Шон Дэнкер - Адмирал
– Вы правы. Это очень необычно, и мне от этого очень неуютно. Думаю, раз уж мы лезем туда, стоит воспользоваться страховочными тросами, – предложила Дейлани.
– Пристегнемся друг к другу. Если мы выложим один общий трос, то наверняка запутаемся.
Дейлани наблюдала за моей борьбой с интерфейсом скафандра.
– Первый раз? – сухо осведомилась она.
Я откашлялся.
– Нет. Просто открыл не то меню. Давно не приходилось пользоваться.
– Это точно.
Дейлани протянула ко мне руку, я коснулся ее запястья своим, и нас соединила серебристая нить, которую мы громко именовали тросом. Лейтенант связалась с Нилсом, а тот – с Салмагард. Страховка могла либо вытягиваться на всю длину – около ста метров у каждого, – либо останавливать вытравливание по команде. Чтобы порвать ее, требовалось усилие в несколько тонн или плазменный резак.
Салмагард высмотрела большую глыбу, оставшуюся здесь после взрыва, и обвязала нить вокруг нее.
– Что мы собираемся там найти? – поинтересовался Нилс.
– Понятия не имею, но мне очень интересно узнать, на чем стоит наш корабль. А вам?
– Вы ведь не хотите сказать, что почва может быть нестабильной? – В голосе Нилса я безошибочно угадал нотки паники.
– Именно этого я и опасаюсь. И взрыв нисколько не облегчил положения. – Я вспомнил сотрясение, которое мы недавно ощутили, и во рту у меня пересохло.
– С вами все в порядке? – спросила Салмагард. Она находилась совсем рядом со мною и видела мое лицо сквозь пластину шлема.
– Обо мне не беспокойтесь, – ответил я.
Мы начали спуск в яму. Это оказалось непросто – камень, несмотря на плотность, был не очень крепок. Он мог раскрошиться в руке или обломиться под ступней. Я же не мог отогнать от себя мыслей о весе космического корабля, устроившегося на этой опоре.
Стены ямы были так же черны, как и земля наверху, и, казалось, поглощали свет наших фонарей. Когда же мы спустились метров пять или шесть, Дейлани увидела в стене – стене чего? пещеры? – еще кое-что. Мы находились, если можно так выразиться, в главном стволе, который шел более-менее вертикально, зато от него во все стороны отходили десятки – нет, сотни горизонтальных ходов диаметром от полуметра и больше, и весь массив, как я и опасался, был пористым, как губка. Неужели вся планета состоит из этого плотного, но хрупкого вещества? Или только поверхностный слой? И кто может сказать, чем именно это место воздействует на сканеры?
Мы внимательно осмотрели выход породы, обнаруженный Дейлани. Видно было очень мало; удалось лишь понять, что это какой-то мутный зеленоватый кристалл. Впервые за время пребывания на поверхности планеты нам удалось обнаружить что-то, отличавшееся от черного камня.
– Думаете, здесь серьезная жила? – спросил Нилс. – Вдруг это ценный минерал?
– Если даже так, то он принадлежит ганрайским колонистам. Если, конечно, они имеются на планете. – Дейлани прикоснулась пальцем к краю кристалла, и тот рассыпался в мелкую пыль. – Ничуть не крепче всего остального. А на вид симпатично.
– Тут, внизу, очень мало что удается разглядеть. А что я рассчитывал увидеть, я и сам не знаю. Давайте прикинем глубину этой шахты и полезем назад. Кто-нибудь из вас заметил хоть что-то, что могло бы послужить причиной для того, чтобы устроить взрыв?
– Я ничего такого не заметил, адмирал. Пещера как пещера. – Нилс приложил ладонь к стене. – Честно говоря, довольно страшная. Не люблю тесного пространства.
– Я тоже. Рядовой?
– Ничего, адмирал.
Салмагард извлекла из подсумка светящуюся палочку и синхронизировала ее датчик с ИИ скафандра, а затем бросила индикатор через край, во мрак. Химический источник света был ярок, но быстро скрылся из виду.
– Двадцать метров.
– Туман там не такой густой. Гуще всего он на поверхности, – заметила Дейлани.
– Пятьдесят метров. Удар, – сообщила Салмагард.
– Приехали?
– Нет, сэр. Просто за что-то задели. Шестьдесят.
– Адмирал, – позвал Нилс, и я повернулся к нему. Он стоял поодаль от края и смотрел на небо, открывавшееся высоко над головой. Я уловил в его голосе сильное напряжение. Да и у меня от этих странных черных сот мороз продирал по коже. Глядя на пятна света от наших фонарей, прыгавшие по черным стенам, я заметил еще несколько кристаллов.
– Что?
– Даже если тут есть ганрайская колония…
– Сто метров. Три удара. Что это было?
– Что? – Я резко повернулся к Салмагард, но она отрицательно мотнула головой.
– Я решила, будто что-то увидела, но там ничего не оказалось, сэр, – виноватым тоном сказала она.
Я понимал, что она имела в виду. Темнота действовала угнетающе. Черные стены, пляшущий свет. Это воспринималось примерно так же, как и туман на поверхности, – все время казалось, будто там что-то движется.
Я вновь повернулся к Нилсу.
– Если помехи, сказывающиеся на наших сканерах, имеют общепланетарный масштаб, то колонисты могут и не знать о нашем присутствии, – развил он свою мысль.
– Насколько я помню, такое вполне может быть. Они, собственно, тоже списали это место. И представили длиннющий список причин, по которым его не следует осваивать.
– Если они ничего не знают, то и не сунутся сюда, разве что мы дадим им повод для этого.
– Сто двадцать пять метров, – сказала Салмагард.
– Подождите секунду, энсин. – Я повернулся к Салмагард. – Рядовой, что, катушка кончилась?
– Так точно, адмирал. Размоталась на всю длину, но радары ближнего действия говорят, что провал должен уходить вглубь еще самое меньшее на сто метров. А шахта, похоже, расширяется сверху вниз.
Я негромко присвистнул, сказал:
– Это много, – и попятился от края. – Так, на чем вы остановились, энсин?
– Сэр, мы могли бы попробовать связаться с ганрайцами. Или хотя бы привлечь к себе их внимание.
– Еще две недели назад мы с ними воевали, – вмешалась Дейлани. – Если бы их флагман не рухнул на столицу, то воевали бы и сейчас. Вернее говоря, мы все еще воюем. Они же не капитулировали по-настоящему. У нас перемирие, а не мирный договор. И война будет продолжаться, пока императрица не доведет до конца мирные переговоры.
Я открыл было рот, чтобы сменить тему, но меня опередил Нилс.
– Лейтенант, эти колонисты могут ничего не знать о перемирии, – сказал он, обводя почву под ногами лучом фонаря. – Но ведь закон на нашей стороне. При нынешних обстоятельствах мы никак не можем считаться участниками боевых действий.
– А что, если они с вами не согласятся? – язвительно бросила Дейлани.
– Может быть, их гены не столь прекрасны и чисты, как у Салмагард, – сказал я, – но тем не менее они всего лишь люди. Мы все находимся очень далеко от дома. Они помогут нам. В крайнем случае, прислушаются к доводам. И думаю, что независимо от того, что им известно о войне, если мы поведем себя правильно, они примут нас с распростертыми объятиями. Но как вы, Нилс, рассчитываете привлечь к себе их внимание?
