Дмитрий Старицкий - Вверх по течению
— А теперь посмотрим, что вы тут наваяли… — взял я со стеллажа готовый эскиз блиндажа в косом разрезе, изображенный в изометрии.
Чертежи мы сдали вовремя. Только чего мне это стоило… Ага, особенно если учесть, что нервные клетки не восстанавливаются.
Для начала я столкнулся с тем, что местные чертежные правила совсем не соответствуют нашим ГОСТам. Быстро свернул свои нравоучения дипломированным инженерам и озадачился информацией. Ефрейтор, как по волшебству куда-то смотавшись на четверть часа, достал мне брошюру на имперском языке по этому вопросу, и я некоторое время охудевал только от формулировок, расплывчатых и излишне велеречивых. Но это все по строительству. А вот по машиностроению все было весьма близко к тому, что у нас. Ну да, строить-то можно и на глазок. А вот машина такого не попустит, работать откажется.
Чтобы отвлечься от этого головняка, подошел к карте.
— Ефрейтор, а где столица Восточного царства?
Тот посмотрел на меня как-то странно.
— Да не пялься ты на меня так. Я рецкий горец. И в школе не учился, — отмазался я.
— На этой карте ее нет, господин фельдфебель. Она намного дальше на восток. Называется Туром. Здесь только Раков изображен. Вот здесь, с краю. Это там, где у врага ставка главного командования.
— Ага… — провел я пальцем по карте. — Близко от фронта.
— Ну, они же пока наступают, — развел руками ефрейтор.
— А как называется народ, который живет в этом царстве?
— Их много там, господин фельдфебель, всех не перечислишь.
— А основные?
— Цугулы, ухна, пацинаки, лякиты, озовши, обдоры и обры. Остальные народы там мелкие и незначительные.
— Главные кто там из них? Ну как у нас имперцы?
— Озовши. Раньше были обры. А общий язык у них до сих пор там оборский.
— А русы, русские есть? Или украинцы какие свидомые?
— Не… Про таких я даже не слыхал. На островах в Северном море какие-то руги у них живут, морского зверя бьют, но те у царя на флоте служат. А вот те, что вы назвали, мне никогда не встречались.
— А ты точно всех знаешь? — усомнился я.
— Господин фельдфебель, — с некоторой укоризной заявил ефрейтор, — если бы вы прослужили, как я, десять лет при оптовых складах на железной дороге, то наверняка бы знали больше меня. Кого там только не встретишь по мирному времени.
И я успокоился. А то мне сон давешний все покоя не давал, что воюю я против своих. Да и правда, кто здесь, в этом мире, мне свои? Выбросил я из головы эти переживания.
Отложил в сторону «правила» черчения, взялся внимательно читать задание Вахрумки. С чего, кстати, и надо было начинать.
Вроде успеваем, но впритык. Никакого ефрейторского зазора.
Мажоры в тот вечер у меня кашей питались. Не солдатской, к сожалению… Из штабной столовой, но на рабочем месте.
Все их возмущения я пресек на корню, заявив, что в следующий раз кашка будет из котла маршевой роты с вокзала. Ну и то, что мы с ефрейтором точно из таких же котелков вместе с ними рубали, поспособствовало процессу воспитания.
И после ужина дал каждому мажору по одной минуте телефонного звонка домой с предупреждением для родных, что они задержатся на службе допоздна. Не хватало мне еще звонков от дежурного офицера с нагоняем, какого лешего родители этих оболтусов беспокоят большое начальство из-за какого-то идиота-фельдфебеля.
Хотя, если положить руку на сердце, не дело это чертить при неярком свете керосиновой лампы. Пусть даже хватило их на каждый стол.
Разошлись в полночь.
На следующий день я сам сел за стол — «изобретать» стоячий кульман и рейсшину. А заодно такую простую вещь, как канцелярская кнопка. А то ватман к столу мажоры по студенческой привычке сапожными гвоздиками прибивают.
Естественно, до обеда не успел все сделать. И, поев в столовой вместе со своими подчиненными, проверил исполнение ими задания и ушел в штабной тир в подвале.
Расстрелял там все патроны из своего трофейного револьвера, кроме одной зарядки барабана.
Показалось мне мало, и ефрейтор, заведующий тиром, выдал мне большой имперский табельный револьвер и кучу патронов, которые я с таким же остервенением сжег довольно быстро. Как во врагов стрелял.
