Станислав Травкин - Последние судьи. Сильнее льва и слаще меда. Книга первая
— Что это? — спросил я.
— Аква вита, — ответил алхимик и затем пояснил: — Успокоит боль и придаст сил.
Катарина понюхала содержимое колбы и устало улыбнулась:
— Спирт.
* * *— Если хочешь, пошли с нами, — обратился я к нашему новому знакомому, алхимику.
— С вами… куда? Разве миру не пришел конец?
— Пришел, — кивнул я, — но наверху, в любом случае, будет повеселей, чем здесь. Тем более сам же сказал, что все загадки решил, стало быть, решать больше нечего.
— Да, да, всё так, между золотом и ртутью безопаснее всего, — неизвестно к чему пробормотал Алхимик, — я не против идти с вами, жаль, что они меня не отпустят…
— Они, это кто? Демоны? Отпустят, — заверил его я, — а если не захотят, так мы с Катариной их убедим, правда, маленькая?
— Правда, — улыбнулась девушка.
Алхимик не стал возражать, взял заплечный мешок и, бросив в него пару предметов, затянул шнурок: — Наверх, так наверх.
Я взял Катарину на руки, и мы пошли к выходу на третий уровень.
Глава 26
Несколько раз Катарина приходила в себя и смотрела на меня так, будто это была ее вина, что она не в состоянии идти самостоятельно.
— Тяжелая я, да? — виновато шептала девушка и пробовала улыбнуться.
— Совсем не тяжелая, — успокаивал ее я, — а если бы и была тяжелой, просто пришлось бы чаще останавливаться, только и всего.
Во время очередного привала моя спутница снова пришла в себя.
— Марко?
— Да, детка?
— Прости меня, я… тогда испугалась Ареса. Не так испугалась, как раньше, совсем чуть-чуть, но… испугалась. Оттого и замешкалась.
— Хотел бы я знать, кто не испугается такого монстра.
— Ну, ты же не испугался… а я…
— Поверь, маленькая, есть еще много демонов, которые и во мне вызывают страх, просто Арес давно уже не относился к их числу.
Я внимательно посмотрел в глаза своей спутницы и погладил ее волосы:
— Запомни, моя хорошая, «чувствуешь ли ты страх» — не главный вопрос. Главный вопрос: «сможет ли этот страх тебя остановить».
— Не сможет, — прошептала Катарина уверенно, — ни за что не сможет…
Я поцеловал девушку в губы и осторожно обнял, ее смуглая щека ласково потерлась о мою щеку. Моя спутница уснула.
— Какая леди! Какая леди… — снова с восторгом прошептал алхимик.
— Сколько же ты не видел солнечного света? — обратился я к нашему новому знакомому.
— Солнечный свет я вижу каждый день, уверяю тебя, что получить его не так уж сложно… Но если ты хотел спросить, как долго я нахожусь в подземелье… то я здесь ровно триста шестьдесят пять дней.
— Как? — не поверил я своим ушам. — Я думал, ты…
— Лишившийся рассудка гость из прошлого, застрявший навеки в проклятом месте? — продолжил за меня алхимик. — Так и есть… Если мои расчеты верны, то один день у самой преисподней равняется одному году на поверхности земли… Чем выше уровень лабиринта, тем меньше расхождение.
— Значит, ты забрел сюда около четырех веков назад?
— О нет, достопочтенный Марко, не забрел. Меня привели.
— Демоны?
Алхимик усмехнулся: — Звучит грубо, хотя сейчас именно так я и назвал бы ее… Тогда же мне было по душе другое имя — «та, кто приносит свет». Понимаешь, Марко, свет! Надо ли говорить, что я без колебаний преклонил колени перед той, что обещала открыть мне все тайны алхимии…
— Она сдержала обещание?
— Сдержала… Я получил философский камень, создал гомункулуса и нашел универсальный растворитель. Только вот ирония: мир погиб, и плоды моих открытий превратились в бесполезный, никому не нужный сувенир. Сувенир, ради которого я продал душу. Сувенир, за который я заплатил свободой. Сувенир, из-за которого я никогда не смогу покинуть этот лабиринт.
— Почему же не сможешь? Еще какой-то день пути, и мы окажемся на поверхности… — возразил я.
Алхимик лишь грустно улыбнулся и покачал головой:
— Как бы я хотел, чтобы слова твои оказались истиной. В любом случае, что бы ни случилось, возьми себе это, — человек протянул мне сверток.
— Что там?
— Философский камень. Может быть, ты сможешь извлечь из него хоть какую-то пользу.
Я взял сверток и, поблагодарив алхимика, положил его в карман.
* * *Через пару часов проснулась Катарина. Нельзя сказать, что девушка чувствовала себя совершенно здоровой, но улучшение, определенно, было. Прикончив оставшиеся запасы провизии, мы продолжили путь на поверхность.
