Алексей Евтушенко - Отряд
– Погодите! – воскликнул вдруг старший советник, которому пришла в голову пугающая своей простотой мысль. – А где гарантии нам в том, что вы не расстреляете, скажем, принцессу и не уничтожите Милосердие, как только ступите на поверхность родной планеты?
– Ну это уж совсем глупо, господин Карсс, – холодно улыбнулся Велга. – Мы знаем ваши возможности, принцесса Стана рассказывала о военной мощи ваших межзвездных кораблей. Вы ведь способны просто испепелить тот участок земной поверхности, на котором мы будем находиться, не так ли? Так что в данном случае нам придется сдержать слово. Впрочем, мы сдержали бы его в любом случае. Вы причинили нам большое зло, но, как у нас говорят, кто старое помянет, тому глаз вон. Поскорее попасть домой – вот все, что мы хотим.
– Что ж, – кивнул, подумав, Карсс, – я думаю, что ваша просьба или, вернее, требование, будет удовлетворено. Но мне необходимо посоветоваться с начальством.
– Советуйтесь, – устало согласился Дитц, – но советуйтесь быстрее. Я, черт возьми, ранен, и мне нужна медицинская помощь. А нашим людям – отдых.
Старшему советнику Карссу, связавшемуся с Первым министром из десантной "тарелки", не пришлось долго убеждать своего непосредственного начальника в необходимости принять условия землян. Дело в том, что не далее как несколько часов назад Император "северных" сварогов узнал о пропаже единственной и любимой дочери и пришел в такое бешенство, что Первый министр уже мысленно распрощался со своей пусть трудной и полной всяческих невзгод, но от этого не менее дорогой жизнью. Спасло его только то, что он солгал своему Императору, доложив, что благодаря его личным и неусыпным усилиям принцесса обнаружена живой и здоровой и старший советник Карсс уже вылетел за ней. К тому времени завал, устроенный отрядом землян, под которым почти полностью погибла первая группа преследования, был полностью разобран, и Первый министр доподлинно знал, что тело Станы под ним не нашли. Значит… Значит, оставались довольно высокие шансы на то, что принцесса все-таки стала пленницей землян. Первый рискнул, выдав Императору желаемое за действительное. Рискнул, как уже рисковал сотни раз в своей жизни. Рискнул, положившись на свою интуицию и удачу, и они его не подвели и на этот раз. Конечно, еще предстояло объяснить Императору истинное положение дел, но это было уже не главное. Главное было в том, что Стана жива, а значит, будут живы и все они. Так что Первый министр согласился со своим старшим советником, вздохнул с облегчением и тут же дал указание готовить к полету свой личный межзвездный крейсер.
Они сидели снаружи, у края расщелины, ловя уставшими, грязными, заросшими щетиной лицами послед нее тепло чужого предзакатного солнца.Шестеро.
Двое: Курт Шнайдер и Сергей Вешняк – оставались в пещере, охраняя принцессу (Дитц и Велга опасались подвоха, хорошо помня, как их захватили на Земле, словно беспомощных щенят). Дальше, на берегу реки, метрах в двухстах от них, стояла десантная "тарелка", на которой прилетел Карсс. Он и сейчас был там, держал связь с Дворцом Владык, следил за приготовлениями "челнока" для землян и, как и они, ждал прибытия еще одной десантной "тарелки". Мир и покой.
Мир и покой снизошли на отряд впервые с тех самых пор, как они очутились на Пейане. Нельзя сказать, что эти два чувства захватили их полностью – руки по-прежнему лежали на оружии, а глаза привычно обшаривали окрестные горы и небо в поисках возможной угрозы. Это был мир людей, готовых в любое мгновение, если понадобится, вступить в беспощадный бой, и это был покой взведенного курка.
Но все же… Все же теперешнее их состояние было не сравнимо с тем, что они испытывали еще несколько часов назад.
– Покойно-то как… – шумно вздохнул Михаил Малышев и улыбнулся солнцу открытой детской улыбкой. Он сидел, прислонившись спиной к скале, похожий сам на ее естественное продолжение, и на его коленях устроилось Милосердие Бога с привязанными к нему гранатами одной немецкой и одной русской. Излучатель лежал рядом в короткой пыльной густой траве. – Когда я держу эту штуку, – он указал толстым заскорузлым пальцем на полупрозрачную пирамидку, внутри которой, если присмотреться, постоянно перемещались какие-то непонятные зыбкие цветные тени, – мне кажется, что сижу я у теплой печки в морозную ночь у нас, в Горном. Вокруг тайга заснеженная шумит… И мамка отчего-то вспоминается.
– Не знаю, – покосился бледно-голубым глазом на гиганта-таежника Дитц. – Как-то оно, это Милосердие, действует на человека, это точно, но… лично я не могу сказать, что возлюбил ближнего своего настолько, чтобы не пустить ему при необходимости пулю в лоб.
