Тепла хватит на всех (СИ) - Котов Сергей

— В багажнике, возьми две гвоздики, — проинструктировал меня в салоне Дмитрий Семёнович.

— Просто положить возле памятника? — спросил я.

Заместитель странно посмотрел на меня.

— Да, Женя, просто положи цветы. Заодно попробуй подумать о нём. Что он чувствовал тогда, накануне своего первого старта. Ну и дальше на твоё усмотрение, — вмешался Сергей Сергеевич.

Я вышел из машины. За мной никто не последовал. Багажник открылся автоматически, я достал оттуда две гвоздики и подошёл к памятнику.

Странное дело: монумент был серым, без каких-то деталей, но в нём было что-то неуловимое, по-домашнему тёплое.

«Ну здравствуй, Юра», — мысленно произнёс я.

Потом положил две гвоздики у его ног.

«Пожелай мне удачи, что ли…»

Ответом мне был только неожиданно налетевший порыв прохладного ветра, разбросавший пушистые снежинки по постаменту.

Я постоял так несколько секунд. Потом вернулся к автомобилю, и мы помчались в Москву, на Красную площадь.

Мы заехали прямо к воротам некрополя. В городе стояли серые рассветные сумерки, но на площади уже были туристы. Кто-то глядел на нас с любопытством. Я тут же отвернулся по старой привычке, чтобы не попасть на случайные снимки.

В Кремлёвской стене были похоронены погибшие космонавты. Не только Гагарин, но и его коллеги: Владимир Комаров, Георгий Добровольский, Владислава Волков и Виктора Пацаев. А ещё главный конструктор «Востока» — Сергей Королев.

Мы положили по две гвоздики каждому космонавту. Потом заместитель и Сергей Сергеевич остались возле могилы Королёва. Я же вернулся к Гагарину.

Думал снова сказать про себя что-то правильное, подобающее случаю.

— Он бы сказал, что всё будет хорошо.

Я резко обернулся. Возле границы некрополя стояла пожилая женщина в оранжевом жилете коммунального работника. Голова закутана в пуховый платок, в руке — простая метла из прутьев. Я удивился: неужели в наше время до сих пор такими пользуются?

— Он добрый был, — продолжала незнакомая старушка. — Вот и поддержал бы тебя.

— Уверен, что так бы и было, — согласился я, изобразив улыбку.

— Ты другой. Но и предстоит тебе ой сколько всего… — вздохнула она. — Знаешь, когда придёт время ты вспомни, что он был добрый. Ладно?

Разговор выходил странным. Интонации в её голосе, улыбка… было в них нечто странное, отчего мороз шёл по коже.

— Хорошо, — кивнул я. — Вспомню. Обязательно.

— Вот и славно, — улыбнулась она.

В этот момент из-за ели вышли зам и главный. Они о чём-то оживлённо поговорили. Увидев меня, Сергей Сергеевич махнул рукой.

— Но что, Женя, пообщался? Готов ехать дальше?

— Готов, — кивнул я. — Тут вот, работники мне удачи желали и…

Я оглянулся, чтобы показать на старушку с метлой. Обозначить, что мы не одни — чтобы не наговорили лишнего случайно. Но той на месте не оказалось. Приглядевшись, я обнаружил, что на том месте, где она стояла, не осталось даже следов на снегу.

Старт

На ночь я посмотрел «Белое солнце пустыни». В итоге утром был уверен, что действие фильма происходит на границе Срединного моря и Тер-маа, Великой Пустыни, а товарищ Сухов защищает пограничную общину новых трийанов от агрессии реакционистов. Эти злодеи хотели поставить рыбу, заражённую икрой аг-риссов, что грозило уничтожением всей трийанской молоди.

Некоторое время я лежал, исследуя границы своей новой памяти. Ощущение своеобразное: будто твой собственный дом вдруг за ночь превратился в дворец.

«Нравится?» — спросил Вася, почувствовав моё удивление.

«Да как сказать… откуда эта чушь про Сухова?»

«Извини, небольшая накладка. Зонд принёс полную запись фильма „На границе“, очень популярного по всей Нарайе на момент исследования. В сюжете есть пересечение главных линий, а я как раз с него начал, потому что там много стереотипных вещей для понимания, вот и… в общем, это пройдёт. Твой мозг рассортирует источники информации и всё будет хорошо», — ответил невидимый напарник.

