Александр Афанасьев - Нет пути назад
Двадцатитрехмиллиметровка, первоначально разработанная как авиапушка, не вырубалась ни на секунду, в паре с ней работал сорокамиллиметровый гранатомет, гранаты которого буквально выкашивали незащищенную живую силу. Открыв верхние люки в десантном отсеке и используя их как щиты, стреляли и пулеметчики, которых у морпехов было по два на взвод.
И это был только один бронетранспортер – а следом шли еще четыре.
– Второй раз видимся, а, капитан по адмиралтейству?
Да, и в самом деле, командир группы морской пехоты был тот же самый. Тот самый, который едва не задержал их тогда, в Шемиране.
Вот только ему было не до веселья.
– У вас какой-то талант без спроса попадать в мой сектор ответственности, господин военный разведчик, а?
– Работа такая.
Под ногами вошедших в холл банковского здания людей хрустело стекло и кирпич. Прибыли казаки во главе с тем самым есаулом.
– Здравия желаю.
– Здравия желаю… Сами разобрались?
– Так точно.
– Нам надо обеспечить посадочную площадку для вертолета. Он заберет раненых, убитых и груз особой важности. Лучше всего прямо перед зданием, – майор привычно распоряжался, – извольте отвести технику.
– Ага… – совершенно не по-уставному и без следа уважения отозвался морпех.
– И мне нужна пара человек из надежных, чтобы поднять кое-что из подвала. У меня не хватит людей.
– Дадим.
– Я заберу важный груз и улечу вместе с ним. Вы оставайтесь здесь, пока не придет конвой. Нужно обезопасить это здание.
Вертолет появился только под утро, с первыми лучами солнца. Это был старый транспортник «Сикорский-65», их недавно ремоторизовали, подновили планер и стали использовать. Конечно, не трехдвигательный «восьмидесятый», но летит, везет – что еще надо?
Вертолет совершил посадку на крыше банковского здания, благо там для этого была неповрежденная вертолетная площадка.
Первыми на борт совершившего посадку транспортника погрузили тела. Уже упакованные в мешки, готовые в последний путь. Дальше трое морских пехотинцев, два казака и этот непонятный майор с трудом протащили и погрузили на борт какой-то большой, тяжелый контейнер. Шестеро несли его, выбиваясь из сил.
Казачий есаул и морской пехотинец наблюдали за этим, прячась за мощным блоком кондиционеров на крыше: их не разграбили, потому что не представляли, что с ними делать. Площадь зачистили, снайперы заняли позиции на верхних этажах здания, но все равно искушать судьбу не стоило.
– Тебе одному это не нравится? – спросил морпех, засовывая за щеку немного ката. К кату он пристрастился, пока служил на станционере в порту Алена, обеспечивал безопасность порта и борьбу с терроризмом. Конечно, за кат[30] по голове не погладят, случись узнать, но и как без него провести двое суток на ногах, тоже непонятно.
Жестянку с катом он протянул собеседнику:
– Будешь?
– Нет, обойдусь. Мутные ребята, мутные. Ты докладывал?
– А как же.
– И?
– Сказали не лезть.
– Тише едешь, шире морда. Краснов! Мать твою, Краснов! Уснул?
На крик есаула подбежал здоровенный казак из числа тех, что грузили вертолет. Дышал он тяжело – лифты-то не работают…
– Никак нет.
– Увидел?
– Ну.
– Баранки гну. Докладывай.
– Там внизу денег до хренищи… Целая комната денег.
– Денег?! – присвистнул есаул. – Каких денег? Дернул немного?
– Не. Не наши деньги. Местные.
– Ж… подтирать, – нецензурно выразился морпех.
– Не спеши… всегда успеешь. А то, что вы несли?
– Ящик. Большой дюже, еле подняли. Там внизу его каром тащили, от лифта зараз на руках. Тяжеленный.
– Что там было написано?
– Не запомнил, господин есаул, вот вам крест. Только знак там. Нехороший дюже.
– Какой еще знак?
– Три листка, как на клевере, – сказал казак, – листки желтые. Нам такой на занятиях по оружию массового поражения показывали. Нехороший знак.
Историю с бриллиантами шахиншаха я, будучи Наместником Персидским, слышал, и не раз. Не в последнюю очередь муллы поднимали малограмотных и нищих на восстание, говоря им, что шах накопил несметные богатства за время своего нечестивого правления и надо взять дворец штурмом и разделить награбленные сокровища поровну, как это предписывает Коран и сказание о возвращении двенадцатого имама. Конечно, само по себе это не стало причиной мятежа, но и это тоже.
