Иар Эльтеррус - Наследник
Молодой человек принялся лихорадочно размышлять и вспоминать. И наконец понял — черт возьми, да это же звездная карта шестьдесят четвертого пограничного сектора! Только с добавлением неких неизвестных объектов. И странные связи между планетами, причем только населенными. Они были собраны в шестиугольники, иногда пересекающиеся, иногда нет. Между этими шестиугольниками тянулись более толстые дорожки, изредка сходящиеся в узел. Картина была настолько сложной, что у Михаила заболела голова.
Что это может быть? Что это значит? А значит, и что-то очень важное, как бы здесь в схематическом виде не была выдана основополагающая концепция мироздания, осознанная Лонхайт, но не людьми и крэнхи. Эта догадка заставила Михаила похолодеть — если он прав, если сумеет понять, что видит, то все развитие цивилизации пойдет иным путем, чем до сих пор.
Откуда пришло это понимание, Михаил не знал, но ощущал, что все верно, что он не ошибается. А раз так, то он не имеет права на ошибку. Никогда до сих пор ответственность за всю Землю и не только не ложилась на его плечи. Сейчас — легла. И он обязан справиться, обязан понять. Но как понять, если для этого просто не хватает знаний?..
Словно в ответ его мыслям некоторые дорожки окрасились в красный цвет, словно кто-то проложил маршрут между звездами. И начинался этот маршрут за границами сектора. Вот только двигаться по нему было бы крайне неудобно, слишком ломаный, несколько раз пересекает сам себя, одна звезда отстоит от другой очень далеко, другие совсем рядом. Непонятно, что за навигатор мог выдумать такую чушь! Хотя, если предположить, что маршрут предназначен для кораблей, передвигающихся не через гиперпространство по прямой, а каким-то иным способом, то все становится на свои места.
Действительно, ведь «комплекс», стартовав, не ушел в гипер, а размазался в двухмерную тень. А если предположить, что он способен мгновенно переместиться в другую точку пространства? Но при том строго определенную. И сейчас Михаил видит перед собой схему его возможных перемещений…
Эта догадка заставила вздрогнуть и поежиться. Коли он прав, то просто обязан найти «комплекс» — тайна подобного перемещения не должна достаться никому, кроме России. Или хотя бы всем, чтобы ни у кого не было преимуществ. Или вообще никому, если уж на то пошло.
Картина начала усложняться, появилось множество других шестерок миров, а связи между ними вообще стали бесчисленными, но совершенно нелогичными — с точки зрения Михаила. Слава богу, что он понимал, что земная формальная логика — далеко не истина в последней инстанции.
Но все-таки чего от него хотят? Капитан растерянно смотрел на невозможной сложности схематическую картину мироздания, уже осознавая, что эта модель куда более верна, чем все известные на родине. Более верна? Так возможно требуется отбросить все, что он знал раньше? Вот просто взять и отбросить!
— Я знаю только то, что я ничего не знаю! — вырвались у Михаила слова, которые многие источники приписывали Сократу. — Но я готов учиться!
В то же мгновение его завертело в вихре, и все вокруг расплылось, звезды вытянулись в полосы, и он оказался в совсем другом сегменте пространства. Но изображенном таким же образом — бесчисленные шестигранники, каждым углом которых являлась планетная система, и связи между ними. Капитана повлекло к одному из узлов. Но насколько Михаилу было известно, в этой точке, находящейся на границе сразу трех секторов, одного человеческого и двух крэнхианских, ничего не было. Кроме разве что нескольких астероидов без всяких полезных ископаемых, чистый базальт.
В точке внезапно вспыхнул слепящий белый огонь, в котором началось бешеное мельтешение неизвестных как будто, но в то же время подсознательно знакомых символов. Как это могло совмещаться, Михаил понятия не имел, но совмещалось. Казалось, сейчас он узнает очередной символ, поймет, что стоит за ним, но не успевал сделать этого, поскольку одному символу приходил на смену другой. Но невзирая на это, в сознании постепенно вырисовывалась какая-то неясная пока картина, и Михаил четко осознавал, что сейчас ему передается в память немалый массив информации. И сумев прочитать его, землянин получит ответы на множество вопросов. Причем таких, которые тысячелетиями оставались без ответов.
Запомнив координаты светящейся точки и переведя ее в привычные по гиперпространству величины, Михаил попробовал сам двинуться к ней, не ожидая, пока невидимый вихрь перенесет его. И у него получилось! Рывком капитан оказался перед постоянно изменяющимся полупрозрачным цветком. С ним были связаны, похоже, десятки тысяч миров, если судить по толщине связующих жгутов.