«Ясно», — вздохнул я, поднимаясь.

Самочувствие у меня было на удивление приличное. Даром что готовился к негативным последствиям короткого сна и обновления памяти.

«У тебя глимфатическая система очень эффективна. При желании ты можешь спать по два часа в сутки и тебе будет хватать», — заметил Вася.

«Да знаю я!»

Я потянулся. Потом отстегнул ремни и встал. Надел лёгкие спортивные штаны, футболку и уже собрался прогуляться до санузла, как в дверь купе постучали.

— Да! — ответил я.

Дверь открылась. На пороге стоял Сергей Сергеевич. Рядом с ним — стюардесса с подносом. Не Лидочка, какая-то другая: кабинный экипаж поменялся вместе с бортом. Впрочем, тоже симпатичная.

На подносе стояла бутылка игристого, три бокала, открытая баночка чёрной икры, несколько блинчиков и крошечные бутерброды с маслом.

— Ну чего уставился? — по-доброму ухмыльнувшись сказал руководитель. — Пропустишь?

Я отступил в сторону, открывая проход в каюту.

— Шампанское для кого? — рискнул спросить я.

— Сделаешь глоток, ничего страшного, — ответил Сергей Сергеевич.

— Традиция! — добавил Дмитрий Семёнович, протискиваясь в каюту.

— Да блин… — вырвалось у меня.

— Ладно, потерпи уж, — осклабился зам.

Стюардесса, поставив поднос на столик, ловко, буквально в пару движений, убрала постель, трансформировав спальное место обратно в диван.

— То есть, вы не шутите, да? — на всякий случай спросил я, наблюдая, как Сергей Сергеевич разливает вино по бокалам.

— Отнюдь, — ответил он.

В центральный бокал он налил совсем немного, на глоток. Потом взял его и протянул мне.

— На вот. Немного, но выпей до конца, — сказал он.

— За удачу! — поднял свой бокал Дмитрий Семёнович.

Блинчики с икрой пошли, что называется, «на ура». К счастью, их было достаточно для того, чтобы насытиться.

— Ну всё, — сказал зам, когда стюардесса забрала поднос с остатками завтрака. — Через пять минут начинаем снижение… Серёг — всё равно странно это, — добавил он, глядя на научного руководителя. — Ни дублёров, ни карантина! Как-то несерьёзно всё…

— Ну конечно, дублёров-то особенно не хватает! — осклабился Сергей Сергеевич, после чего пояснил, глядя на меня: — по традиции дублирующий экипаж пьёт не шампанское, а спирт.

— Дичь какая-то… — признался я. — Надеюсь, с традициями мы закончили?

Руководитель и зам переглянулись.

— Ну… почти, — сказал Сергей Сергеевич.

— Да, это было непросто, но мы нашли способ, каким образом эту традицию тоже соблюсти, — вздохнул заместитель. — У нас же пуск беспилотный по всем документам. Так что никаких автобусов к пусковой подгонять нельзя. Подозрительно будет.

— И что? Какую замену нашли? — поинтересовался научный руководитель.

— Техничка. Машина обслуживания.

— Ну… не знаю.

— По крайней мере заднее правое колесо у неё есть! — сказал Дмитрий Семёнович.

— Вообще я слышал, что в последние годы это часто не соблюдается. С подгузниками этими… да и шнуровка на новых скафандрах вроде как не предусмотрена, — заметил Сергей Сергеевич.

— Так, о чём речь? — вмешался я, заинтригованный этим загадочным диалогом.

— Н-нда… — вздохнул зам, грустно взглянув на меня. — В детстве космонавтикой не интересовался?

— Нет, — честно признался я.

— Понятно всё… в общем, тебе нужно будет помочиться на заднее правое колесо технички, — с серьёзным видом сказал Дмитрий Семёнович.

Я прыснул и рассмеялся. Руководитель и зам оставались серьёзными.

— Что правда что ли? — обречённо спросил я, вздохнув.

— Это уже тебе решать, — ответил Сергей Сергеевич. — Подумай о том, с чем ты уже столкнулся.

— Ладно, — кивнул я. — Дело нехитрое…

Мы приземлились на новом аэродроме. Его построили специально для обслуживания «Восточного», но, как сказал зам, «гражданские» рейсы тоже есть в планах. Хозяйственная деятельность в регионе развивается, предприятий становится больше. Авиасообщение востребовано.