Док. Филант. Финальный бой (СИ) - Вэй Катэр "Катэр Вэй"

— Угу, — мы с Торосом не возражали, дураков-то нема.

Ещё нашли интересные шокеры, маленькие, компактные и очень убойные. Я случайно нажал, и чуть не выбросил из рук от неожиданности. Дугообразный голубой разряд цыкнул и погас, оставив в воздухе подрагивающее марево. Сразу подумал вооружить ими наших женщин и подростков. Несколько пистолетов, вроде как из пластика, лёгкие, матовые, казалось, что они игрушечные, стреляли парализатором. Какие-то мелкие приблуды, видимо, из комплектации и для обслуживания оружия. Ничего серьёзного для дальнего боя не было, так же, как и брони, и никаких навороченных приборов. Всё — только для внутренней охраны в Бункере. Зато форма хорошая, удобная и ткань чрезвычайно прочная.

Торос попробовал разорвать, не получилось. Ножом резанул — тоже осталась целая, ни следа.

— Как кевлар, — сказал он, задумчиво рассматривая рукав от куртки.

— Думаю, лучше. Их мир гораздо развитее нашего. У нас двести лет назад в лаптях ходили и хаты топили дровами, а за оружие, так вообще молчу. А у этих — уже порталы и параллельные миры в распоряжении. Прикинь, как их прогресс за эти годы продвинулся? Это, ведь, всё уже старьё двухсотлетней давности, — я грустно усмехнулся, окинув взглядом пространство комнаты с её содержимым — раритет! — кривая улыбка исказила мои губы. — А для нас оно — невиданные, высшей степени цацки. — Мне почему-то стало очень грустно и обидно за всё человечество, выжившее в Улье.

— Умеешь же ты радость людям испортить, та-ла-ант, — хмыкнул Торос и запихал куртку в рюкзак. — Но мне — пофиг, я и старьё поношу, особенно такое. — Запиханные вещи придавил сверху ещё и найденной обувью.

— Угу, — мимо проходящий Прапор солидарно хлопнул Тороса по плечу.

Хозблок тоже немного порадовал полезными находками. Лазерный резак по виду напоминал шариковую ручку, но спокойно прожигал трёхсантиметровый металл, тоненько так и насквозь.

— Ого… Дай-ка сюда. — Тут же «прихватизировал» находку Прапор. — Ещё есть такие?

— Да, вон, около сотни, наверное, — указал я на полку.

Прапор сунул ещё три штуки в карман и половину от имеющегося ссыпал в рюкзак, остальное поставил на место.

— Та-ак, а это что? — крутил он в руках непонятного назначения предмет.

Я пожал плечами. Прапор глянул на меня, как на идиота.

— У призрака местного спроси, фуфайка!

— Это ручной пылесос, — тут же, как чёрт из табакерки, нарисовался помолодевший дед.

Он явно ждал, когда его позовут, в надежде подкормиться энергией, пока есть такая возможность.

— Тут вот нажми, — показал он на неприметную сенсорную кнопку.

— Угу… пару штук закинь, сгодится в хозяйстве. — Прапор деловито исследовал устройство для уборки, которое размерами чуть превышало его ладонь.

Дальнейшее исследование проходило уже при пояснениях Фаргаса, который с радостью снова присосался к моей энергии и таскался следом, комментируя каждую находку, указывая на то, что нас, возможно, заинтересует.

— А вот это — питательная смесь, обеспечивает витаминными веществами на весь день. У вояк места для пищевого склада не хватило, и они свою провизию тут хранили.

— Лучше бы они тут оружие своё хранили, — прорычал Прапор, увлечённо ковыряясь на полках.

— Нет, по оружию только ВББ.

— Чего?

— Внутренняя Безопасность Бункера. И то, только, на это крыло. У вояк свои безопасники были, и экипировка у них более серьёзная. Однажды был случай прорыва из Теплиц, после этого усилили охрану намного серьёзнее.

— Кто же мог к вам прорваться двести лет назад? — Прапор заржал. — Рыцари Белого Ордена⁈ Или русичи с дубинами⁈

— Нет, Кирды. Их развитие не хуже нашего, а в чём-то и лучше. — Вздохнул призрак, — мы вечно друг другу в затылок дышали.

— А-а… Ну, это да, эти могут, угу… — и, понюхав пасту из открытого тюбика, лизнул. — М-м-м, а ничего так, вкусно. В рейде самое то, кидай в сумку и это тоже, — указал на ёмкости с жидкостью.

