Владислав Выставной - Кремль 2222. Садовое кольцо
— А как еще выжить? — парировал старик, — Пусть лучше боятся. Страх — он даже полезен. Помогает адекватнее понимать свое место в этом мире.
— Они что, тоже ручные? — спросила Хельга, проводив взглядом мутантов.
— Нет, эти как раз дикие. Приблудные просто.
— Просто, значит, приблудились? — недоверчиво переспросил Зигфрид, Остро вгляделся в хозяина. — Кто же вы на самом деле, почтенный?
— Это долгая история, — сказал тот, — Давайте сначала перекусим.
— Правильное решение, — поддакнул Книжник, — А то я скоро сознание потеряю от голода.
К такой гастрономической роскоши неискушенный семинарист не привык. В запасах старика имелась солонина, копченое мясо (неизвестного, правда, происхождения), сушеные бобы, грибы, твердые как камень сухари, но главное — специи! Душистые, ароматные, дурманящие вкус и разум. Про перец и прочие удивительные приправы читать, конечно, доводилось. Но пробовать…
— Откуда все это? — тихо спросила Хельга, глядя как выгружается на кособокий стол вся эта снедь.
— Известно откуда — от маркитантов, — сказал старик. — У них выходы на тайные фермы, на склады с восстановленными продуктами. И выбор всегда есть.
— Вы у них что же, на пайке сидите? — усмехнулся Зигфрид. Он вертел в руках какой-то засушенный фрукт экзотического вида.
— Можно и так сказать, — согласился хозяин, — «Ты мне — я тебе» — этого закона еще никто не отменял.
— И что же вы можете предложить маркитантам? — спросил Книжник, с сомнением глядя на старика. Выглядел он не слишком ловким и расторопным, чтобы понадобиться угрюмым, всему знающим цену парням в темных очках.
— Услуги, — сказал старик, отрезая наполовину источенным ножом кусок мяса. Кинул в угол, где примостился рукокрыл. Клацнула пасть, мясо провалилось в глотку.
— Уж не с мутантами ли связанные? — догадалась Хельга.
— В точку, — усмехнулся хозяин. С кряхтеньем опустился на грубый самодельный табурет. Остальные последовали его примеру. Вслед за стариком потянулись к еде. — Мутанты всем досаждают. Тот, кто может с ними договориться, всегда полезен.
Жуя сочное мясо, Книжник не желал думать, насколько оно связано с этими самыми мутами.
— Договориться? — переспросила Хельга. — Вы что же, приручаете их, как своего рукокрыла?
— Я договариваюсь, — повторил старик. — Диких мутов нельзя ни приручить, ни укротить. Но с ними можно договориться.
— Мне сейчас кажется, что вы лукавите, — заметил Зигфрид. — Я видел, как слушались вас крысособаки. Ни черта вы не договаривались с ними. Вы просто приказали.
Старик скривился. Покачал головой:
— Все не так просто. Со стороны все видится иначе…
— Да прямо говорите — вы тоже мутант? — прищурился Зигфрид. — Так? Все эти ментальные штучки — из арсенала шамов.
Старик задумался. Развел руками:
— Я обычный человек. И родился безо всяких способностей. Они появились позже. Если так — то мутантом может стать каждый из вас.
Зигфрид сухо усмехнулся:
— Ваша правда… Кстати, мы так и не узнали, как вас зовут. Невежливо получается. Вот эта милая девушка — Хельга, этого парня мы зовем Книжником, я — Зигфрид.
— Зовите меня просто — Отшельник, — сказал старик. — Так меня все кличут. Данное при рождении имя я давно забыл, а прозвище, от Ззаргов полученное, неблагозвучно.
— А откуда вы родом? — спросил Книжник, — Уж не из наших ли будете, из кремлевских?
— А пожалуй что, из ваших, — усмехнулся Отшельник. — Предки мои вроде бы из Кремля, да я того совсем не помню. Мои воспоминания начинаются с похищения. Вокруг орали, убивали, жрали. Просто удивительно, что я не сошел с ума. Думал, и меня сожрут. Но как-то обошлось. Продали меня маркитантам — те хорошо за детей платят. Я, правда, не знал тогда почему. Думал, они детишек любят…
— Маркитанты любят только золото, — веско заметил Зигфрид.
— Точно. На «запчасти» они детей подбирают. Продают кио и шамам — на органы. Всех детей, что со мной были, так и разобрали на кусочки. Кого до этого сожрать не успели.
— Детей… На кусочки… — бледно повторила Хельга.
— Вот так, — кивнул старик. — Даже не знаю, лучше ли это, чем просто в еду определить… Вот и гадаю — что за духи-хранители у меня, или же это просто везение небывалое, да только миновала меня эта участь…
Задумчиво замолчал, уставившись в стену застывшим взглядом. Наверное, невеселые были воспоминания.
— И все-таки, как это вы с мутами так ловко управляетесь? — осторожно спросил Книжник. — Это вы что же, укрощаете их? Вроде как фенакодусов объезжают?
— Укрощаю? — Отшельник усмехнулся. — А вот как ты считаешь?