– Мы ведь люди, – тихо произнес Велга, – а Милосердие предназначено для сварогов. Может быть, оно на них действует по-другому и с иной силой?
– А что, товарищ лейтенант, – вступил в разговор Валерка Стихарь, – если отдать им, на фиг, это самое Милосердие? Свароги сразу станут как овечки и отвезут нас на родину безо всяких понтов.
– Ну уж нет, – неожиданно жестко усмехнулся Александр. – До такой степени лично я рисковать не намерен. Милосердие Милосердием, а наш способ надежней. А ты, Хельмут, что скажешь?
– Что тут говорить… – Обер-лейтенант сдвинул мятую фуражку на затылок и приложил руку козырьком ко лбу, защищая глаза от низкого солнца. – Ты безусловно прав. Э! А вон и Карсс к нам направляется!
И действительно – к ним быстро шел Карсс. Не доходя нескольких метров до их живописной группы, он остановился, перевел дыхание и сказал:
– Собирайтесь. Ориентировочно через две минуты десантная "тарелка" для вас будет здесь. Готовы также "челнок" и межзвездный крейсер Это личный крейсер Первого министра нашего правительства, так что полетим с максимальным комфортом.
– Комфорт – это хорошо, – прищурился Дитц, – но нас как-то больше интересует безопасность. Вы обещали план-схему корабля…
– Схему везут, – успокаивающе поднял руку старший советник. – Изучите по дороге. Сюда также летит врач, чтобы заняться вашей раной. – Он обернулся и глянул на небо. – О, а вот и она!
И земляне, проследив за его взглядом, увидели над гребнями гор серебристый диск, стремительно приближающийся к ним с севера.
Часть II. ДВАЖДЫ СПАСЕННЫЕ
ГЛАВА 1
– Распорядитель!
– Здесь, Координатор…
Квадратная приземистая фигура, длиннющие руки, три глаза (два синих и один – в центре – красный) на шарообразной голове.
"Консерватор, – в очередной раз проворчал про себя Координатор. – Впрочем, это, наверное, и к лучшему. В нашем деле любое новшество, а особенно новшество непродуманное, чревато зачастую непредсказуемыми последствиями".
– Я слышу возмущение в Шестом сегменте сектора С. В чем там дело?– Дело там хреново, Координатор.– Да?
– Ну, вы же знаете, что цивилизация ирюммов, как и положено любой мало-мальски приличной негуманоидной цивилизации, взяла на себя последнее время роль э-э… спасателей и спасителей разумной жизни в случае, если этой самой жизни грозит опасность?
– Разумеется. Но не забывай, что через подобный этап проходят многие Мы, кстати, не исключение.
– Ну так вот, – проигнорировал реплику Координатора Распорядитель. – В их сегменте низкая гуманоидная (кто бы сомневался!) раса доигралась до ядерной войны на собственной планете, и это при том, что в космосе они выходить не научились Вы же знаете этих гуманоидов, Координатор! Самые опасные и непредсказуемые обитатели Вселенной!
– Ну и…
– Ну и осталось их живых и здоровых от силы миллиона полтора-два особей. Да и те вскоре бы загнулись от тотального радиационного заражения и эффекта "ядерной зимы". Но тут ирюммы, прознав о такой беде, послали им свою "спасательную планету" и забрали на борт почти всех. Во всяком случае, тех, кого сумели найти.
– Интересно… А что это за "спасательная планета"? Признаться, первый раз слышу.
– Не удивительно, Координатор. Ирюммы ее совсем недавно построили, и эта акция с вейнами (так называют себя эти сумасшедшие, применившие термояд в собственном доме) была и есть самой первой акцией "спасательной планеты" По сути, это невероятных размеров космический корабль, но совершенно особый. Представьте себе…
Илтвар Мур, бывший полицейский, а ныне просто никто, как, впрочем, и большинство оставшихся в живых вейнов, проснулся от собственного крика.
За окном чернела ночь.
Собственно, ночью в старом, привычном смысле слова этот мрак и тьму назвать было нельзя – просто сгусток плазмы (или что это там висит в центре силового купола) отключался в определенное время и на определенное время (как раз хватало выспаться) каждые сутки, и на этом чертовом и чудесном корабле-планете наступала темнота.
И вроде бы это была самая что ни на есть настоящая ночь с круговертью ярких созвездий на небе, но все же чувствовалось, что она всего лишь замена и дешевая подделка. Из-за того, что на небе не было привычных и любимых двух лун? Или слишком уж яркие и незнакомые звезды?.. А может быть, близкая линия горизонта и чужие запахи? Отсутствие заката и рассвета и, как следствие, утренних и вечерних сумерек?.. Илтвар Мур не знал. Он не был поэтом, он был всего лишь полицейским, да и то теперь бывшим полицейским, и знал только, что ночь не настоящая. Уж не поэтому ли он так плохо спал последнее время? А ведь как спалось вначале, когда они только переселились сюда, в этот уголок чужого мира, казавшийся раем после всего того, что произошло!