— Да, да, — закивал Фаргос, — хорошая штука, лучше кофе бодрит.

— Еда космонавтов, — попробовал и я пасту из тюбика.

— Вы можете есть, что хотите, а нашим маски снимать нельзя, но кушать-то хочется.

Эту реплику я не озвучил.

Покидали остров с тяжёлой тоской на душе и с рыдающими «жабами».

— Я бы ещё парочку таких вот крешенов запустил туда, — обернулся Прапор, глядя на остров. — Для надёжности, — дёрнул он щекой и нечаянно перекусил зажатую в зубах палочку. Выплюнул остаток в сторону, достал из кармана новую. — Чёт курить охота.

— Этим бы тесно не стало, — ответил ему Кир. — Муха, не забывай, пожалуйста, что теперь ты — наш ключ от этого сейфа. Постарайся не умереть в ближайшие лет пятьдесят, хотя бы.

— Ага, первый, а ты — второй, — усмехнулся альбинос. — Зря ты, Прапор, переживаешь, до острова ещё дойти надо. Вход в бункер у самого гнезда, да и закорючки эти, шумерские, ещё разобрать попробуй. Так что, сокровища наши надёжнее некуда храниться будут, не плачь.

— Под ноги лучше смотри, допиздишься сейчас, — буркнул Прапор и ещё раз оглянулся.

По болоту шли тем же маршрутом, держа курс на спрятанные в лесу машины.

По пыльным и не очень дорогам, пересекая кластер за кластером, наш броневичок катил уже сутки, делая кратковременные остановки: размять ноги и сбегать до ветру. За рулём сидели по очереди, на опасных участках обычно садился Прапор, как самый опытный водила.

— Как думаешь, отрастут у ребят конечности? — снова завёл Торос больную для всех тему.

— Навряд ли. Давно бы уже, — раздражённо ответил Прапор и уставился в окно.

— И чего, теперь вот так, калеками на всю жизнь? Мда… Ладно Леший, он в стабе будет, а Умнику как? Его же…

— Торос, заткнись, а! — буркнул «старый» вояка, не отрываясь от унылого пейзажа. — Без тебя тошно…

Мне тоже стало паскудно на душе.

В памяти всплыла картинка из далёкого прошлого, когда к нам по соседству переехали беженцы из горячей точки. Все соседи им помогали кто чем, мать собрала мои детские вещи, игрушки, которыми я не играл, и тоже пошла, я увязался следом. У этих людей много детей было, и кто чей не понять, в одну квартиру вселилось несколько семей, вот только один мне врезался в память: подросток без ног, с обожжёнными руками и лицом. Я долго потом видел кошмары с его участием в главной роли, наверно, поэтому и стал медиком. Спустя много лет во двор заехала очень дорогая машина. Мужчина с тростью, в перчатках, который вышел из иномарки, долго стоял и осматривал дома, двор, людей, особенно детей на площадке. Я как раз курил на балконе, приехал навестить родителей, и обратил внимание на странного гражданина в шляпе, который подозрительно таращится по сторонам. Вдруг этот тип подошёл к бабулькам, вечно сидящим на лавках и перекинулся с ними парой фраз, те повскакивали, заголосили и полезли обниматься, рыдая на радостях. Никитишна, всплеснув руками, бодро умчалась в сторону нашего дома. Через пару минут к нам в двери настойчиво заколотили, как на пожар.

— Ира! Ира! Ты знаешь, кто приехал⁈ — воскликнула Никитишна в коридоре — Саидушка приехал! Представляешь!

— Постой, постой, Никитишна, успокойся. Какой Саидушка?

— Да, ты что Ирина, забыла, что ли⁈ Сын Зухры, безногий который! Беженцев помнишь, ну тех, которые у нас три года жили, а потом к родственникам уехали? Мы же их всем двором провожали, помнишь⁈

— Ой! — всплеснула мать руками и прижала ладони ко рту. — Саидушка, бедненький, — прошептала, она, уронив слезу. Обе женщины бросились на улицу.

— Чего за переполох? — вышел отец на кухню, подкуривая. — А ну, подвинься, дай гляну.

А во дворе уже образовалось натуральное столпотворение. На улице закатили настоящую поляну, всем двором. Тащили и стулья, и посуду из квартир, мужики составляли столы. Продукты несли, у кого что было.

— Чую, назревает грандиозная пьянка, — задумчиво произнёс отец, глядя на эту суету. — Чё, пойдём подмогнём, сынок. — Затушил окурок и пошёл обуваться.