Он сделал небрежное движение, и тут же друзья ощутили движение воздуха. Следом пришла тошнотворная звериная вонь, и лишь потом возник ее источник. Книжнику это стоило пары седых волос. Хельга вскрикнула. Только вест сохранял ледяное спокойствие. По крайней мере — внешне.
Откуда-то сбоку, из полумрака, бесшумно выплыл огромный, устрашающего вида мутант, отдаленно напоминавший медведя с книжных картинок. Только вот морда его была, словно панцирем, покрыта мощной чешуей, а жуткие зубы попросту не помещались в пасти и торчали наружу вкривь и вкось. Взгляд мутных глаз был жесток и безумен. Все это изуродованное мутациями тело было создано для того, чтобы совершать стремительные броски, сбивать врага с ног, отрывать голову и вспарывать брюхо когтистыми лапами. И теперешнее его спокойствие рядом с потенциальными жертвами явно противоречило природным инстинктам. Не было ни малейшего сомнения: от нападения на людей этого монстра удерживает лишь необъяснимая, но мощная сила.
Друзья замерли в оцепенении. Чудовище медленно обошло стол и замерло у кресла, за спиной хозяина. Тот даже не глянул в сторону мута. С легкой улыбкой он наблюдал за реакцией гостей.
— К-как он здесь очутился? — заикаясь, пробормотал Книжник.
— Он-то? С самого начала был здесь. Вы просто не обратили внимания.
— Мне надо что-то делать со своим вниманием, — невозмутимо заметил Зигфрид. — Не то как-нибудь меня во сне сожрут.
— И этот — тоже дикий? — спросила Хельга, завороженно глядя на зверя.
— Абсолютно. Они приходят иногда, когда и почему — не знаю. Словно их тянет ко мне. Хотя я подозреваю, что дело здесь не во мне вовсе…
Последняя фраза прозвучала загадочно и странно. Книжник продолжал разглядывать чудовище. Он вдруг вспомнил, где видел этого мутанта. В клетке. В зверинце, что в крепости Ззаргов.
— Вы и Ззаргам мутов поставляете? — спросил он.
— Да. Потому они меня и не трогают.
— Вы так и не сказали, откуда у вас этот дар? — снова поинтересовался Зигфрид.
— Ах, дар… — Старик странно усмехнулся. — Что ж, расскажу. Нет здесь никакого секрета. — Давно, когда я был еще молод, со мной произошло нечто странное. Тогда я не знал еще, что именно было необычным в тот день. Дай теперь не знаю, если честно. Просто работал я тогда у маркитантов — курьером. Работа опасная — через несколько кварталов в одиночку шастать. Но я оставался совершенно бесправным, почти рабом. Так что, делать нечего — таскался взад-вперед с записками да свертками. Как-то возвращался я с такого задания, да по пути попалась стая рукокрылое. Смотрю — заприметили меня и выцеливают. Не иначе, думаю, мною решили полакомиться. Ну я в одну сторону, в другую — а спрятаться, как назло, негде. А от рукокрылов, когда они стаей, так просто не отделаешься, если в какую щель не забьешься. Ну я и дал деру. Бегу, значит, сломя голову, а стая — за мной. И главное, нападать не торопятся. Это же такие твари — терпеливые, расчетливые. Знают, что скоро сам устану да издохну. Вот и забежал я черт знает куда — в совершенно чужой, незнакомый район. Едва не угодил в один «гнойник», в другой — чуть не задел какое-то ползучее Поле Смерти. Подумал еще: откуда здесь такая концентрация всякой дряни? Зато увидел в ближайших развалинах дыру, такой лаз небольшой под упавшей плитой перекрытия. Нырнул туда да дыру обломками привалил. И тут же от усталости отключился. И знаете — сон мне такой чудной приснился. Будто я цветок, а вокруг меня букашки всякие кружатся. И не для того, чтобы сожрать, кокон свить или еще какую мерзость учинить. Просто жужжат, садятся, и от этого как-то весело, хорошо и спокойно. Не поверите: единственный раз в жизни я был счастлив и смеялся во сне! М-да…
Старик замолчал, задумался. И продолжил:
— …А наутро открываю глаза, выглядываю — мать честная! Весь пустырь усижен этими самыми рукокрылами, аж в глазах черно. И сидят эдак неподвижно, и все в мою сторону смотрят. Просто жуть берет, Все, думаю, крышка. Не будешь ведь в этой щели до бесконечности сидеть: рукокрылы не сожрут — так с голодухи сдохнешь. А сдохнешь — так ведь все равно сожрут. И решил я вылезти наружу. Странно — просто страх пропал куда-то разом. Понял я, что ничего со мной не случится. Взял — да и вылез. И что вы думаете? Эта стая, которая должна была просто разорвать меня в клочья, просто поднялась в воздух — и стала кружить надо мной. Даже воронка из них эдакая образовалась. Я, конечно, обалдел. А тут один молодой рукокрыл спускается — и эдак запросто садится мне на плечо! Я чуть с ума не сошел от страха. Зато теперь он всегда со мной. Правда, Йохан?
