Игорь Ветошкин - Последний из нас
«Это конец, теперь никто не поможет, я… как же я слаб, но я сделал всё, что мог. Нет, не всё, если бы удалось спасти охотников, а теперь… Я стрелял в человека! Боже, до чего я докатился. Но если бы я не выстрелил, он бы убил меня, ладно Артём хватит оправдываться. Ты не смог, а должен был. Почему не вышло? Что выдало меня? Как я просчитался? Хотя какая уже разница, это конец. Как обидно, когда есть надежда, ты цепляешься за неё, как утопающий за соломинку, но всё идёт крахом, что, же это за шутка? Кто управляет судьбой? Я? Возможно, каждый сам выбирает свою судьбу, но, то, что произошло со мной, это лишь череда случайностей. Случайное нападение бесов на наш обоз, случайные обстоятельства, лишившие меня клейма, случайное попадание в отряд охотников, случайно подслушанный разговор Петьки, случайное убийство туземца у реки, случайная смерть Шерхана, выживание Антона, нахождение следов дикарей, и вот случайное разоблачение. Как я управлял своей судьбой? Рассказал Шерхану о будущем нападении? И поэтому меня связали в кустах, и я выжил, наверняка лежал бы сейчас с порезанным горлом где — то на поляне, как и все охотники, но я изменил свою судьбу. Но может это всё запланировано? Кем? Кто решает наши судьбы? Бог? Когда встречусь с ним, спрошу, а сейчас я не собираюсь умирать! Я должен выжить, ради отца, ради Наташи, Антона, Спичкова, просто должен жить!» — Артём почувствовал небывалый прилив сил, хотя его положение этому не способствовало.
— Эй! — окликнул пленника туземец.
Он присел на корточки перед Грачёвым, и внимательно изучал своего собеседника. У дикаря было грубое, угловатое лицо, покрытое рыжей бородкой и щетиной. Его глаза, маленькие, жестокие, и внимательные заглядывали прямо в душу Артёму.
— Мальчишка. — презрительно произнёс он, оценив собеседника.
— Чего ты хочешь? Снова будешь бить? — прищурив левый глаз, в который сочилась кровь с рассечённой брови, спросил бывший охотник.
— Я тебя не бил.
— Гуманист ещё скажи.
— А мог бы, ведь это ты прострелил колено моему брату.
Артёму стало не по себе, но туземец не выглядел опасным, он вообще не был похож на дикаря, на нём была кожаная куртка, джинсы, высокие армейские сапоги, в ножнах покоился хромированный крупный нож. Видно было, что собеседник хорошо разбирается в военном искусстве.
— Мой братец, возможно, останется калекой на всю жизнь.
— Мне очень жаль, но…
— Заткнись, что ты знаешь о жизни? — он сказал грубо, но без злобы. — Кто ты?
— Артём Грачёв.
— Нет, я спрашиваю не имя.
— Я врач.
— Нет, ты грязь, мерзкая противная грязь. Мы с братом прошли через многое, ты себе, и представить не можешь, он самый крутой мужик, которого я знаю, и до этого момента я гордился им, но тут появился ты, и убил моего брата!
— Я не убивал.
— Да? А ты думаешь в этом мире можно выжить безногому? Он покойник. Как же ты наивен, вон, ты даже за часики цепляешься. — туземец достал Артемовы часы, повертел в руках. — Скажи мне, зачем тебе время?
— Отдай! — Грачёв пытался сказать с угрозой, получилось с мольбой.
— Они тебе нужны?
— Это больше, чем время, это память о близком человеке.
— Ну, забирай! — он кинул часы на землю перед пленником.
Признаться честно, молодой врач не ожидал, что ему вернут часы, почему этот человек, который должен ненавидеть Артёма, не причиняет ему боль? Туземец поднялся, и собирался уйти, но пленник остановил его:
— Не уходи, стой.
— Что ты хочешь, мясо?
— Теперь скажи кто ты? Как тебя зовут? Ты ведь не туземец, верно?
— Я отвечу, но предупрежу: не задавай много вопросов людям, которым есть что скрывать, это может кончиться плохо, для тебя.
— Тебе есть что скрывать?
— Секреты есть у всех, — с усмешкой заметил туземец. — Меня зовут Норманн, и ты прав я не туземец. Знаешь, хорошо разбираться в людях могут не все, но ты можешь, всегда используй это. Мы с братом уже очень давно путешествуем, ищем пристанища, но только недавно поняли, что спокойная жизнь не для нас.
— Вы Республиканцы или Красные?
— Это имеет значение? Мы изгои, никто не хочет нас принимать, да и плевал я на политику.
— Ты не убил меня, почему?
— А зачем? Ты никто, в тебе нет стержня, понимаешь? Такие, как ты либо быстро умирают, либо приспосабливаются и меняются. Этот мир не для тебя понимаешь? Вот ответь, почему ты здесь?
— Я хотел спасти своего друга.
— Что? — Норманн начал так громко смеяться, что Артём забеспокоился о его психической уравновешенности. — Друга? А ты уверен, что он сделал бы это для тебя?
Грачёв замялся с ответом, по правде сказать, сейчас он сомневался во всём.
— Это просто чудо, что, такой как ты, выжил при нашем рейде.
— Меня связали, а мой друг дал мне нож, я был в кустах, и я поднял тревогу.
— Тебя связали свои же?
— Да, я их предупредил о вашем нападении, а вы не напали в Роще, меня опять обвинили во лжи.
Норманн снова начал смеяться, но смех этот был фальшивым, конечно ему было не до веселья.
— Ты знаешь, мне тебя даже жалко, такой неудачник.
— Как вы меня раскусили?
Туземец улыбнулся, хотя его глаза всё время сохраняли одни чувства — одиночество, грусть. Это человек через многое прошёл, многое его ожесточило, и озлобило, он многое потерял — Артём чувствовал это, и сам заражался таким настроением.
— Красный отпечаток на лице? Такой цвет носят командиры, как наш Рашим. Разведчики — зелёный, мирные — жёлтый, бойцы — синий, это тебе так, на заметку.
— Ясно, Норманн, прости, правда, я никогда раньше не стрелял в людей.
— Это должно было, случится рано или поздно, братец мой последнее время начал сдавать, стареет бродяга.
Когда туземец ушёл Артём подтащил к себе часы, и одел на руку.
Глава 12 Сыщик
Ночной город тусклым светом озаряли керосиновые фонари, которые разжигал специальный работник. Изредка в тени под домами по тротуару проходили прохожие. Иногда цокая копытами по мощеной дороге, проскакивали лошади, иной раз кареты. Мало кто отваживался выходить на улицу в такую дождливую и противную погоду. Только Камилла летящая на крыльях любви, выпорхнула из громадного здания, и раскрыв чёрный зонтик, спешно пошла по тротуару.
«Опаздывает, как и все девушки, я её уже полчаса жду» — заметил Леонид, глядя на часы. Он провожал взглядом уходящую девушку, сидя в тёплом маленьком кафе, где завтракал перед работой. Он не спеша допил свой чай, позволяя уйти Камилле на большее расстояние от своего кабинета, затем оставив чаевые, вышел на улицу. Одевая на ходу свой плащ, Леонид заставлял себя не думать о Камилле, а сосредоточится на задании. Отложив мысли на потом, он вошёл в здание, из которого недавно вышла девушка.
