Алексей КАЛУГИН - НА ИСХОДЕ НОЧИ
Ше-Кентаро свернул в переулок со странным названием Третий Моторный. Как-то, любопытства ради, Ону детально изучил подробную карту столицы, но так и не смог отыскать ни Первого, ни Второго Моторного переулка, не говоря уж о Четвертом и Пятом. В переулке было заметно темнее, чем на улице. Фонари стояли на расстоянии семи метров друг от друга, а осветительных лент, переброшенных, как на центральных улицах, через проезжую часть, здесь не было и в помине. Ше-Кентаро привычно поежился, передернул плечами, готовясь к давно ставшему привычным приступу панического страха. Он уже поймал пальцами застежку кармана, в котором лежала упаковка стимулятора, когда вдруг понял, что ничего не происходит. Ше-Кентаро видел тротуар, стены домов, двери парадных, и этого было достаточно для того, чтобы он мог идти вперед, не прибегая к помощи стимулятора. Это было странно. Все равно что после недельного поста в предвкушении праздника живота подойти к заставленному яствами столу и вдруг понять, что не чувствуешь голода. Очень странно.
Ше-Кентаро достал все же из кармана упаковку стимулятора и зажал ее в кулаке – пусть будет под рукой. На всякий случай. Ону осторожно сделал шаг вперед. Затем еще один. Еще. Он шел медленно, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, – как по болоту. В голове, непонятно с чего вдруг, принялось вертеться четверостишие детской считалочки:
Набежала с неба тень –
Убегай кому не лень.
Ну а тот, кто не уйдет,
Непременно пропадет.
Да уж, непременно.
Ше-Кентаро ускорил шаг.
По стене, справа от него, скользнула большая темная тень. Не тень даже – будто широкой мазок черной краской, почти мгновенно исчезнувший. Вот оно что! Призраки Ночи, как и прежде, следят за ним. Но сегодня они решили не терзать его душу. Они знают о том, что произошло. Они понимают, что у Ше-Кентаро и без них сейчас на душе одно паскудство. Незачем травить человека, который и без того сам себе противен.
– Эй, выходите, – едва слышно прошептал Ону. – Я все равно знаю, что вы здесь…
Ше-Кентаро и прежде не раз пытался заговорить с призраками Ночи, полагая, что им всем станет легче, если он поймет, чего они от него хотят. Но призраки никогда не отвечали. Промолчали они и на этот раз. Нужно окончательно свихнуться для того, чтобы начать разговаривать с призраками Ночи. Или же стать одним из них.
– Будьте вы прокляты, – произнес одними губами Ше-Кентаро.
Он знал, что призраки Ночи слышат его. Вот только сомневался, слышат ли его все затаившиеся во тьме призраки или только его персональные твари?
В конце переулка у невысокого дощатого забора топтался парнишка в легкой куртке с капюшоном, надвинутым так, что лица не видно. Стрельнув хитрым взглядом из-под края капюшона в сторону направлявшегося к нему Ше-Кентаро, парнишка забубнил хриплым голосом:
– Товары всяки разны, кому чо надо, все по чести, без обмана, дешево и сердито…
Ше-Кентаро остановился напротив зазывалы, и тот сразу умолк. Шмыгнул носом, утерся рукавом.
– Чего тебе? – подозрительно глянул он на Ше-Кентаро.
Не иначе как новенький. Прежде Ше-Кентаро его не видел.
– Слизень нужен, – процедил сквозь зубы Ону.
– На фига тебе Слизень?
Вместо ответа Ше-Кентаро отвесил парню подзатыльник – не сильно, исключительно для порядка, чтобы знал свое место.
– Там, – парнишка махнул рукой за угол и недовольно засопел. – Спроси возле третьего подъезда.
Ше-Кентаро направил на парня указательный палец, как будто сказать что хотел. Зазывала испуганно втянул голову в плечи. Точно, новенький. Так ничего и не сказав, Ше-Кентаро махнул рукой – Хоп-Стах с ним. Учить малолетних – только время попусту тратить. Своим умом до всего дойдет, если голову по дороге не разобьет. Можно подумать, Ону сам не знал, где искать Слизня.
У барыг уличных дело поставлено что надо. Порой Ше-Кентаро думал: что, если бы все в Кен-Ове работали так же, как барыги, с таким же энтузиазмом, находчивостью и усердием? Вывод очевиден – барыги остались бы без работы.
Уличные барыги предлагали свои товары по всему Ду-Морку. Наметанный взгляд мог выловить их подручных даже в праздно гуляющей толпе на постоянно освещенной веселыми огнями – праздник всегда с нами! – площади Согласия. Им было что предложить даже очень и очень обеспеченным жителям столицы, которым незачем покупать из-под полы самодельные декодеры для просмотра программ кабельного телевидения. Что предлагали своим клиентам барыги на площади Согласия, в принципе было известно всем, но говорить об этом вслух – ни-ни! Но было в Ду-Морке несколько мест, где активность уличных барыг заметно превышала среднестатистическую. О таких местах знал каждый, кому приходилось сталкиваться с проблемой поиска дефицитного товара. А ежели кто не знал, то достаточно было спросить у соседей, – и верное место тебе укажут, и объяснят, как отличить качественный товар от подделки, и посоветуют, к кому обратиться, чтобы купить подешевле.