На мишени даже не смотрел особо. Попадал в них, и ладно. Оружие-то незнакомое. Тогда на опушке мне просто повезло. Могло быть и хуже. Вахмурку, к примеру, мог пулей задеть. Тренинг нужен.
Отпустило вроде напряжение. Все же первый раз такими проблемными солдатами командую, что с ними постоянно озираться требуется — а не вздрючат ли меня самого за них. Как говорится, оглянись вокруг себя…
И вот тут устав — это наше все.
Вернувшись на рабочее место, я поставил на стол перед ефрейтором блеснувший латунью трофейный патрон.
— Можешь такие достать?
— Сколько вам их нужно? — повертел мой снабженец патрон в пальцах.
— Хотя бы сотню для начала. Тренироваться мне нужно, чтобы револьвер стал продолжением руки. Но для такого умения сотни патронов сжечь очень даже мало, но хоть что-то…
— Попробуем. — Он вынул потрепанную записную книжку из кармана.
— Кто там у нас на трофейном складе?.. — листал он захватанные страницы. — Есть такой. Отпустите меня до ужина?
— Беги. На ужин не опаздывай.
А сам пошел мягонько подгонять своих мажоров, пугая их работой до утра, если вовремя мне все не сдадут. Нашел я у них мягкое вымя, дергая за которое получаешь питательное молоко работоспособности. Комфорт они любят, буржуи. И вкусно пожрать домашнего.
15
Артиллерийский полигон располагался в двадцати километрах к западу от города. Старый полигон, давно оборудованный не только уставными позициями, но и деревянными павильонами для отдыха и работы офицеров.
В одном из таких павильонов, пока вся толпа генералов и офицеров осматривает на позициях трофейные орудия, мы сейчас развешиваем наше коллективное творчество на веревочках, привязанных к заранее прибитым к чертежам рейкам. Расставляем лавки и украшаем трибуну оратора указкой и графином с водой.
В соседнем павильоне заранее расставляют столы для банкета «придурки» из штабной столовой. Получится не получится у Вахмурки начальство поразить, а на природу большие господа уже выехали… Разве что специалиста по шашлыкам не хватает для полной картины сходства с Российской армией. Не едят в этом королевстве шашлыки, вместо них заранее приготовлены тушеные свиные рульки и ножки. Их останется только разогреть.
Пушки на позициях имели архаический вид. Достаточно сказать, что на них не было никаких амортизаторов и накатников, но зато с тылу у каждой построен из хороших досок вогнутый крутой и высокий пандус, который под действием силы тяжести откатившийся на него хобот станины возвращал обратно на позицию автоматически.
— Короля сегодня, к нашему великому сожалению, не будет. Так что начинаем, — заявил председательствующий на этом сборище генерал артиллерии.
И началось. Бах… бах… бах… бах… по ушам. Хлопки в небе белыми облачками. Вот визга шрапнели из-за дальности мишени слышно не было. И так около часа. Согласно принятому в Восточном царстве регламенту артподготовки пехотного наступления.
Орудийная прислуга носилась как наскипидаренная, выдавая максимально возможную скорострельность орудий. Пустые ящики от снарядов только отлетали с орудийных двориков на боковые брустверы, откуда их полигонные помогальники утаскивали в неизвестном мне направлении. А на позиции притаскивали в восемь рук новые ящики. И все бегом с соблюдением самых жестких нормативов.
Командир батареи — крепенький майор, не выпускающий из рук бинокль, периодически давал указания о переносе огня вглубь цели или перемещения его по фронту.
Наконец установилась тишина, осязаемая такая, хоть ножом ее режь. И вся инспектирующая стая полковников во главе с тремя генералами через полигонную грязь поперлась пешкодралом смотреть результат обстрела.
И мы за ними по знаку Вахрумки.
Я лишь поблагодарил небо, что по недостатку времени так и не обиходил новые хромовые сапоги и ходил еще в своих старых — юфтевых. Застарелая жидкая грязь на полигоне временами стояла выше щиколотки.
Обстреливаемая позиция с полевым инженерным обеспечением была поделена на три равные части.
Новации Вахрумки.
Обычные имперские полевые окопы.
И надземные люнеты и флеши, применение которых кто-то по ретроградности отстаивал, как я краем уха слышал.
Укрепления ниже уровня земли все созданы в две «нитки».
Кто-то шибко умный понаставил в позициях обычные магазинные голые манекены из папье-маше. Для наглядности.
В люнетах и флешах шрапнель выкосила девяносто процентов личного состава манекенов.
В уставных окопах почти половину.
