Сергей Самаров - Отчуждение
Завтрак проходил неторопливо прямо до восхода солнца, который я отметил в памяти по времени, хотя задерживаться на равнине до следующего восхода не планировал. Бойцы, чувствуя, что время привала подходит к концу, стандартно вытащили малые саперные лопатки, и закопали в землю разорванные упаковки от «сухого пайка». Так у нас заведено – следов завтрака за собой мы не оставляем, как, впрочем, и других следов. За этим во взводе традиционно следит мой заместитель старший сержант контрактной службы Камнеломов. Он и сейчас, когда весь взвод встал, чтобы двинуться дальше, остался на месте, чтобы проследить за порядком, который после нас остался. Но все, видимо, было в порядке, и Коля быстро догнал меня, чтобы пойти рядом на случай какого-то распоряжения. Эта привычка замкомвзвода находиться рядом с командиром выработалась давно, с тех пор, когда во взводе не было системы внутренней связи, и мы часто общались друг с другом посредством отработанных знаков или, если позволяла обстановка, с помощью голоса. Привычки иногда так въедаются в сущность человека, что работают даже тогда, когда надобности в них нет.
Мы шли, а мне казалось, что мы еле-еле ползем, и, что есть силы, подтормаживаем движение подошвами. И, тем не менее, мы вышли к месту, обозначенному точкой на карте, раньше времени. За спиной у нас оставалась в высокой траве полоса, и я приказал бойцам рассредоточиться, чтобы не прокладывать тропу, но трава была уже жухлая от солнца и от отсутствия дождей, и потому полоса тропы хотя стала менее заметной, все же стала шире. Правда, оставалась надежда, что трава сможет быстро подняться, и полосу скроет. Растительный мир вообще и всегда более живуч, чем человеческий. И, тем не менее, тропа пока оставалась. И это даже при том, что бойцы спецназа ГРУ обучены ставить ногу так, чтобы траву не утаптывать, а раздвигать носком башмака. Если трава свежая и полна жизненных сил, такая поступь не оставляет следа прохода. Но вот армейский тентированный грузовик, что я рассмотрел впереди, траву раздвигать колесами, естественно, не умел, и потому его тяжелый след должен был бы остаться надолго, и показывать любопытным и наблюдательным место, где нам что-то передают. А передавать здесь могли только нам. И это значило, что в следующий раз, если мы застрянем в Земле Отчуждения надолго, принимать контейнеры придется в другом месте, иначе можно нарваться на засаду. Здесь, конечно, не лес и не горы, и засаду устроить сложнее. Тем не менее, высокая трава тоже способствует скрытию людей. Всегда может неожиданно подняться из травы человек с подготовленным для стрельбы стволом автомата. А любая засада хороша именно своей неожиданностью. За счет этого засада в первые же секунды способна нанести катастрофический урон, и лишить подразделение возможности к серьезному сопротивлению. Правда, спецназа ГРУ это чаще всего не касается. Мы своих бойцов натаскиваем на полную внимательность в любых условиях. И, я уверен, появись сейчас из травы хоть три десятка бандитов, хотя такие большие банды в настоящее время уже, говорят, встретить не реально, очереди достанут их раньше, чем они успеют сами на спусковой крючок нажать. Причем, не так давно с отделением другого взвода здесь же, на Северном Кавказе, произошел случай, ставший уже классикой. Взвод был окружен в такой же высокой траве. Бандиты, видимо, рассчитывали захватить отделение в плен, и потому сразу не стреляли. Или просто куражились, чувствуя свою силу. Их было втрое больше, чем спецназовцев. Но командир отделения не растерялся. Он дал команду «Ложись!» Но выполнять команду бойцы начали до того, как она прозвучала. Каждый сам правильно среагировал. В результате бандиты, сразу открыв огонь, что называется, «на движение», и за секунды перестреляли большую часть своих же, стоявших кругом. Остальных добили сами солдаты. При этом потери свелись к минимуму. Обычно на короткой дистанции избежать потерь бывает невозможно. А здесь было только трое раненых, причем ни одно ранение не было настолько серьезным, чтобы помешать солдатам вести бой до конца.