Василий Головачев - Не русские идут
В каюту заглянул проводник.
– О, сородичи, выглядите весьма колоритно. – Взгляд на Брана. – Ты прямо настоящий египтянин. – Взгляд на Данилина. – А ты – янки. Что ж, надеюсь, даже если нас остановит береговая охрана, вы сойдёте за чужих своих.
– Разве у вас есть пограничники? – поднял брови Данилин.
– Террористы – самые надёжные пограничники, – хохотнул Даар. – Устраивайтесь поудобнее, скоро отплываем.
Он снова исчез.
Данилин тоже поднялся на палубу.
Темнело на глазах. Казалось, само небо опускалось на лагуну и порт, скрадывая их размеры и очертания. На причале кое-где зажглись редкие фонари.
С берега на нос катера ловко прыгнул сомалиец-матрос, молча скрылся в рубке.
Со стороны твиндека появился Даар.
– Советую не светиться на палубе, дружище, у нас иногда с берега палят по лодкам.
– Зачем?
– Не поверите – без всякого злого умысла, чтобы отогнать непрошеных гостей. Пираты могут и своих грабануть, их ничто не останавливает.
Данилин спустился вниз, в каюту, сел рядом с неподвижным как скала спутником.
– Ну, хорошо, у сомалийца есть аргументы для переговоров с этими бандитами. А у нас?
– Это не его аргументы, это аргументы оперативного управления СОС, – проговорил Бран. – А значит, наши общие. Другое дело – сможем ли мы ими…
– Воспользоваться?
– Удовлетвориться. Возможно, придётся пустить в ход иную дипломатию, сыграть на самолюбии, вседозволенности или жёсткой конкуренции со стороны других любителей наживы.
– Мы должны быть красноречивы?
– И чертовски убедительны. Говорить будет он, а может быть, и я, твоя же задача – ловить негативные тенденции, нюансы и оговорки. Нас не должны застать врасплох.
– Не застанут, – усмехнулся Данилин.
Катер заворчал моторами, сдал назад, развернулся, закачался на лёгких волнах.
– Ложись спать, – предложил Диомид Аполлинариевич, – глянув на часы.
– Я выспался в самолёте, – признался Данилин.
– Тогда разбудишь, когда захочешь отдохнуть.
– Хорошо. Кстати, вспомнил, где тебе довелось носить бурнус?
– В Испании.
Данилин с любопытством посмотрел на витязя, и тот добавил:
– В настоящее время это уже не та Испания, что была лет десять назад, теперь она называется Арабское Королевство Испания. Испанцев там всего сорок процентов, остальные – выходцы из Азии и Африки.
Бран улёгся на диване и мгновенно уснул.
Данилин выключил свет в каюте, присел за столик, глядя в иллюминатор.
Судя по прекращению боковой качки, катер выбрался из лагуны и удалился от берега, увеличил скорость.
В каюте возник Даар, оценил тишину и отсутствие света, сел напротив.
– Утром будем на месте. Советую прилечь.
– Негде.
– Там, за шкафчиком, дверь в соседнюю каюту с двумя койками.
– То-то я удивился, прикинув размеры катера, что на борту только одна каюта. Какое расстояние нас отделяет от пункта назначения?
– До Буушты триста сорок километров.
Данилин присвистнул.
– И вы собираетесь дойти до неё за шесть часов?
– «Мираж» развивает скорость свыше тридцати пяти узлов. Это очень хорошая лодка, несмотря на простоту убранства.
Сомалиец встал, подошёл к стенке каюты, что-то нажал и открыл узкую дверцу.
– Ложитесь.
– А ты?
– Я устроюсь в рубке. – Он бесшумно растворился в темноте.
Данилин покачал головой, пролез в замаскированную каюту, предназначенную скорее всего для отдыха экипажа, обнаружил две подвесные койки и растянулся на одной из них, не снимая одежды. Через минуту сон сморил и его.
Проснулся он от предчувствия беды.
Рывком поднялся, открывая глаза.
Катер не двигался, слегка покачиваясь с боку на бок.
Скрипели снасти, с палубы доносились голоса, стук, позвякивание, скрип металла о металл.
Иллюминатор казался окном в морскую синь – наступило раннее утро.
Голоса на палубе смолкли и взорвались хором.
Данилин разобрал сомалийское слово «долор» – платить, вылез из своей каюты, но Брана в первой не обнаружил. Тогда он поднялся в рубку.
До берега было далеко, не меньше пяти километров, отчего он виделся на западе волнистой жёлто-бурой полоской.
Рядом с катером покачивался на волнах другой катер, побольше «Миража», но гораздо более затрапезного вида: с облезлыми бортами, ржавыми поручнями, вмятинами и пробоинами на рубке и – крупнокалиберным пулемётом на носу. Ствол пулемёта был направлен на «Мираж», а на его станину небрежно опирался рослый европеец, судя по бледной небритой роже, в грязном военном мундире, с грязным же синим беретом, сдвинутом на ухо.
