Игорь Ветошкин - Последний из нас
Путь к спасению оборвался вместе с тропой, по которой Шерхан, он же Олег Черненко, бежал. Впереди крутой обрыв, внизу каменистое дно реки, это тупик. Шерхан, как загнанный зверь решил отбиваться до последнего.
Артём видел, как командир кинулся вправо, но увидев туземца, ринулся влево, но и там окружили, а когда он обернулся, то налетел на длинное лезвие кинжала. Туземцы, посчитав Шерхана мёртвым, решили вернуться обратно.
— А-а-а, — стонал Олег, матерясь сквозь зубы.
Он изо всех сил зажимал глубокую рану в животе, из которой пульсирующими толчками выбивалась почти чёрная кровь. Артём упал рядом на колени, тоже пытаясь остановить кровотечение, тогда сильная, но всё быстрее слабеющая рука сжала его плечо. Олег, крепко вцепился в того, кого считал предателем, и молил о помощи.
— Тёма, прости меня, слышишь. Прошу, помоги, ты же врач, прошу, Тёма!
— Шерхан, чёрт, не умирай, нет!
Видеть смерть в фильмах, или на картинках, видеть просто мёртвого человека, это одно, но когда у тебя на руках умирает, тот с кем ты только, что говорил, когда его бессильная рука спадает с твоего плеча, когда его мольбы о помощи оказываются пустыми, то испытываешь очень страшные чувства. Артём плакал, он хотел, хотел помочь, но не мог, это смертельная рана, но почему?
— Почему? — кричал молодой врач сквозь рыдания, он представлял Спичкова, представлял отца, всех тех, кого злодейка судьба навсегда забрала из этого мира.
Но остаётся ещё один человек, чей гибели он себе уже никогда не простит, надо, найти Антона.
— Надо! — повторил Грачёв, доставая из кармана Шерхана пистолет. — Я должен!
Страх никуда не исчез, он притупился чувством вины, состоянием аффекта. Артём бежал быстро, ещё быстрее, чем за Петькой, который, к сожалению ушёл.
«Стрельба кончилась, значит, кто — то победил, скорее всего, туземцы, иначе Шерхан не убегал бы. Наш командир герой, настоящий эталон, он никогда не бросил бы свой отряд. Как ужасно, когда погибают такие хорошие люди» — размышлял Артём на ходу. Впереди уже виднелась роковая поляна, парень упал за дерево, осторожно высунувшись. Туземцы по-хозяйски расположились на месте боя. Много охотников полегло, но несколько лежало в сторонке, где их вязали дикари. Артём с такой надеждой вглядывался в кучу пленников, ожидая увидеть там своего друга. «Антон, слава Богам!» — из груди новобранца торчал дротик с красным оперением, и это подавало надежду. Не зря же усыплённых охотников связывают. Видимо били пятнистых их же оружием. Победители не спеша собирали трофеи, нагло выворачивали рюкзаки, забирали еду, оружие, разные приглянувшиеся вещицы, не брали только деньги. К слову, у Республики мелкие денежные единицы были бумажными купюрами, а крупные начиная от тысячи — тонкими пластиковыми карточками, которые отдавали в качестве оплаты. Деньги туземцам были не нужны, наверное, это единственные люди, которые не стремились к богатству. Но с другой стороны, для них богатство осуществляется в другом, в оружие, например, или редкостных цацках.
Артем, скрипя зубами, видел, как дикарь взял его тесемку, порылся, потом вывалил всё содержимое на землю, собрал сухари, консервы и приглянувшиеся вещицы, не глядя, с отвращением отшвырнул дневник. Железная выдержка, усиливаемая страхом, удержала молодого врача от роковой ошибки, а как хотелось, выстрелить в туземца. Только сейчас Артём заметил за собой такие мысли, тут в диких землях смерть бродить повсюду, и она так близка, что уже не является, чем — то неординарным и противоестественным. Парень чувствовал неодержимую злобу на этих лесных жителей, и он готов был пойти на убийство, ведь стрелять с далека из огнестрельного оружия не так страшно, как зарезать врага ножом.
Поев, нагрузив рюкзаки трофеями, обвешавшись автоматами охотников, туземцы повели полон из пяти охотников в глубины леса. Пленники, только отошедшие от действия транквилизатора, медленно волочились вслед за дикарями, даже не промышляя о бегстве или сопротивлении. Дикарей было много, около тридцати человек, но двигались они быстро и бесшумно.
Артём лежал тихо, крепко сжимая пистолет Макарова. Когда туземцы скрылись, парень выбежал из укрытия, схватил свою тесёмку, бережно оттряхнул дневник, и положил на положенное место. В рюкзак он кинул карандаш, порыскал взглядом в поисках чего — нибудь нужного. Грачёв понимал, если хочет догнать туземцев, то надо спешить, но на сердце было невыносимо тяжело. Он присел рядом с мёртвым часовым, с трудом сдерживая слёзы.
Было холодно, на лес спустился туман. Мокрая, липкая, холодная одежда липла к телу. Снимать с мертвецов сухую, было противно, но ничего больше не оставалось. Переодевшись в камуфлированную форму охотников, Артём накинул чёрный плащ туземца. «Так у меня будет возможность ввести дикарей в замешательство, надо увеличить сходство» — с этими мыслями парень положил свою ладонь в кровавую лужу. Когда липкая рука оторвалась от лица, Грачёва чуть не стошнило. Делать отпечаток ладони на своём лице чужой кровью было ужасно противно.
— Надо! Так надо, я должен спасти Антона, он рисковал ради меня, и спас мне жизнь, далеко бы я убежал со связанными руками? Смог бы убить туземца? За мной должок! Ради отца, ради дядь Саши, ради Шерхана, ради Антона!
Посмотрев на отцовские часы, и ощутив прилив сил и поднятие духа, Артём бросился в лес.
3 Контора контрразведки НОР.Данил стоял, опустив голову, он не ожидал, что Палкин так скоро вернётся к проваленному заказу.
— Какой же ты идиот, мало того, что машину засветил, так ещё и ума хватило с федерального автомата палить! Ладно, бесполезно тебя учить, вот.
Гавриил кинул на стол картонную книжицу, на обложке красовался гордый золотой лев.
— Документы, по — своим, конечно, светится не надо.
— Что делать?
— Поедешь в Смоленск, в главное управление полиции, попросишь изъять вещественные доказательства, те пули, которыми вы ночью по Мухину палили, ясно?
— Вроде не сложно.
— Так и есть, если ещё раз не облажаешься получишь награду.
Капитан государственной безопасности, как верный пёсик, облизнулся, и его глаза засветились при словах о награде.
— И запомни, Данил, от этих пуль зависит наша жизнь, ты понял?
— Я вас не подведу!
Когда наёмник вышел, Гавриил остался совсем один в своём кабинете. Он имел чудовищное самообладание, но последние события доконали его. Палкин достал крупные сигары, поджёг, блаженно затянулся, выпуская дымок изо рта. Он не курил уже года два, всё отучал себя от этой вредной привычки, но тут это было необходимо, надо было расслабится.