Большинство мест скопления уличных барыг располагалось в пригородных секторах – там тише, спокойнее, да и са-тураты наведывались нечасто. А если вдруг затевалась операция по ликвидации рынка незаконной торговли контрафактными товарами, то барыги о том узнавали загодя, и в сети са-туратов попадалась разве что только мелкая рыбешка: начинающие спекулянты, от которых солидные барыги и сами рады избавиться, да бабульки, продающие с рук всякую мелочь. В черте Старого города, вобравшего в себя сектора, построенные еще до того, как Ду-Морк начал обрастать пригородами, точно дно морского судна раковинами, имелось два места активной нелегальной торговли: рядом с улицей Ут-Каст, где сейчас находился Ше-Кентаро, и в секторе Тар-Бей, неподалеку от стадиона «Генератор». Сами барыги на улице не показывались: у каждого из них имелась точка хранения товаров, куда то и дело забегали уличные зазывалы, осуществлявшие живую связь между торговцем и покупателем.
Ше-Кентаро познакомился со Слизнем четыре больших цикла тому назад, можно сказать, по чистой случайности. Работавший на Слизня зазывала, приняв Ону за лоха, решил подсунуть ему поддельный антидот. Когда же Ше-Кентаро указал ему на «ошибку», – Ону решил шума не поднимать, а просто получить товар, за который заплатил, – зазывала пригрозил ему ножом. Пришлось Ше-Кентаро использовать парализатор. Когда зазывала рухнул на тротуар, а Ше-Кентаро наклонился, чтобы вытащить у него из кармана упаковку антидота, из подъезда выбежали подручные Слизня, из-за жалюзи наблюдавшие за тем, что происходит на улице. Ону доставили к хозяину – точка Слизня находилась здесь же, на первом этаже, дверь направо от лифта. Двухкомнатная квартира имела нежилой вид. Почти все свободное пространство заставлено картонными коробками, маркированными красным карандашом: буквы, цифры, порой какие-то совершенно непонятные знаки. Как позднее убедился Ше-Кентаро, коды на коробках понимал один только Слизень. В углу большой комнаты, у закрытого черными жалюзи окна стоял столик, похожий на ученическую парту. Рядом с ним – армейская раскладная кровать, застеленная тонким темно-синим одеялом из искусственной шерсти. За столом сидел Слизень – так его называли подручные, так он сам представился Ше-Кентаро. Настоящее имя барыги Ону так и не узнал. Да и не стремился расширить свои знания в этом направлении. Как ни странно, прозвище Слизень не только не казалось барыге обидным, а даже нравилось. Должно быть, он носил его так давно, что успел привыкнуть и уже не воспринимал в ином значении.
Слизень был примерно одного с Ше-Кентаро возраста. Невысокого роста, коренастый, с широким, выступающим вперед подбородком, резкими жестами и особой манерой говорить – очень быстро, почти взахлеб, глотая окончания слов, – барыга производил впечатление уверенного и, как ни странно, вызывающего доверие человека. Узнав, в чем дело, Слизень велел привести зазывалу с улицы. Парень уже начал приходить в себя, но сам стоять на ногах еще не мог. Человек, поддерживавший зазывалу под руку, сразу отошел в сторону, как только Слизень объявил, что ежели придурок, пытавшийся его – его, а не клиента! – обмануть и без дела размахивавший ножом, надеется остаться безнаказанным, то он глубоко заблуждается. Ноги зазывалы подломились, и он упал на колени. Было ли это последствием временного паралича или таким образом зазывала молил о снисхождении? Слизень коротко махнул кистью руки, как будто откидывая в сторону ненужную ему вещь. Двое из находившихся в комнате тут же подхватили бывшего зазывалу под руки и выволокли в коридор. Что с ним стало, Ше-Кентаро не знал, но впредь он больше никогда не видел этого парня возле точки Слизня.
Разобравшись с незадачливым пройдохой, Слизень поинтересовался у Ше-Кентаро, каким образом он догадался, что антидот, который пытался всучить ему зазывала, поддельный? Ону объяснил, как легко по внешнему виду отличить настоящий антидот от фальшивки. Слизень слушал его с интересом – похоже было, он впервые слышал то, что рассказывал Ше-Кентаро. После этого он спросил, для чего Ше-Кентаро покупает антидот. Быть может, болен кто-то из его близких? Тогда Ше-Кентаро рассказал барыге о своей работе. Почему он так поступил, Ше-Кентаро и сам толком не знал. Быть может, в тот момент ему показалось, что работа ловца чем-то сродни тому, чем занимается уличный барыга? В конце концов, оба они делают деньги на людских бедах.
