Алексей КАЛУГИН - НА ИСХОДЕ НОЧИ
С этого и началась история странных взаимоотношений барыги и ловца варков. Дружбой это назвать было трудно, поскольку виделись они, только когда Ше-Кентаро приходил, чтобы сделать очередную покупку. Но всякий раз они час-другой сидели со Слизнем вдвоем, – своих подручных барыга на это время выпроваживал из комнаты, – попивали джаф и разговаривали. Ше-Кентаро не пытался скрыть свой далеко не бескорыстный интерес к тому, что рассказывал о своих клиентах барыга, но, что интересного находил в его историях Слизень, Ону понять не мог. Ше-Кентаро спросил как-то у Слизня, чем он станет заниматься, когда наступит День и товары, пользовавшиеся бешеным спросом Ночью, станут никому не нужны? До рассвета еще дожить нужно, не задумываясь, ответил барыга. А потом добавил: мол, будет День, будет и пища. Что ж, вполне разумный, прагматичный подход к извечной проблеме сущности и бытия.
Возле подъезда, в котором находилась точка Слизня, прохаживался парень лет двадцати, одетый почти так же, как и Ше-Кентаро, только брюки широкие, мешковатые. Руки засунуты глубоко в карманы, ноги одна за другую цепляются – это походка такая, очень модная среди выпендрежников, – губы сложены в трубочку: должно быть, насвистывает что-то. Три шага в одну сторону, три – в другую. Так и не выходит из круга света, нарисованного на тротуаре уличным фонарем. Рядом, у фонарного столба, стояла женщина, одетая в серый поношенный плащ. На голове – съехавший на сторону берет. Женщина выглядела страшно усталой, измотанной, как будто пять малых циклов кряду не спала. Не могла уснуть? Что ее мучило? Увидев Ше-Кентаро, парень повернулся в его сторону и остановился, широко расставив ноги. Руки из карманов вытащил и заложил за спину. Насвистывать перестал. Женщина достала из сумочки сложенный платок и быстро провела уголком под глазами. Ше-Кентаро знал в лицо почти всех подручных Слизня, но парня, дежурившего нынче у подъезда, видел впервые. Значит, придется объяснять, кто он и зачем пришел.
Ше-Кентаро еще не приблизился к парню на расстояние, с которого можно начать переговоры, когда из подъезда вышел долговязый мужчина в черном костюме. Этого подручного Слизня Ону знал хорошо – долговязый всегда находился рядом с барыгой и, судя по всему, пользовался неограниченным доверием шефа. Подойдя к зазывале, долговязый что-то почти незаметно сунул ему в карман, шепнул пару слов на ухо и снова забежал в подъезд. Парень опустил руку в карман и с интересом посмотрел на Ше-Кентаро.
– Извини… – едва слышно прошептала женщина у фонаря.
Она произнесла одно лишь слово и умолкла, как будто жизненная сила покинула ее изнуренное тело. А может, ей просто нечего было сказать.
– Держи, – парень, не глядя, протянул женщине небольшой сверток.
– Это…
– Это то, что тебе нужно, – перебил, не дослушав, зазывала.
Не замедляя шага, Ше-Кентаро повернул в сторону парадного. Парень ничего не сказал, только проводил его долгим взглядом.
– Спасибо.
Очень плавно, как при замедленном воспроизведении кинофильма, женщина вытянула руку перед собой. Сверток упал в ее сложенную лодочкой ладонь.
– Спасибо.
Женщина получила то, за что заплатила деньги, можно было уходить, но она не двигалась с места, как будто хотела что-то сказать, но не находила слов. Или у нее уже не оставалось сил, чтобы идти?
– Ну, что еще? – недовольно глянул на нее зазывала.
– Спасибо, – в третий раз повторила женщина.
Лицо ее сморщилось – казалось, она вот-вот расплачется.
– Все, давай, давай. – Парень взял женщину за плечи и осторожно, но настойчиво подтолкнул в сторону переулка. – Иди отсюда.
Шаркая ногами, женщина медленно, как сомнамбула, побрела в сторону выхода в переулок.
– Давай, давай, – хлопнул ей вслед в ладоши зазывала.
Ше-Кентаро вошел в подъезд и хлопнул дверью.
Его уже ждали – дверь в квартиру была приоткрыта. Стоявший у порога долговязый коротко кивнул Ше-Кентаро.
В прихожей пахло хозяйственным мылом. С кухни тянуло чем-то съестным, слегка подгоревшим.
– А, Ону! – Слизень поднялся из-за стола и, улыбаясь приветливо, протянул Ше-Кентаро руку.
