Сергей Дмитрюк - Лик зверя
Незнакомый, отдающий металлом голос в это время произнес: «Высший Суд начинает свою работу! Членом Суда — обвинителем или защитником может стать любой землянин, независимо от его местонахождения в данное время. Сбор мнений и их обсуждение будет производиться непрерывно в течение семи дней информационно-распределительным Центром Совета ОСО. Вызывайте его по визиофонному коду для Земли 148-24 -13-В. Для межзвездной связи используйте код связи Совета ОСО — Сигма /546-12-410-М. Результаты голосования будут объявлены особым решением Совета ОСО и Всеобщего Народного Совета и оформлены соответствующими официальными документами, которые будут переданы правительству Сообщества. За всей интересующей вас информацией вы можете обращаться в ИРЦ Совета ОСО или же в любой информационный центр планеты.
Итак, Высший Суд начинает свою работу! Высказывайте свои мнения, анализируйте представленные факты. Мы ждем вашего окончательного решения».
Голос диктора смолк, и снова тяжкий медный бой гонга сотряс воздух.
Передача с Земли давно закончилась, а я все еще лежал на постели и глядел в темноту перед собой. Произошедшее сегодня там, на Земле, потрясло меня до глубины души, и сейчас я испытывал противоречивые чувства тоски и радости. Мысли о том, что мои товарищи рискуют жизнью ради спасения всего человечества, в то время как я нахожусь здесь, на Терре, не давали мне покоя. Моя нынешняя работа по охране исследователей от хищников, разработке защитных вакцин и изучению местной природы казалась мне сейчас малозначимой в сравнении с задачами, которые приходится решать Громову или тому же Владу. Ведь это он, рискуя жизнью, побывал в Сообществе и раздобыл так необходимые нам сведения. В этом я нисколько не сомневался, отлично зная своего старого друга и Громова. Неспроста Влада не было на заседании Высшего Суда. Значит, операция, разработанная Громовым, до конца не закончена, и он не хочет рисковать, открывая все свои карты. Что же происходит? К чему еще Громов готовит Влада, старательно оберегая его от посторонних глаз?
Я чувствовал, что оказался в стороне от каких-то очень важных событий, которые рано или поздно затронут и меня. И это неведение рождало в моей душе смутную тревогу.
Поняв мое состояние, Светлана прильнула ко мне теплым комочком. Я обнял ее, невидимую в темноте, ласково погладил по волосам. Она положила голову мне на плечо и вскоре заснула тихим и спокойным сном. А я еще долго не мог заснуть, мучаясь в сомнениях и догадках.
Разбудил меня настойчивый писк. Сквозь сон я почувствовал, что еще очень рано. Попытался отмахнуться от этого писка, заглушить его, но зуммер пищал прямо над ухом — тонко, по-комариному назойливо. Вдруг я понял: ведь это аварийный вызов визиофона, доносящийся из соседней комнаты!
Я открыл глаза. В спальне темно. Рядом, прижавшись щекой к подушке, спит Светлана. Посмотрел на часы — три часа ночи по земному времени. Осторожно освободив свою руку из-под головы жены, я встал.
— Ты куда, милый? — сонно спросила она, поворачиваясь на другой бок.
— Я сейчас приду. Спи, родная.
Светлана поймала мою руку, бормоча:
— Не ходи никуда.
— Я скоро. Там кто-то вызывает по визиофону. Ты спи.
В соседней комнате розовый огонек вызова на приемной панели визиофона ритмично мигал, сопровождаемый зуммером. Я нажал на клавишу, включая обратную связь. Некоторое время экран оставался пустым и темным. Сигнальные часы над крылом отражателя шли по земному времени. Наконец, в глубине полусферы вспыхнул слабый зеленоватый огонь, сгустился сизым туманом и, развернувшись, повис в воздухе реальным объемным изображением. Я увидел узкое помещение, заставленное аппаратурой, и сразу же узнал радиостанцию Базы. Взволнованный Роман Сарко склонился ко мне, отделившись от темной стены. Заметив меня, он облегченно вздохнул.
— Уф-ф-ф! Наконец-то удалось с тобой связаться! Я уж думал, не дождусь тебя.
— Что случилось? — спросил я, зябко передернув плечами.
Вентилятор под потолком гнал потоки воздуха, и в гостиной было немного прохладно, а я не догадался накинуть на себя что-нибудь.
Роман стер со лба струившийся пот. Несколько секунд молчал и вдруг выпалил:
— Ли Лин пропала!
— То есть как пропала? — Я изумленно посмотрел на Сарко. Он был явно в растерянности: тяжело дышал, в глазах тревога и недоумение.
— Она ушла сегодня вечером из лагеря, и больше ее никто не видел, — с трудом произнес он. — Прямо не знаю, что и думать!
— Прежде всего, успокойся! Может быть, ничего страшного еще не случилось. Мало ли куда она могла пойти. Ты же знаешь характер Ли.