— Марко, уже нет нужды меня нести, — настаивала Катарина, — я возьму палку, и будешь просто меня поддерживать.
— Мне почему-то кажется, что ты торопишься выздороветь, маленькая. Я, конечно, этому безумно рад, но думаю всё же спешить не стоит. Пусть твоя нога до конца срастётся.
— Да я скоро танцевать смогу, Марко, — попыталась возразить моя спутница, — на следующем уровне, точно, смогу.
— Вот когда сможешь, тогда и поговорим, — отрезал я и подхватил девушку на руки.
— Ладно, — согласилась моя спутница.
— Никогда не видел такого быстрого исцеления от такого сложного увечья, — покачал головой алхимик, — и философский камень не справился бы за такой короткий срок. Удивительный дар у вас, леди!
— Это ещё что, — покраснела девушка, — видел бы ты, что умеет Марко.
— Видел, — улыбнулся алхимик, — настоящий поединок Беовульфа с Гренделем…
Один из факелов, зашипев, погас, и наш новый знакомый зажег новый. Мы прошли очередную залу, и колдовские маски на стенах проводили нас холодными пустыми глазами.
— Интересно, как там поживают Василис с Арией, а, Марко, — произнесла Катарина, то ли спрашивая меня, то ли просто рассуждая.
— Думаю, хорошо, — пожал плечами я, — Ариа, наверное, сейчас готовит, а Василис, может быть, пишет свою поэму.
Катарина улыбнулась:
— Или они сидят у костра и в шутку ругаются. Он отпускает шуточки по поводу её обжорства, а она грозится надрать ему задницу.
— Пожалуй, твой вариант более вероятен.
Несмотря на то, что сил у нас оставалось все меньше, наше настроение улучшалось с каждым пройденным шагов. Алхимик, напротив, становился всё молчаливее и сумрачнее.
— Слушай, достопочтенный алхимик, — обратился я к нему, чтобы хоть как-то его разговорить, — а слышал ли ты что-нибудь об оккультной библиотеке, спрятанной в лабиринте?
— Слышал, — не слишком охотно ответил наш новый знакомый.
— И что же, ты ее нашел?
— Да, то есть нет… — замялся алхимик, — я знаю, где она находится, но никогда не пробовал до нее дойти.
— Отчего же?
— Видишь ли, достопочтенный Марко, эти девять книг царя Ашоки находятся на пятом уровне…
— Как, — удивился я, — я думал, четвертый уровень последний!
— Я тоже так думал, — грустно улыбнулся алхимик, — но так или иначе, а пятый уровень есть, и вернуться оттуда уже невозможно. Переход устроен по принципу ловушки для крыс, зайти можно, выйти — никак. Что касается времени, то одна минута там равняется году наверху…
— Но кто-то же оставил там эти трактаты? Да и сам лабиринт тоже не с сотворения мира тут находится… — возразил я.
— Вполне справедливо, — согласился алхимик, — но я об этом ничего не знаю. За три алхимические тайны я заплатил всей своей жизнью и не уверен, что обрету свободу после смерти. Что же придется отдать им за доступ к девяти неизвестным? Сложно даже представить, что они попросят, если вообще согласятся на эту сделку…
* * *Выбравшись на второй уровень, мы снова устроили длительный привал. Воды оставалось около литра, еды не было вовсе. В очередной раз перерыв пустой рюкзак, я с сожалением отбросил его в сторону.
— Ничего, Марко, — положила мне руку на плечо Катарина, — как выберемся, Ариа нас откормит.
Я тяжело вздохнул:
— Поскорее бы выбраться.
— Не знаю степень вашей консервативность по отношению к продуктам питания, но я мог бы предложить вам кое-что…
— Что же ты раньше молчал! — воскликнул я. — Какая тут консервативность… Алхимик вытащил из своего мешка большую бутыль с белой жидкостью, по внешнему виду напоминающей молоко, и протянул мне. Я сделал несколько больших глотков и передал бутылку Катарине: — Похоже на молоко…
Девушка понюхала содержимое бутыли и, основательно из нее отхлебнув, согласилась со мной:
— Ну да… обычное молоко.
— Обычное, говорите, — засмеялся алхимик, — нет, достопочтенные Марко и Катарина, это молоко единорога. Наверху такого не попробуешь.
Мы приложились к бутыли снова. Молоко было приятным на вкус, но совершенно не отличалось от коровьего.
— Несмотря на самый обыкновенный, ничем не примечательный вкус, это молоко обладает уникальными питательными свойствами, — пояснил алхимик.
— И я, похоже, эти свойства уже чувствую, — пробормотал я, поудобнее пристраиваясь на вещевых мешках.
