Юрий Иванович - Капризная фортуна
— Это ты хорошо напомнила! В любом случае следует отправить адмирала в патрулирование к Кряжистому углу. Пока наши морские силы властвуют в море, надо этим пользоваться. Вдруг наши корабли Виктор сам увидит с гор? А потом и знак какой подаст…
Обе женщины спустились на несколько этажей ниже, где их ждала охрана сопровождения, и мать короля многозначительно напомнила гвардейцам:
— Не стоит забывать об основном правиле службы: ничего не знаю и никому ничего не скажу.
Лейтенант недаром занимал свое место:
— А о чем говорить, ваше величество? Стояли тут все время и от скуки анекдоты травили. Так ведь они все старые, совсем неинтересные.
Линкола приостановилась на мгновение и тихонько назвала лейтенанту имя одного из дворян. После чего добавила:
— Постарайся передать просьбу маркизу как можно быстрее и незаметнее, а потом он пусть обязательно со мной встретится. Причем — тоже не афишируя нашу встречу никому постороннему.
— Будет сделано, ваше величество!
Глава тринадцатая РАЗВЕДКА
Трое суток Виктор и его друзья провели в максимально интенсивном режиме. Хотя большая часть времени ушла на обучение языка свистов, но и остальные дела решались с толком и основательностью. Доводилось половину суток тратить на слежку за врагами и подслушивание их разговоров в кулуарах и залах заседаний дворца. Хотя ничего особенного или сверхважного в политической жизни Шлема пока не происходило.
Оставшиеся части принца Герберта Шуканро разоружили да отправили по домам. Недовольство среди демобилизованных, конечно, было, но до явного контрдействия диких кавалеристов против основной, сборной армии континента пока не доходило. Остальные силы Львов Пустыни тоже готовились к демобилизации. Даже некоторые тревожные новости со Второго Щита, где вовсю развернулся самозваный император Сангремара, почти не волновали герцога Паугела Здорна, оставшегося единоличным правителем после развала Триумвирата. Тем более что он интенсивно готовился к намеченной торжественной коронации.
О пропитании отряда отныне заботиться не приходилось, орлы поставляли не только свежее мясо, но и овощи, фрукты, муку для выпечки хлеба. Порой и готовые булочные изделия в корзинах приносили. А на вопросы, где это все берется, со временем пояснили: в некоторых поселках Первого Щита катарги чтятся наравне с божествами, поэтому и выставляются для них постоянно корзины и с хлебом, и с овощами. Причем чем интенсивнее орлы начинают забирать подношения, тем интенсивнее выставляются новые. Один такой поселок имелся и на Кряжистом углу, что весьма удобно — с Первого Щита несколько далековато носить. После таких пояснений и стала понятна предыстория о пристрастии гигантских птиц к готовой человеческой пище. Как оказалось, они уже давно и весьма умело пользуются созданной вокруг них аурой почитания, страха и уважения.
Отдельной историей следовало упомянуть возвращение посланников из Чагара. Когда Виктор снял ремень с лапы орла, а потом и вытащил под солнечные лучи знакомую диадему, восторгу его не было предела. Он сразу понял, что фонарик попал по назначению, а Роза отныне удостоверилась в относительном благополучии Монаха Менгарца. С другой стороны, следовало немедленно продолжить обмен посланиями, а при наилучшем раскладе получить из Радовены еще и дельтаплан в разобранном виде. Поэтому инопланетянин, после того как накормил посланников готовым, отлично прожаренным мясом, и убедившись, что они согласны отправиться в обратный полет, сел за написание более подробного письма.
Правда, подошедший взглянуть на текст Фериоль сразу начал с критики:
— Не понял! Мы ведь уже обсуждали текст письма. Попросить прислать эскадру кораблей, придумать, как транспортировать дельтаплан, попросить как можно больше пороха… Ага, намечалось попросить и об отправке весточки в Дион. А ты что пишешь?
Виктора явно удалось смутить, да и он сам растерянно уставился на спонтанно родившееся любовное признание принцессе.
— М-да… Это я несколько увлекся, — признался он. — Хотелось вначале только сказать, что я полностью здоров и готов выполнить давно данное принцессе обещание, а вот как оно растянулось… Но с другой стороны, и это надо, места для всего должно хватить.
— Согласен. Но давай вначале я продиктую наши прежние наметки, а уже потом, если останется место на бумаге, пиши, что тебе вздумается.