— В том-то и дело! — не выдержав, воскликнул Роман. — Некуда ей было идти в это время! В лагере ее нет, в заповеднике тоже. Ее вообще нет на Базе! Я здесь облазил каждый угол! И никто ее не видел.
— А ты связаться с ней пробовал?
— Пробовал. Никто не отвечает. Может быть, она рацию с собой не взяла? — Он с надеждой посмотрел на меня.
— Может быть… — Я растерянно осмотрелся по сторонам, соображая, что предпринять.
— Да, Сид! — вдруг опомнился Сарко. — Еще тут у нас, на Базе, пожар!
— Как пожар? Вот это новость! Час от часу не легче!
Роман пожал плечами, словно извиняясь. Снова вытер со лба пот. Посмотрел на меня.
— Кто-нибудь пострадал? — спросил я.
— Нет. Все обошлось без жертв. Частично сгорели склады с продовольствием и одеждой. Три ангара выгорели полностью.
— Причины выяснил? От чего загорелось?
— Выясняю… — Роман неопределенно пожал плечами. — Пока трудно понять. Скорее всего, какие-то неполадки в системе энергоснабжения или же самовозгорание, что, конечно, маловероятно. Ты же знаешь, при пожаре что-то обнаружить очень трудно.
— Знаю, — оборвал я его. — Ладно. Сейчас вылетаю на Базу. Без меня ничего не предпринимай.
Сарко согласно кивнул и отключил связь. Полусфера экрана снова сделалась темной и пустой. Я вернулся в спальню.
Светлана не спала: ждала меня, сидя на постели. Когда я вошел, она спросила:
— Что-нибудь случилось, Сид?
— Да.
Я подошел к постели, принялся искать свою одежду. Светлана внимательно наблюдала за мной. Снова спросила:
— Что случилось, Сид?
— На Базе произошел пожар… и еще одна девушка, моя сотрудница, пропала. Такие вот дела!
В темноте я ощупал кресло, стал шарить в шкафу. Задев какой-то твердый предмет, скорее всего письменный стол, больно ушиб колено. Наконец я отыскал свой комбинезон и принялся натягивать его. Светлана по-прежнему сидела на постели. Ее темный контур четко рисовался на фоне окна. Я не видел ее глаз, но чувствовал, что она смотрит на меня. Сказал, не то, чтобы успокоить ее, не то, чтобы нарушить молчание:
— Я должен лететь на Базу, дорогая.
— Прямо сейчас? — тихо спросила она.
— Да, дорогая. Прямо сейчас. Ты же понимаешь, что без меня там ничего не решится.
Она встала. Кутаясь в купальный халат, подошла ко мне. Я осмотрелся: не забыл ли чего? Светлана положила руки мне на плечи, подняла ко мне лицо.
— Ты вернешься сегодня?
— Не знаю, дорогая. Я свяжусь с тобой по визиофону, сообщу, как идут дела. Хорошо?
Она погладила меня по щеке, шепнула:
— Сид!
— Что, любимая?
— Обними меня!
Я крепко обнял ее, поцеловал в губы. Отпустив, шагнул к стеклянной двери, ведшей на открытую террасу. Светлана пошла вслед за мной.
Гравиплан стоял на плоской крыше нижнего этажа, служившей верхнему этажу обширной террасой. Я забрался в кабину, включил проверочные тумблеры и антигравитатор. Светлана помахала на прощание мне рукой и вернулась в комнату. Я взял в руки штурвал, и гравиплан, мягко и бесшумно соскользнув вниз с крыши дома, полетел на юг вдоль скалистого берега.
На западе, в стороне от освещенной дуги бухты и огней порта, темнело море, сливавшееся с темным небом в бесконечный простор, усыпанный яркими огнями звезд. Звезды плыли прямо в воде, и казалось, что ты стоишь на краю таинственного океана, способного в одночасье поглотить тебя и растворить в бесконечности.
Глава четвертая Рисунок обезьяны
Роман ждал меня на окраине лагеря: стоял на скалистой гряде и всматривался в темное небо. Я сделал круг над грядой, показывая, что буду садиться ближе к домикам. Сарко сразу все понял и, ловко перескакивая с камня на камень, побежал к лагерю. Когда я вылез из кабины, он уже подходил к гравиплану.
Я испытующе взглянул на него: на возбужденном лице красные пятна, глаза лихорадочно блестят. Во время нашего разговора по визиофону он не был таким взволнованным. Значит, произошло что-то еще.
— Ну, выкладывай, что тут у вас произошло? — спросил я, направляясь по дорожке в лагерь.
— Пожар начался приблизительно в час ночи или около того, — сообщил Роман. Он шел рядом, глядя себе под ноги, и то и дело ерошил волосы на затылке — признак сильного волнения. — На складах в это время уже никого не было, весь лагерь улегся спать. Так никто ничего и не заметил бы, не очутись рядом двое ихтиологов. Их группа занимается ночными исследованиями в сорока километрах от Базы. Возвращаясь в лагерь, они-то и подняли тревогу.
