Алекс Орлов - Представитель
Мартинес не удержался, чтобы не выйти следом. Он увидел, как брошенного на специальную коляску Флангера повезли по коридору.
39
В дополнение к воняющей резиной капе, вставленной в рот Флангеру, на его лицо была надета светонепроницаемая маска. Оттого Гуго находился в абсолютной темноте и ориентировался только на слух.
Поначалу он испытал только страх и шок от произошедшего, но вскоре отошел от испуга и принялся себя ругать за проявленную несдержанность и плевки на стол полковника Мартинеса.
Флангер знал о строгости военной дисциплины, однако не мог себе представить, что с ее нарушителями поступали так жестко и решительно. Теперь оставалось только гадать, что его ожидает: трудовая повинность, карцер или битье мокрыми веревками.
Команда мускулистых солдат, которые скрутили Гуго, двигалась где-то поблизости, однако никто не говорил ни слова.
Лишь в лифте кто-то сказал, что не плохо бы просто пристрелить гада, однако Флангер понадеялся, что это касалось не его.
«Ну нельзя же, в самом деле, убивать человека только за то, что он плюнул?! Ну мало ли где у нас плюют?» – мысленно возмущался он. И оттого, что кляп мешал ему кричать, возбужденное немотой отчаяние все сильнее захлестывало его, мешая рассуждать здраво.
Наконец тихий скрип колес прекратился, Флангер почувствовал, что его куда-то привезли.
Чьи-то сильные руки подняли тело арестованного в воздух. Гуго зажмурился, опасаясь, что его просто шмякнут об пол, однако все обошлось, и его осторожно посадили на стул.
Затем ему развязали руки, и пленник облегченно начал было их разминать, однако их тут же пристегнули к специальным поручням, а потом то же самое проделали и с ногами. На голову надели холодный металлический обруч, который стянули каким-то стрекочущим механизмом.
– Для начала осмотрим ротовую полость, – сказал кто-то совсем рядом и бесцеремонно залез пальцем в рот пленника через отверстие в капе. Флангер замычал, но ничего поделать не мог. После чужих пальцев в рот засунули непонятное металлическое устройство, и только по репликам невидимых ему людей Гоген понял, что это фонарик.
– Ну и что там?
– Ничего нет, пломбы вроде обычные.
– Что значит «обычные»? Вскрывать нужно.
– Будем вскрывать, вот только возьмем кровь на анализ.
– А я и так уверен, что это он.
– Я тоже уверен, но сначала нужно провести анализ. Фонарик изо рта Гогена вытащили, и он смог пошевелить оцарапанным языком.
– Да где же этот док?! – снова послышался чей-то нетерпеливый голос.
– Не ори, он уже идет.
– А почему так медленно?
– В пятнадцатом боксе парня по шестой категории обрабатывают.
– Ладно тебе заливать, – послышался третий голос, которого Гуго еще не слышал. – Такого не было, чтобы кто-то пережил пятую категорию, а уж шестая существует только теоретически.
– Ну конечно, Гюнтер, ты у нас все знаешь, – с обидой произнес собеседник.
– Заткнись, придурок, если не умеешь разговаривать при арестованном!
– Да ладно тебе, кому он теперь расскажет, как тебя зовут. Он же труп.
– Все равно заткнись, а то трупом станешь ты.
Все замолчали, и стало слышно, как по трубам прогоняют воду или хладагент. Гоген сидел стянутый ремнями и был близок к ОБМОРОКУ. Находившиеся неподалеку люди с такой обыденностью говорили о его смерти, что было ясно – они не шутят.
Вскоре послышались уверенные шаги и кто-то поздоровался:
– Привет, док.
– Здравствуйте.
– Нужно сделать анализ.
Тот, кого назвали «доком», ничего не ответил. Он остановился возле Гогена и что-то поставил на пол. Возможно, это был чемоданчик, какие обычно носят с собой медики, а может, страшное пыточное устройство. Флангеру оставалось только гадать.
Вскоре он почувствовал не слишком болезненный укол в палеи, а затем холодок от касания дезинфицирующего средства.
– Через пару минут я скажу вам точно – он это или нет, – произнес «док» и пошел прочь. Вскоре его шаги стихли.
Оставшиеся с Гогеном люди никак себя не проявляли. Возможно, они бросали на него ненавидящие взгляды, а может, безразлично пялились в потолок, вспоминая, что ели сегодня на завтрак.
Наконец «док» вернулся, и вместе с ним пришел кто-то еще. Даже не видя ничего, Флангер кожей ощутил дыхание власти и представил себе, как вытянулись в струнку доставившие его люди.
40
Молчание длилось всего несколько секунд, но Гогену они показались вечностью, ведь он ждал своего приговора.
