно так.
Она включила свет, пошла в ванную и, вернувшись с полотенцем, начала его вытирать.
— Ты не хочешь рассказать мне, о чем был сон?
— Мне снился Саурос, — медленно произнес Вольф.
— И что ты там делал?
— Я разговаривал со своим эльярским другом Таеном. Полагаю, он был моим другом. Я ни разу не спрашивал его об этом, а он сам никогда мне не говорил.
— Ну и о чем вы с ним беседовали?
— Он показывал мне точки на теле, простого прикосновения к которым достаточно, чтобы вызвать смерть.
Кандия вздрогнула.
— Нет ничего удивительного в том, что ты кричал!
— Нет, — возразил Джошуа. — Мне было интересно. Таен помогал мне переносить эти точки с тела эльяра на тело человека.
— И это называется друг? — недоверчиво спросила Кандия.
— Друг. И учитель.
— А он учил тебя чему-нибудь другому, кроме как убивать людей?
Джошуа хотел ответить, но передумал. Слова могли завести его слишком далеко.
— Да. Учил. Но ничему такому, о чем стоило бы вспоминать.
— Я тебе не верю, — заявила Кандия после короткой паузы. — Но у каждого есть свои секреты. Вот. Теперь ты снова сухой. Подумай о чем-нибудь приятном.
Она поцеловала его в лоб, выключила свет и, повернувшись к нему спиной, притворилась спящей.
Джошуа долгое время лежал без сна. Думал. Вспоминал.
— Очень хорошо, — сказал Таен. — Я решил, что я сумасшедший. Я научу тебя сражаться. Но тебе придется узнать больше о нашем Пути. Птица не сможет парить в воздухе, пока не познает природу ветра.
Юноша поклонился.
— Ты перестанешь меня любить после того, как я начну обучение, — предупредил Таен. — Я не любил — и, возможно, до сих пор не люблю — того, кто учил меня. Но так и должно быть.
Без предупреждения щупальце эльяра ударило юношу в область живота, сбив его с ног. Джошуа тяжело ударился о землю, но, перекатившись через голову, поджал под себя ноги и быстро поднялся.
Эльяр подошел ближе. Джошуа попытался нанести удар ногой, но щупальце Таена легким прикосновением заставило его потерять равновесие.
Вольф опять больно ударился, но не издал ни единого звука.
— Хорошо, — одобрительно произнес эльяр. — Показывать боль — значит лишать свою оболочку, свое тело возможности обучаться. Но это последняя похвала, которую ты от меня услышал.
— Я знаю способы становиться невидимым, — заявил юноша. — Они относятся к другому Пути, но я с ними знаком.
— Поделись со мной, червяк, своей мудростью. Джошуа сделал глубокий вдох.
— Ты не становишься на самом деле невидимым. Ты просто движешься вне пределов чьего-либо восприятия. Сбоку, сверху, снизу. Или заставляешь смотреть в другую сторону. Касаешься одного плеча, ныряешь под другое, когда человек поворачивается, и у него создается впечатление, что он осмотрел все пространство.