Менгарец озабоченно почесал висок и принялся дальше записывать под диктовку жреца. Это оказалось более чем кстати: деловая часть письма еле поместилась на большом, но единственном листе бумаги. Следующий еще следовало раздобыть как трофей в одной из канцелярий противника. Портить гербовые, готовые к заполнению по надлежащему случаю бумаги было бы безрассудно.
Обратную сторону листа Виктор заполнил основными разъяснениями языка свистов. Естественно, нельзя было передать в тексте то, что воспринималось только на слух, но уж самые основные понятия он попытался выразить на бумаге обычными буквами, подробно разъясняя продолжительность, чередование и высоту свиста. При желании и должном усердии Роза Великолепная хоть несколькими навыками из новой речи сможет овладеть самостоятельно. Потом ей вполне должно хватить сообразительности составить парочку простейших фраз. Вдобавок Менгарец очень настойчиво попросил крылатых посланцев хотя бы один час уделить при передаче сообщений посильному обучению Покорительницы Небес, дать первые основы переговорного свиста.
Сытые орлы выглядели довольными и польщенными таким повышенным вниманием. Да и задание Связующей Стай им хотелось выполнить как можно лучше. Когда письмо было уложено в непромокаемый рыбий желудок и привязано к лапе, они отправились в путь, пообещав вернуться через два дня. Аккурат к моменту обещанного возвращения Альири. Причем в основных переговорах между человеком и посланниками принимал самое активное участие Мурчачо. Он уже к тому времени общался с кормильцем чуть ли не бегло.
Присматриваясь во все глаза и прислушиваясь максимально к молодому орлу, Фериоль пытался разрешить для себя загадку. И когда в один из вечеров троица друзей уже укладывалась спать в Колыбельной, жрец не выдержал и спросил:
— Ты вот говорил, что в других мирах есть разумные птицы. Так? И что, все они вот так сразу, уже через месяц, начинают думать и соображать словно взрослая, полностью развитая умственно особь?
Для Виктора ответ на подобный вопрос тоже представлял огромный интерес. К сожалению, он не слишком в свое время интересовался как самими контактами человечества с разумными птицами, так и скоростью взросления молодых птенцов. Хотя общие исторические данные, критерии младенчества, продолжительность самого беспомощного возраста птенцов ему были известны.
— Все дело в том, что разумные птицы получают первые знания и набираются наследственного опыта еще в яйце. Порой этот период продолжается от одного до трех лет.
— Ага! — воскликнул диониец в озарении. — Значит, твой Мурчачо поумнел еще до появления на свет?
— Скорее всего. Надо будет только выяснить у катарги: какое время яйца проходят выдержку или вылеживаются у них в гнездах и как это делается.
— Тогда почему птенец не начинает соображать сразу после разбивания скорлупы?
— Насколько я помню, существует теория умственной комы, которая лишает появляющуюся на свет птицу нормального сознания. Ей требуется несколько дней, чтобы превозмочь шок, осознать себя во второй раз и научиться осмысленно руководить собственным телом. Самый опасный период… Вот прилетит Альири, мы ее расспросим более подробно… Все, извини, сил нет, засыпаю…
За тот же период в трое суток Менгарец попытался решить вопрос с геологическим роботом. Уж слишком ему хотелось прихватить такого помощника каким-то образом с собой, хотя сама маскировка или транспортировка агрегата в повозке могла оказаться архисложным делом. Но все равно мечталось использовать технику как при обходе перевала Отшельников в княжестве Керранги, так и при обследовании Четырех Холмов, где предположительно покоился потерпевший аварию космический истребитель. Да только бурильный агрегат оказался с очень маленькой мобильностью движения. По приборам получалось реальное удаление максимум на двадцать, тридцать километров, после чего роботу придется возвращаться к металлической двери для подзарядки волновой энергией от реактора основного корабля. Так что помощнику геологов так и предстояло оставаться охранником в пещере, отделяющей мир от сонма боевых роботов.
В последний вечер решили проверить второй из четырех отводных тоннелей из-под дворца, идущий в северо-восточном направлении. На это дело отправился сам Менгарец вместе с Додюром, тогда как Фериоль поспешил на вечернюю вахту подслушивать и подсматривать. Раньше на проверку и осмотр тоннеля не было и лишней минуты, а тут все равно надо будет по нему двигаться в сторону Керранги. Можно было проигнорировать опасность, выйти в путь прямо из императорского дворца, двигаясь по улицам Шулпы, но к чему лишний риск? Мало ли кто и с какими намерениями окажется поблизости? А вот уже за околицами столицы к трем путникам, желающим купить коней и продолжить свое путешествие, внимание окажется несравненно меньшим. Потому что именно за околицы, по предположениям Виктора, должен выводить запасный выход.
