Андрей Кузнецов - Эволюция - первый шаг к бессмертию (СИ)
— Ладно, не плачься. Я на крыше, тут вообще жесть. Собираю запчасти хожу. Похоже, что ничем уже помочь не смогу тарелке, а на «Союзе» наверняка есть десяток подобных устройств. Пошли одного из молодых за ним.
— Без проблем, — радостно оповестил Вадим. — Считай, что он уже в пути.
Меня терзали мысли: зачем это делать? Может, конечно, это дело рук душевно больного человека.
Однако отбор в Космической Федерации суровый, медицинские проверки длятся около месяца, смотрят все: от головы до пяток. Человек больной не попадет ну никак сюда. Потом, зачем запирать людей? Наверняка расчет идет на гибель полутора тысяч, то есть всех. И причем тут связь? Ну, прокатил бы этот коварный план, в чем повинна антенна? Возможно, конечно, он рассчитывал на то, чтобы как можно дольше оставались на станции те, кто прибудет для устранения неполадок. Или для того, чтобы привлечь как можно больше внимания к себе. Видимо, скрытый маньяк.
Пока мысли одолевали, я ходил по крыше и, казалось, собрал все кусочки разбитой аппаратуры в кучу в надежде на то, что «на соплях» можно попробовать починить все заново. Битый час я просидел там, ожидая человека с новым «наконечником».
Я метался туда-сюда, изредка поглядывая на восхитительный горизонт.
Внизу на луноходе ездили военные, раз в пятнадцать минут делая инспекцию снаружи. Проезжая, они останавливались, кто-то выходил и осматривал закутки станции. То ли они искали Дмитриева, то ли еще кого. Да и кто знал, какие инструкции они получали от Бэйкерса.
Один из луноходов возвращался с ближайшей станции ПМО.
Эта система представляет собой огромную пушку, где в нижней части есть помещение технического назначения. Теоретически, взломав его, можно там отсидеться, если ты прячешься ото всех. Но, как оказалось, судя по радиопереговорам, там никого не было. Помещение опломбировано снаружи, и никаких следов поблизости не нашли.
Да и где искать этого Дмитриева? Было не совсем понятно…
Когда я еще был на Земле, отец что-то говорил мне по поводу шлюпки, которую, якобы, сбила система ПМО. По радио, как я понял, на ее поиски отправилась группа с целью проверить, кто был в ней. Скорее всего, как думали, там будет найден Дмитриев или то, что от него осталось.
Еще около получаса я просидел без дела, отзванивая бедному Вадиму, который, похоже, окончательно зашился в работе.
Новый персонал прибывал с космолета, и Вадя явно не успевал. Ведь на каждую карту уходит порядка трех минут, пока в нее вносятся данные отпечатка ладони и скан обоих зрачков глаз владельца. Учитывая, что сюда прибыло порядка четырехсот человек, то только на них уйдет, не считая сотрудников колонии, несколько дней, я предложил Вадиму облегчить его работу.
— Если кто-то из наших вновь прибывших помощников умеет вводить данные на карты, пусть обязательно поможет тебе, — сообщил ему я.
Вадя был рад этой новости. Появился шанс, что уже до вечера эпопея с доступом решится, а потом военные снимут свои кордоны с дверей внутри помещения.
Я починю тарелку, и связь с Марсом, Землей и «Союзом» снова возобновится, специалисты с корабля уже задергали меня. Они были готовы приступить к изучению всех данных. В ответ я торопил их с доставкой детали ко мне.
— Да где этот новичок, блин, — шепотом молвил я и поднял голову в сторону нашей громадины.
Оттуда вылетела маленькая горящая точка. Я подошел к лестнице, по которой забрался на крышу. С этого места было отчетливо видно взлетно-посадочную площадку, если отклониться чуть вправо. Шаттл медленно приближался к ней. Пыль снова поднялась столбом.
Как оказалось, этот молодой, которого Вадя послал за оборудованием, никуда не летал. Я увидел человека, который пошел навстречу приземляющемуся кораблю.
Он взял коробку и направился в мою сторону быстрыми шагами, а затем ускорился в моем направлении.
— Давай коробку, — я протянул руки.
— Вот, держи, фуф, не очень-то удобно с ней лезть-то, — послышалось по рации.
— Ладно, рано жалуешься. Как зовут? — спросил его я.
— Виталик.
— Стоп, как Виталик? — угрюмо спросил я и всмотрелся в его лицо.
— Ха, нет, не тот Виталик! Наслышан о его похождениях здесь, но это просто совпадение имен. В составе экспедиции как стажер. Сам с Марса, только окончил Космическую Академию.
Я посмотрел на его костюм. Фирменный прототип с «Союза», как и мой. Он никак не мог оказаться на ком-то из колонистов.
