Игорь Негатин - Лишнее золото. Наедине с мечтой
24
17 год по летоисчислению Нового мира.
Порто-Франко
Из камеры меня выпустили на рассвете. Если честно — я даже не удивился. Какой-то незнакомый парень открыл дверь, посмотрел на меня и кивнул:
— Тебя хотят видеть…
Мы поднялись на второй этаж. Как-то слишком оживлённо в коридорах. Люди бродили из кабинета в кабинет, а у лестницы курили несколько вооружённых парней в бронежилетах и шлемах. Судя по их пыльным и закопчённым лицам, — ребята повоевали этой ночью. Меня завели в кабинет, усадили на стул и оставили в одиночестве. Не успел осмотреться, как за спиной хлопнула дверь, и вошёл невысокий мужчина в армейской форме. Худощавый, но крепкий. На вид — лет пятьдесят, не больше. Короткая стрижка, седой, лицо загорелое. Глаза серые и очень неприветливые. Взгляд слишком колючий.
— Где Маргарет О’Рейли? — жёстко спросил он и слегка поморщился, наблюдая за моей реакцией. — Только не надо мне говорить, что вы не знаете о её местонахождении. Всё равно не поверю.
— Вы будете смеяться мистер, но и правда не знаю. Могу сказать, где она была два дня тому назад. Где она сейчас… — я даже руками развёл, — понятия не имею.
Он несколько секунд смотрел на меня, потом хмыкнул и кивнул.
— Самое удивительное, что я вам верю.
— Я говорю чистую правду.
— И вы даже не знаете, куда её увезли из Веймара?
— Даже представить себе не могу.
— Ну-ну…
— Новый мир такой большой, что просто ужас берёт, когда подумаешь о всех углах и закоулках.
— Ладно, не хотите говорить — дело ваше. — Он ухмыльнулся и неожиданно подмигнул. Потом вытащил из кармана измятый конверт и положил передо мной на стол. — Как бы там ни было, но под чужим именем ей жить не стоит. Я верно говорю? Тем более что женщина из больницы уже умерла. Здесь новый ай-ди для Маргарет О’Рейли. Если вдруг встретитесь, то передадите. Заодно и привет от Роберта. Она поймёт.
— Где же вы раньше были, когда дом взорвали, — недовольно буркнул я, забирая конверт с документами. — Благодетель вы наш… Где Поль Нардин?
— Курит у входа, — моё недовольство он видимо пропустил мимо ушей. — Я просил, чтобы он вас подождал.
— Оружие и вещи?
— Получите на выходе.
— На Маргарет висит глупое обвинение в пособничестве бандитам, — заметил я.
— Вы же понимаете, что это просто слухи, — раздражённо отмахнулся мой собеседник и потянулся за сигаретами, лежащими на столе. Распечатал пачку и предложил мне. Я не стал скромничать и угостился. Закурили, немного помолчали и я продолжил.
— Это не уменьшает риска. Безголовых охотников за головами в Новом мире достаточно. Могут сначала убить, а лишь потом выяснить, что это ошибка.
— Мы сделаем всё что возможно, — сухо сказал он, а затем отошёл к окну и закурил.
— Очень на это надеюсь.
— Вы говорите таким тоном, будто угрожаете, — буркнул Роберт.
— Я привык бережно относиться к своим клиентам.
— Вы отдаете себе отчет, Шайя? — очень удивленно спросил он и повернулся ко мне.
— Дело в том, мистер Роберт, что все эти игры внутри Ордена, мне надоели ещё десять лет назад. Вы играете, словно перекладываете ёлочные игрушки из одной коробки в другую. Причём — делаете это так грубо, что ломаете жизни обычным людям. Согласен — политика не самая гуманная вещь на свете. Тем более здесь, в Новом мире. Но я не люблю, когда под пули подставляют клиентов и близких мне людей. У меня пропадает аппетит, а когда я голодный, то становлюсь хмурым и злым. Оно вам надо?
— Иными словами… — он аккуратно стряхнул пепел. На пол.
— Иными словами, не нужно впутывать Маргарет О’Рейли в дела её умершего мужа.
— С чего вы взяли?
— Мне так показалось.
— Ну вы и наглец, Шайя…
— Вы ещё с Нардиным не общались. Я, по сравнению с ним, просто образец милосердия…
Роберт не успел ответить, как за моей спиной открылась дверь и в комнату вошёл Эдвард Тревельян. Слегка уставший, а глаза как у кролика. Видимо пару ночей не спал. Форма грязная. Судя по цвету грязи — не в саванне испачкал.
— Привет бродяга, — кивнул он.
— И тебе не хворать.
— Вы появились вовремя Тревельян, — сказал мой собеседник. — Ваш протеже изрядный наглец.
— Карим? Да, он такой, — с готовностью подтвердил Снупи и посмотрел на меня. Словно первый раз увидел. — Порой я и сам удивляюсь, как он до сих пор жив.
— С таким характером…
— И на свободе…
— Господа, — щелкнул пальцами я. — Очень приятно, что вы так заботитесь о моей жизни, но у нас осталось небольшое дело. Мы выполнили свою часть уговора, извольте выполнить свою.