После рукопожатия Ше-Кентаро сел на предложенный ему стул, наслаждаясь удивительным ощущением легкости и спокойствия, которое охватывало его всякий раз, как он оказывался в точке Слизня. Почему так происходило, он долгое время и сам не мог понять. А когда наконец понял, то диву дался. Оказывается, только здесь, в квартире, отведенной оборотистым барыгой под склад, он, Ону Ше-Кентаро, мог на какое-то время по-настоящему расслабиться. Было в атмосфере этой квартиры что-то необычное, вселявшее уверенность в том, что здесь с тобой не случится ничего плохого. Просто не может случиться. По определению. И только осознав это, Ше-Кентаро понял, в каком нервном напряжении он все время пребывал. Не обращая внимания на то, он внутренне собирался, даже когда нужно было просто дойти до соседнего магазина, чтобы купить пачку галет. Потому что не знал, что могло случиться на этом коротком пути. А случиться могло что угодно, начиная от нападения шайки малолетних преступников, которые шныряли по всему городу, и заканчивая наездом машины с пьяным водителем за рулем. Любой человек, случайно встреченный на улице, первым делом рассматривался именно с точки зрения потенциального врага. Дикость, берущая за горло и от того становящаяся нормой поведения.
– Что нового, Ону? – Слизень откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. – Много варков собрал?
– Да, как обычно, – улыбнулся Ше-Кентаро.
– Сам заразу не подцепил?
– Если в прошлый раз ты мне фальшивый антидот не подсунул, значит, все в порядке.
Это был традиционный обмен шутками, за которыми не крылось никакого второго смысла.
Один из подручных Слизня поставил на стол два парпара с джафом. Слизень сделал приглашающий жест рукой. Наклонив в знак благодарности голову, Ше-Кентаро взял со стола парпар.
– Тебе как обычно? – спросил Слизень.
– Да, – кивнул Ше-Кентаро. – Упаковку антидота, две упаковки ун-акса, три – стимулятора и двенадцать баллончиков антиспрея.
Слизень сделал знак рукой стоявшему в дверях подручному, и тот отправился собирать заказ.
Ше-Кентаро положил на стол заранее приготовленные деньги. Слизень, не пересчитывая, смахнул их в ящик стола.
– Когда-нибудь я непременно накажу тебя на деньги, – с серьезным видом пообещал Ше-Кентаро.
– Нет, – усмехнувшись, качнул головой Слизень. – Не такой ты человек, Ону, чтобы по мелочи размениваться. Ответь мне лучше на вопрос.
Последовала пауза.
– Давай.
– Каждый раз ты покупаешь две упаковки ун-акса. Для кого? У кого-то из твоих родственников синдром Ше-Варко?
Ше-Кентаро потянул джаф через трубочку. То, что надо. Слизень понимал толк в джафе и обучил подручных, как следует его варить.
– У меня нет родственников. У меня нет близких. У меня никого нет. Я один.
– Тогда зачем покупаешь ун-акс? – в недоумении развел руками Слизень. – Впрочем, если не хочешь, можешь не отвечать.
Еще глоток. Отличный джаф.
– Я иногда оставляю его больным.
– Что? – Слизень прищурился, слегка повернул и наклонил голову, будто не расслышал слов Ше-Кентаро.
Ону поставил парпар на стол.
– Я не хочу говорить на эту тему.
– Нет уж, постой. – Слизень поднял обе руки, показав собеседнику открытые ладони. – Это я должен понять. Ты, ловец, зарабатывающий деньги на варках, которых сдаешь са-туратам, сам же снабжаешь их лекарством?
– Не всегда и не всех.
Слизень усмехнулся и снова скрестил руки на груди.
– Только не говори мне, что влюбился в одну из больных, за которой пришел.
– Нет. – Ше-Кентаро тоже попытался усмехнуться. Но получилось у него это как-то очень уж неубедительно.
– Ону, дорогой, мне кажется, ты хочешь уйти от ответа. Или я не прав?
– Прав. – Ше-Кентаро положил ногу на ногу. – Я не хочу говорить на эту тему. Мне необходим ун-акс, и я буду покупать его, если не у тебя, так у другого барыги.
– Перестань, Ону, – недовольно поморщился Слизень. – Не о том речь. Меня интересует, куда идет купленный у меня ун-акс, с точки зрения изучения спроса. Назовем это маркетинговым исследованием рынка. Быть может, кто-то из потенциальных покупателей пока еще находится вне сферы нашей деятельности. Беда в том, – с досадой щелкнул пальцами барыга, – что мы не можем открыто предлагать свои услуги населению.
– Ты это серьезно? – недоверчиво прищурился Ше-Кентаро.
– А почему нет? – Слизень встряхнул парпар, чтобы проверить, остался ли в нем джаф. – В аптеках ун-акс с фонарем не сыщешь, а у нас его сколько хочешь. Антидот и антиспрей вообще не поступают в открытую продажу. Что бы ты, ловец, делал без барыги? Не имея антидота, сколько варков ты поймаешь, прежде чем заразишься?
– Не передергивай, Слизень, – погрозил барыге пальцем Ше-Кентаро. – Я покупаю лекарство у тебя именно потому, что его нет в аптеках.