Как только он залез ко мне, я указал ему, куда нужно идти, а сам пошел следом, набивая на костюме запрос об отправленных новичках в инженерный отдел, то есть к нам.
Диспетчеры всегда отличались оперативностью работы. Пока мы шагали до антенны, я уже читал его личное дело. Похоже, все было в порядке, но лучше быть параноиком и все проверить, особенно такое совпадение, как здесь. Ведь тот Виталий наверняка очень опасен.
— Ну что, Виталик, распаковывай аппарат, — руководящим тоном произнес я, ногой отметая в сторонку поломанные запчасти, которые собирал по крыше ранее.
Пока тот аккуратно все доставал, освобождая от целлофана и пенопласта, я продолжал читать его дело.
— Одни десятибалльные отметки у тебя были, — обратился я к нему с восхищением.
— Личное дело читаете? — ухмыльнулся он. — Это моя гордость! Если бы не успехи в учебе, то я сюда не смог бы попасть. Как только услышал об этой операции, то прошелся по всем своим педагогам. Лично декана заставил отписаться в Космическую Федерацию о моих достижениях. И, конечно, о том, что я подхожу по всем параметрам.
— Вижу, ты молодцом, — прервал его я. — Это хорошо. Главное — уважать себя и свои достижения, тогда далеко пойдешь.
Я нагнулся к нему, мы прицепили крепления с антенны на новый передатчик и поставили его. Дел было на несколько секунд.
— Ну, вот и все, Виталик, огромно благодарствую от своего лица за помощь.
— Не за что, — ответил он. — Пойду я? А то там еще кучу информации нужно вносить. Боюсь, за сегодня не управимся, не хочу получить по шее от Бэйкерса.
— Сейчас проверю нашу работу, постой. А Бэйкерса не бойся. Главный по экспедиции — Соколов, а мы уж тебя оправдаем, если что, перед генералом.
Виталик разглядывал тарелку, а я обошел ее со всех сторон. Крепление было в порядке, конструкция настроена. Поскольку ее крепеж имел характерную ржавчину, то смещение было бы видно.
— «Союз», прием, — переключился я на диспетчера.
— Слушаю, 12.22.
— Проверьте входящий тестовый сигнал с антенны.
— Понял вас, минуту. Есть связь, тестовая скорость десять эксабит, сигнал стабильный.
— Спасибо, диспетчерская, — гордо подытожил я.
— Специалисты по обработке информации уже заждались, срочно вводите данные колонии на сервер и выводите его на прямую связь с нами.
Я улыбнулся и посмотрел на Виталика:
— Сегодня у тебя много работы, Вит. Сам слышал. Объем в полторы тысячи планшетов большой, но нужно постараться успеть до конца дня закончить. Вводите сначала данные тех, кто погиб, а также просматривайте интересные моменты и подозрительные отчеты. И сообщайте мне незамедлительно!
— Хорошо, выполним, — выслушав меня, произнес Виталик, и мы направились к лестнице.
Сверху я наблюдал огромный контейнер (размерами с борт большой фуры). Он был полностью забит хвойными деревьями (елками и соснами), а недалеко от него виднелись знакомые очертания небольшого хлюпкого человечка в скафандре.
— Олег, ты? — спросил я по ближней связи. Он обернулся.
— Андрей?
— Я! Сейчас спущусь, — мы поползли с Виталиком вниз. Потом Вит пошел на базу, а Олег тем временем выкапывал уже второе засохшее дерево.
— Работа кипит! — орудуя лопатой, обратился ко мне Олег. — Хочу убедиться, что здешняя почва достаточно нормальная для того, чтобы можно бышо высаживать сюда своих «новичков».
— Невозможные колонисты! — продолжил Олежа. — Те, которые тут занимались высадкой деревьев, конечно, криворукие. Начали высадку обыгчных деревьев, плодоносных: яблони, сливы. Как думаешь: дебилы или хотели фруктов поесть?
— Олег, я в этом особо не разбираюсь, если честно.
— Андрей, это на первых курсах биологии изучают. Неудивительно, что тут все через пень колоду, раз даже этого не знали. В первую очередь нужно высаживать хвою, и она должна быть генетически готова к нестандартным климатическим условиям. Мы в своей лаборатории изучили полностью полученный состав здешнего кислорода и вывели специальный вид. Тут через год будут хвойные леса и чистый воздух! Эти две сотни елок и сосен — лично мое изобретение! Они растут практически в отсутствии кислорода, и я надеюсь прославиться с этими генными монстрами.
— И как ты сам будешь выкапывать все эти засохшие стебли? Их же сотни, — указал на уничтоженный местным климатом сад я.
— Сегодня посажу пять-шесть в качестве эксперимента. Хочется как можно скорее понять, как они отреагируют. А завтра те, кто до меня работали, будут помогать. Уж они-то отработают свои косяки по полной!