Конечно, мы проверяли информацию. Искали. Не могли не искать. Информаторы упоминали и про золото, и про алмазы, и про бриллианты шахиншаха, и мы должны были это искать, чтобы сокровища не попали не в те руки и не были обменяны на деньги для начала священной войны против нас, джихада, для закупки оружия и боеприпасов, организации лагерей в третьих странах, подкупа нужных людей. Но почти ничего не нашли, так, немного золота. Учитывая тот факт, что первые дни после освобождения мы не могли унять мародерство, ничего не оставалось, как сделать вывод, что бы это ни были за сокровища, они попали в руки грабителей и мародеров. Частично – в руки исламских экстремистов, и на эти деньги они купили оружие, чтобы убивать нас. Дальше копать не стали, в таких ситуациях всегда стоит выбор: пытаться вернуть старое или заработать новое. Мы свой выбор сделали.
Важные недостающие части этой головоломки я получил в Италии от мафиозо барона ди Адрано и опального банкира барона Карло Полетти. От них я узнал пути контрабанды необработанных алмазов из Африки на евроазиатский континент и о том, как шахиншах пользовался этим.
Алмазы добывались, по сути, двумя компаниями в мире, это была дуополия. Первая – «Алроса», алмазы России. Вторая – транснациональная компания «Де Бирс», гигантский трансграничный спрут, монополизировавший добычу алмазов в Африке и на территории Британской империи. У них была собственная армия, собственная разведка, и даже немцы предпочитали с ними не связываться.
Между этими компаниями существовало соглашение. Негласное, но жестко выполняющееся. Было несколько гранильных центров – мест, где профессионалы превращают необработанные, больше похожие на кусочки толстого стекла алмазы в потрясающей красоты бриллианты. Это Москва, Тифлис, Амстердам, Иерусалим, Ереван, Лондон. Все алмазы ювелирного качества, поступающие на обработку в эти центры, были снабжены сертификатами, доказывающими их законное происхождение. Полученные бриллианты продавались не ниже оговоренной цены, а она была предельно высокой. Таким образом, каждая из сторон получала огромную прибыль, примерно равную прибыльности операций с наркотиками, а ворам, которые могли украсть алмазы на приисках, ничего не оставалось, как превращать их в алмазную пыль или технические алмазы и продавать на рынке, прибыль на котором на порядок меньше и который нет смысла контролировать. Недоступность гранильных центров – ключ к монопольно высокой прибыли.
Но были лазейки.
У шахиншаха гранильщиками стали живущие в стране армяне. Он получал бриллианты контрабандой из Африки, гранил их в Тегеране и севернее, увеличивая цену в несколько раз, а потом использовал их для незаконных трансграничных финансовых операций. Разоблачить их было невозможно – для подпольных операций к услугам была целая страна. Алмазы попадали в руки барона Карло Полетти, а он пускал их в оборот, осторожно и в течение длительного времени, чтобы не вызвать подозрений. Таким образом работал один из каналов Африка – Тегеран – Рим – Швейцария.
Но как потом оказалось – часть бриллиантов шахиншах держал у себя как страховку. Это были несколько мешков (!!!) бриллиантов весом от одного до десяти каратов (проследить их практически невозможно, в отличие от более крупных) ювелирного качества. На любой бриллиантовой бирже, у любого ювелира мелкими партиями они пошли бы на ура и без лишнего шума: именно такие бриллианты находятся в девяноста пяти процентах золотых колец с бриллиантами. Шахиншах держал все это у себя на случай, если придется быстро уносить ноги. Намного удобнее валюты или золота.
Об этом знал очень ограниченный круг людей. В их числе был генерал Абубакар Тимур, который должен был знать об этом по должности. Когда погиб шахиншах, он не мог думать ни о чем ином, кроме как о мешках с бриллиантами в одном из дворцов. И он сумел их вывезти, провезти по взбесившемуся городу и заложить на временное хранение.
Потом он планировал выйти на русских и заключить с ними пакетное соглашение, частью которого должны были быть бриллианты. Часть бриллиантов – в обмен на трон. И видит Аллах, это было бы наилучшим выходом. Генерал был неглуп, прилично образован и безжалостен к террористам. А бриллианты… никому не были бы лишними, ни России, ни самому генералу.