Кроме него, на палубе катера торчал негр в пятнистой куртке, в таком же берете, с автоматом под мышкой – самым настоящим «калашниковым», а из окна рубки выглядывала ухмыляющаяся чёрная рожа другого негра.
Ещё трое сомалийцев в комбезах американских морских пехотинцев, увешанные оружием, обступили на палубе «Миража» Даара и Брана в бурнусе, прячущего руки в рукавах. Негр-рулевой лежал у их ног, обхватив затылок ладонями.
Данилина заметили.
Один из пиратов (сомнений в том, что это именно пираты, не оставалось) направил на рубку автомат, поманил его на палубу.
Сомалийцы залопотали, второй из них, худой и жилистый, оттолкнул вышедшего из рубки Данилина и залез туда, юркнул вниз.
Данилина подтолкнули в спину стволом автомата, жестом велели поднять руки, сноровисто обшарили. Он спокойно сложил руки на затылке, перехватил короткий предупреждающий взгляд Брана, означающий: ждать!
Сомалийцы заговорили, размахивая перед носом Даара кулаками. Тот ответил, помогая себе энергичным жестикулированием. Вёл он себя очень адекватно, как свой, а жесты помогали держать руки открытыми, свободными, что говорило о его спецназовских навыках.
Несколько раз в его речи прозвучало слово «эмерико», и Данилин понял, что Абдула пытается объяснить налётчикам причину пребывания на катере «американского гражданина».
На Даара заорали сразу двое.
Снова раздалось слово «долор»: у сомалийца требовали заплатить за что-то: то ли за то, что он «незаконно» вёз Данилина, то ли вообще за проход в водах, контролируемых местными полевыми командирами.
Даар развёл руками.
Его ударили прикладом автомата в живот.
Данилин косо глянул на Брана и понял, что пришла пора действовать.
Сомалиец, ударивший Даара (тот согнулся от боли, но успел сунуть руку под мышку), повернулся к Данилину, заорал, замахнулся автоматом.
Дальнейшие события развернулись в течение нескольких секунд.
Одним движением Данилин вырвал у сомалийца автомат и ударом приклада в скулу сбросил пирата в воду.
Второго мгновенно скрутил оживший Бран, также отбирая у него автомат.
Данилин прыгнул на борт чужого катера, ударом ноги сбросил негра с «калашом» в воду и обработал запоздавшего с реакцией, открывшего рот пулемётчика.
Бран нырнул в рубку, чтобы перехватить спустившегося в каюту третьего члена банды.
Ухмылявшийся за штурвалом катера негр выдернул из окошка рубки голову, схватился за оружие, но Данилин не остановился в движении, продолжая держать темп, и успел ворваться в рубку до того, как рулевой начал стрелять.
Из рубки на палубу «Миража» вышел Бран.
Даар разогнулся, шаря по сторонам глазами, держа руку на рукояти торчащего за пазухой пистолета. Затем расслабился. Подошёл к борту катера, посмотрел на барахтавшихся в воде пиратов, погрозил им пальцем, бросил какую-то короткую фразу на сомалийском, означавшую, очевидно, что-то вроде «не балуйте».
– Никого не убили?
– Зачем? – буркнул Бран.
– Это правильно, нам бы этого не простили. Однако ловко вы их обработали. Сколько тебя знаю, а видеть, как работают витязи, не доводилось.
– Что дальше? – нетерпеливо спросил Данилин.
Вскочивший на ноги рулевой «Миража» выдернул откуда-то автомат, и тоже – русский «калашников», направил ствол на отфыркивающихся в воде пиратов, помог им забраться на катер, отобрал оружие и уложил рядом с пулемётчиком.
– Предлагаю связать всех покрепче, закрыть в трюме, вывести из строя передатчики, рации и мобильные телефоны, – ответил Даар. – Часа через два они освободятся, но мы уже будем на месте. К счастью, эти парни из клана Дир, соперничающего с кланом Дарод, поэтому в Бууште, принадлежащей дарод-сомалитам, мы будем в безопасности.
– Заканчиваем, – согласился Бран.
Они быстро загнали примолкших пиратов в трюм их судёнышка, связали всех таким образом, чтобы те не смогли освободиться по крайней мере часа два-три, побросали за борт их рации и мобильники, а также оружие вместе с пулемётом, и заперли дверь трюма.
Через минуту после этого «Мираж» помчался в прежнем направлении, оставив за кормой катер пиратов.
Данилин и Бран спустились в общую каюту. Вскоре к ним присоединился жизнерадостный Даар, с уважением оглядел обоих.
– Круто справились! Аж слюнки потекли. Прошу прощения.