Уговор, о котором я напомнил — это провокация, которую мы устроили с Полем. Джерри, тот самый толстяк, которого «нельзя трогать», рассказал нам о некоторых незаконных делах, которые имели место в частном секторе портовых терминалов. Если вас удивляет простота этой операции, то не удивляйтесь. У Снупи не хватало некоторой информации, о которой мне рассказывал Михаил Вайдман. По крайней мере, — старик добавил недостающие звенья в цепочку. Ко всему прочему, я выложил факты, о которых мог и промолчать. Было несколько козырей в рукаве, которые приберегал на чёрный день. О чём? Торговля наркотической дурью, которой занимались итальянские мальчики. Эту информацию я добыл ещё год назад, когда вытаскивал одного парня из Кадиза.
Эдвард связал мои факты с уже известными и решил рискнуть — обратиться за помощью к кому-то из вышестоящих. Видимо не зря мы пять дней на Базе Ордена дурака валяли. Ко всему вышесказанному могу добавить, что у Тревельяна просто не нашлось двух идиотов, готовых рискнуть и запустить цепную реакцию, похожую на снежную лавину. Нет, мы были не единственными участниками этой провокации. Это было бы слишком просто. О других хитросплетениях этой операции мне не докладывали. Меньше знаешь — крепче спишь. Так уж получилось, что мы, в очередной раз, впутались в дела Ордена, коснувшись краем внутренних разборок между группировками и партиями. Риск? Нет, особого риска не было. Если честно, то я даже не думал, что Джерри побежит к своему начальству.
Что мы получали взамен? Тревельяну была нужна информация и люди для провокации, а нам с Полем нужны были люди, которые будут взяты под стражу в ходе этой операции. Иначе бы мы никогда до них не добрались.
— Хорошо, — Тревельян обменялся взглядами с Робертом и кивнул, — можешь пообщаться со своим клиентом. Мы его взяли. Только не забей до смерти. Он мне нужен живым. Хотя бы частично.
— Где он?
— В камере. Тебя проводят.
— Я Нардина прихвачу.
— Один боишься?
— Поль удивительно дипломатичен и умеет вежливо общаться с людьми.
— С этим не поспоришь…
Один из парней Тревельяна проводил нас на первый этаж. Отпёр камеру и ушёл, оставив наедине с пленником. Как он выглядел? Вы знаете… Немного похоже на Альфонсо Капоне. Эдакий рыхлый толстячок с пухлыми губами и добрым взглядом. Лицо… Женщинам такие лица нравятся. Я уж не знаю по какой причине, но мне так говорили. Он посмотрел на нас и поморщился.
— Экий ты… смешной, Крёстный папа Порто-Франко. Здравствуй, Николя Бранкати.
— Шайя… — прошипел он и добавил что-то по-итальянски.
— Он самый. Значит, мне не нужно представляться?
Мужчина не ответил. Молча отвернулся и посмотрел на окно. Нардин перехватил мой взгляд и пожал плечами.
— Бить тебя бесполезно, — заметил я. — Поэтому, просто спрошу. Кто заказал слежку за Маргарет О’Рейли и взрыв в её доме?
— Взрывали не мои люди.
— Кто?
— Не знаю.
— Тебе знаком Лучиано Барги?
— Первый раз слышу.
— Это один дрянной актёришка, который исчез пять лет назад.
— Никогда не слышал о таком.
— Врешь, паскуда… — я даже не успел закончить свою мысль. — Mon dieu, Paul!
Поль Нардин, без лишних разговоров, ударил итальянца ногой в подбородок. Тот, даже не чавкнув, завалился на спину и ударился головой в стену. Вот всегда он торопится! Я бы ещё поговорил, а Поль нет — сразу к делу.
— Может не надо?
— Я голодный, как волк! — отмахнулся Нардин и расстегнул браслет часов. Бережно убрал их в нагрудный карман и объяснил.
— Ты им что, закусить решил? — удивился я.
— Хочу выбраться отсюда и пойти перекусить. Нет у нас времени на пустые разговоры. Либерализм в этих стенах не живёт.
— Ну как знаешь. Только… Только не убей! Снупи… Снупи просил. Ну что ты будешь делать…
— Ну раз Спупи просил, — Нардин сплюнул и посмотрел на своего визави, — постараюсь.
— Ботинки испачкаешь, — я даже поморщился, когда Поль принялся за дело.
— Не переживай!
— Челюсть только не сломай. Ему ещё говорить… Гос-с-споди…
Сломать можно любого. Одному хватит несколько зуботычин, а другому надо отрезать палец, чтобы он понял всю серьёзность ситуации. Этот итальянец принадлежал к первой группе. По слухам он был жесток. Жестокие люди, как правило, не любят и не переносят боли. Они наслаждаются чужой, но бледнеют от вида своей крови. Правило не соврало и мужчина, который держал в узде половину портовых бродяг, вскоре начал говорить. После того, как Поль сломал ему руку. Пардон! Две руки…