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Этот эпизод, как хороший урок, был доведен до сведения всех подразделений спецназа ГРУ, хотя, наверное, и не только спецназа ГРУ. Но только в спецназе ГРУ он рассматривался, как упущение. Как командир отделения мог допустить окружение, как он, имея тепловизионные прицелы на оружии, не пользовался ими, чтобы просматривать пространство на пути! И потому сейчас два отделения моего взвода выделили каждое по два бойца, которые в тепловизионные прицелы просматривали еще не проложенную тропу впереди. Вернее, направление, в котором нам предстояло идти, место, где проляжет наша широкая тропа. Направление это сейчас было известно. Грузовик вдали видели все. А я, в дополнение, рассмотрел его в бинокль. Солдаты выгружали ящики. Командовал офицер с зелеными пограничными петлицами. Офицер, звездочки на погонах которого в бинокль рассмотреть было невозможно, откровенно нервничал, посматривал то в небо со стороны гор, то искал взглядом нас. Наконец, кажется нашел, прикрикнул на своих солдат, поторапливая их, и поднял бинокль, чтобы увидеть, как я рассматриваю его. Увидев нас, офицер приказал солдатам быстро забраться в кузов, благо, разгрузку они уже закончили, а сам легко, как воздушный шарик, накаченный гелием, подпрыгивая, заскочил в кабину грузовика. Грузовик стремительно сделал круг, и стал удаляться от нас по своему же, видимо, следу. Я таких мер предосторожности не принимал, считая их излишними. Все равно грузовику скоро потребуется вернуться, чтобы забрать контейнер для ученых, куда я перегружу из своего рюкзака «пробы». Два куска обшивки разных космических кораблей, два каких-то прибора вместе с проводами, оторванные от большого куска обшивки первого корабля, что я не стал забирать, две солдатские фляжки с водой из двух разных ручьев скребки со следа гуляющего сиреневатого столба дыма, который я посчитал разумным, и еще всякая мелочь, как то, проба земли, травы и ветки елей. Все это должно было стать предметом изучения, и могло одинаково, как придвинуть наше возвращение на Большую Землю, так и отложить это возвращение. Все зависело от результатов проб.
Я не стал останавливать взвод, как планировал раньше, поскольку грузовик уже уезжал. Воздух приносился ветром с гор, был приятно-прохладным, и потому я побежал, дав команду:
– За мной!
Теперь нас ничто не сдерживало, и даже наоборот – чтобы не заставлять машину долго ждать нас, требовалось как можно раньше забрать свой груз, и оставить груз для ученых. Я на бегу дважды прикладывал бинокль с включенным тепловизором к глазам, но никакой опасности на пути не обнаружил. На земле, в месте, где стоял грузовик, трава была сильно примята. Солдаты-грузчики не сильно беспокоились о маскировке. На земле лежало несколько одинаковых по цвету зеленых армейских ящиков из под чего-то – разбираться с маркировкой я не стал. На одном была прикреплена бумажка с надписью крупными печатными буквами: «Для Академии наук». Последние буквы в слове «Академии» едва-едва написались, и писавший сменил фломастер на другой цвет. И дописал. Отчего надпись выглядела веселенькой. Только причин для радости у нас не было. Я открыл крышку именно этого ящика, сбросил с плеч лямки рюкзака, и переложил внутрь то, что приготовил. Из самого ящика переложил себе в рюкзак небогатое содержимое – склянки с пробками и металлические банки с крышками. Подумал, что для одного рюкзака этого многовато, жестом подозвал к себе старшего сержанта Камнеломова, и переложил часть в его рюкзак так, чтобы склянки не бились одна о другую, и не раскололись. Тем временем мои бойцы вскрыли остальные ящики. Сразу вытащили генератор, и поставили его на колеса, распределили по плечам пластиковые канистры с соляркой. Хорошо, что канистры имели ремни, как у рюкзаков. Переносить было удобно. Собственные стандартные рюкзаки перевешивались на грудь, а канистры пристраивались за плечи. Младший сержант Рахметьев с рядовым Пашинцевым уже заправили в специальные рюкзаки по три «выстрела» к «Вампиру». Пришлось выделить еще одного солдата-срочника для переноски этого груза. Рядовой контрактной службы взводный сапер Саня Глумковский переложил к себе в рюкзак две сравнительно небольшие и не тяжелые светошумовые мины. Мины были в транспортировочной упаковке, а в отдельной коробке находились взрыватели к ним. А вот два самых легких фанерных ящика после вскрытия я приказал закрыть, и нести ящики в таком виде. Это было два «беспилотника» вертолетного типа – квадрокоптеры[17], и пульты управления к ним вместе с другими комплектующими. Признаться, я рассчитывал, что вместе с беспилотниками пришлют и ноутбук. В одной из прошлых командировок с нами работал оператор, имеющий свой ноутбук, и он показывал мне все, что видели три камеры дрона, и даже объяснил, когда какой камерой следует пользоваться. Но в ящиках ноутбука не было. Я подумал было задать вопрос полковнику Мочилову, когда по внутренней связи меня вызвал младший сержант Красников.