Но что он такое?! Некий центр? Или всего лишь региональный узел некой глобальной сети, точками которой являются миры?
Точно! Глобальная сеть, связывающая буквально все миры вселенной! Именно это, похоже, пытались показать Михаилу. Но какова природа связи? Ведь связаны в основном населенные миры. Неужели основным признаком включения мира в сеть является наличие на нем разума? Похоже на то…
Заставив себя отвлечься от мыслей о сети, Михаил сосредоточился на том, что же все-таки нужно сделать, чтобы выйти из этого иллюзорного пространства в реальное. Он протянул руку к полупрозрачному цветку.
— Ключ доступа! — возник в сознании безличный образ, не голос, а именно то ли зрительный, то ли ментально-эмоциональный образ.
Перед глазами проскочила вереница сложных символов, причем каждый был наполнен силой. Какой силой? Михаил понятия не имел, но ощущал, что не ошибается. Он протянул куда-то руку, опять же зная, что поступает, как надо. И что-то изменил в самой сути мироздания, так ему, по крайней мере, показалось. Это что-то было основой многого, на чем стояла земная и не только земная цивилизация. Откуда-то пришло осознание, что теперь то же самое стоит сделать и в реальности. И мир станет другим. Лучше и чище.
Одновременно Михаил сомневался — ведь так считают Лонхайт, а они не люди, они, похоже, давно перешли в энергетическое состояние, так что не в состоянии понять человека и его заботы о хлебе насущном. Тем более, что он всегда и все будет решать только сам! Прислушаться к кому-то можно, но любую информацию, прежде чем принимать важное решение, требуется как следует осмыслить.
Как только молодой человек осознал то, что не станет идти ни у кого на поводу, что всегда останется собой, что никто не сможет убедить его ни в чем, если не приведет достаточно весомых аргументов, в глазах полыхнуло огнем. Он проморгался и понял, что находится на примятой траве в центре бывшего комплекса. Причем в одиночестве.
Не успел Михаил забеспокоиться, как из воздуха, словно проявляясь на фотографии, возник Гши Тайхау с прижатыми к голове мохнатыми ушами и встопорщившимися усами. А следом за ними Айзат и Лху, с разницей где-то в полсекунды. Они тоже выглядели не лучшим образом.
— Вы видели тот полупрозрачный цветок, не знаю как назвать его иначе? — поспешил спросить капитан.
— Я видел, — неохотно отозвался Гши, явно пребывая в раздумьях. — Но нам никто не поверит…
— Не поверит, — вынужден был признать Михаил.
Действительно, невозможно заставить практичных, привыкших верить только в то, что видят и ощущают, людей, поверить в существование некой непонятной сети, связывающей в единое целое все населенные миры. Ведь приборы на вездеходах скорее всего ничего не зафиксировали.
— Но мы же видели! — возмутился Айзат.
— Видеть-то видели, но доказать не можем, — дернул усами Лху Йаннау, покосившись на командира.
Как ни странно, тот не одернул его, невзирая на нарушение субординации, он продолжал над чем-то лихорадочно размышлять.
— Вы определили координаты цветка? — спросил наконец нархэт.
— Определил, — подтвердил капитан. — Думаю, нам следует отправляться туда.
— Я тоже так считаю.
— Тог…
Михаил не договорил, вокруг них внезапно завертелся разноцветный вихрь, и все четверо оказались за границей комплекса, словно их перенесли телепортом. Только ощущения были другими, точнее, их не было вовсе, кроме визуальных эффектов.
— Мать твою! — не сдержался Айзат. — Простите, товарищ капитан…
— Да уж… — покрутил головой Михаил. — Похоже, мы впервые столкнулись с настоящей силой Лонхайт.
— Думаю, вы правы, — скривился Гши. — Стойте, что это?!
Он указал пальцем в небо. Там то и дело возникали белые вспышки, слышались отдаленный гул и грохот. Все это могло означать только одно — на орбите шел бой, и бой неслабый.
— Вот черт! — вскинулся капитан. — Да какого хрена?! Они там одурели?! Договорились же…
— Вот именно, что договорились… — растерянно поддержал его нархэт.
Они переглянулись, безмолвно согласовав дальнейшие действия, почему-то поняв друг друга с полувзгляда, и ринулись к своим кораблям, одновременно отдавая экипажам приказ готовиться к старту.