– Это не он, – произнес «док». – Это совершенно посторонний человек.
– Однако наша система сработала... – начал оправдываться кто-то, но его прервал начальник:
– Система сработала, но и она не идеальна.
Все замолчали, ожидая дальнейшего решения. Гоген тоже. Он слышал, как напряженно скрипели башмаки, должно быть, кто-то качался на каблуках.
– Снимите с него маску, вытащите кляп и развяжите.
«Неужели!» – мысленно возопил Гоген, никак не рассчитывавший попасть в такой переплет, отправляясь по заданию руководящих старцев.
А когда начали снимать путы, у него даже промелькнула мысль, что его кто-то специально подставил.
Повязку сняли, яркий свет ударил в глаза. Флангер зажмурился и закрыл лицо неслушающимися руками. Он хотел что-то сказать, но у него вырвалось только невнятное мычание – губы онемели от капы, и говорить он тоже пока не мог.
– Нам очень жаль, что все так вышло, мистер Флангер, – произнес чей-то проникновенный голос. Такой сочувственный, что Гоген, еще не видя человека, уже заранее проникся к нему симпатией.
Ободренный таким отношением, он отнял от лица ладони и сумел рассмотреть говорящего. Впрочем, глаз этого человека он не увидел, они были скрыты за стеклами темных очков. Таких огромных, что они закрывали практически половину лица.
– Это необходимость, – тут же объяснился незнакомец. – Такова специфика нашей работы.
– Вы ш-шпионы? – спросил Гуго.
– Нет. – По лицу незнакомца скользнула механическая улыбка. – Мы контрразведка.
– А-а, понятно.
– Мы заинтересованы, мистер Флангер, в том, чтобы ничто из того, что с вами сегодня случилось, не получило огласки.
– Об этом не беспокойтесь. Я буду молчать, – тут же пообещал Гуго. – Но...
– Что? – тут же спросил незнакомец.
– Если это не секрет, с кем меня спутали? Контрразведчик распрямился, посмотрел на своих коллег, а затем сказал:
– Его зовут Густав Птюч, и он очень опасен.
– Но неужели мы так похожи? – снова спросил Гоген, невольно проводя по щеке рукой.
– Родная мама бы не отличила.
– Да?..
Гуго сокрушенно покачал головой.
– Но теперь я могу идти? – спросил он. – Я свободен?
– Вы... – начал незнакомец и замолчал. От этой паузы Флангеру снова стало нехорошо. – Да, вы свободны и наш человек проводит вас до лифта.
– А мои документы? – вспомнил Флангер.
– Его документы, – повторил незнакомец, и ему тотчас подали недостающую папку.
– Вот ваша папка, мистер Флангер. Это все или еще какие-то пожелания?
– Да, – кивнул Гуго, лихорадочно соображая, что еще попросить. – Да, вы прервали очень важный разговор с полковником Мартинесом. Вот если бы вы теперь восстановили перед ним мое честное имя и подтвердили, что я ни в чем не замешан...
– Конечно, мистер Флангер. – Улыбка контрразведчика стала похожа на предупреждающий оскал. – Конечно, мистер Флангер, мы решим эту проблему. – Он повернулся к одному из подчиненных: – Проводи его в финансовый отдел.
41
Когда Гоген Флангер вместе с сопровождением вышел из помещения, начальник снял черные очки и произнес:
– В любом случае это удача. И человечка этого нужно взять на учет, на случай если нам понадобится подстава. Они ведь действительно очень похожи...
А между тем сам Гоген, не зная, о чем говорил важный контрразведчик, следовал за своим новым провожатым, понемножку приходя в себя.
Они поднялись на лифте, прошли по длинному переходу, опустились на лифте еще раз и немного поплутали по извилистым коридорам. В результате Флангер окончательно потерял ориентацию и дверь в кабинет Мартинеса оказалась перед ним совершенно неожиданно.
Провожатый вошел к полковнику первым, и было видно, что тот здорово испугался. Гоген отметил это не без удовольствия, наблюдая из-за плеча сотрудника контрразведки.
– Произошла ошибка, полковник. Этот человек ни в чем не виноват, и вы можете продолжить ваш разговор.
– Да, конечно, – кивнул Мартинес и перевел взгляд на Гогена. – Пожалуйста, мистер Флангер, присаживайтесь.
Гуго благодарно кивнул и шагнул вперед, а сотрудник контрразведки тихо выскользнул за дверь.
– Итак, на чем мы остановились? – спросил полковник, наклоняясь вперед и сцепляя пальцы рук. Гоген знал, что это поза обороны, и широко улыбнулся, показывая, что пришел как друг.
– Давайте все забудем, – махнул он рукой. – Ну, я был вынужден наплевать на ваш стол, потому что таковы были условия учений.
