Сурен Цормудян - Наследие предков
— Ну так вот, — продолжал майор, — Клаусу сказали, что на время операции он в полном подчинении этого сверхполковника. Полсотни невольников грузили ящики разных размеров. Они загрузили семь вагонов. Остались три. В два заперли рабов, в последний сели те странные вооруженные люди в эсэсовской форме без знаков различия и тот штандартенфюрер. Клаусу же и его людям было приказано вернуться на поверхность и отправиться в Пиллау. Видимо, эта подземка была настолько секретной, что даже ему и его людям не доверили по ней прокатиться. На поверхности уже ждали грузовики, в которых группу Клауса сразу повезли в Балтийск, то есть в Пиллау.
— Да я понял.
— Ну там по пути они вроде под бомбежку попали, но добрались. И вот приехали они на базу подводных лодок, что там была. И видят, что бы ты думал? Те самые вагоны того самого поезда. Тех самых странных людей и сверхполковника. Те же самые рабы разгружали эшелон и таскали ящики. Грузили часть на подводную лодку — кстати, тоже без опознавательных знаков, — часть на два морских транспорта. Там же, на причале. А с той лодки они таскали в эшелон какие-то ящики. По словам Клауса, очень тяжелые. Один даже уронили. Странность в том, что оттуда при падении выкатились простые консервные банки…
У Загорского расширились глаза, и он уставился на Самохина. Ящики с консервными банками! Уж не те ли, которые нашел Тигран за рухнувшей кирпичной кладкой?!
— Эй, Крот, ты чего? С тобой все в порядке? Ты со своим больным животом мне тут кучу не наложишь? — нахмурился майор.
— Да нет. Я это… Ну, вы про консервные банки с подводной лодки без опознавательных знаков рассказали, я просто фильм вспомнил. Ну помните? Шубин, «Летучий Голландец» и все такое.[14]
— А это тут при чем? — Самохин недоуменно развел руками.
— Да так. Просто вспомнилось в контексте. Простите, что перебил. Чего дальше-то было?
— Да ничего. Все погрузили. Поезд с консервами и вооруженными людьми, что их сопровождали, ушел обратно, наверное, на подземную станцию. Транспорты отчалили и ушли в море. Штандартенфюрер уплыл на подлодке. А к Клаусу приставили трех офицеров ГЕСТАПО, которые должны были проконтролировать выполнение последнего приказа в этой операции.
— Какого приказа?
— Не догадываешься? В течение часа умертвить всех пленных, что участвовали в погрузке.
— И он это сделал?
— Естественно. Он же был офицером СС. И за его спиной стояли люди из ГЕСТАПО. Он это сделал.
— И все это он вам рассказал сам?
— Конечно сам, не пытал же я его. На смертном одре и покаялся. Говорил, что очень мучился от содеянного всю жизнь. От казни той. Прощения просил за то, что они принесли на нашу землю в той войне. И помер. Но с его слов я понял, что он потом интересовался этим железнодорожным туннелем. Вроде как он тянулся через весь Земландский полуостров и охватывал также бункеры неподалеку от Красноторовки. И шел прямиком в Балтийск. А возможно даже — и под каналом, на Балтийскую косу. Или дальше, хотя куда дальше-то? Но Клаусу быстро намекнули, чтоб забыл про свое любопытство. Потом фронт, ранение, плен, лагерь севернее Магадана. В общем, домой он попал только после смерти Сталина.
— Погодите. Но бункер Красноторовской колонии построили наши, уже после войны. Он проектировался уже из расчета на ядерный удар…
— Как ни странно, все личные бункеры Гитлера также были способны выдержать ядерный удар, хотя никакой атомной бомбы тогда не было. Это первое. Второе: там были и немецкие казематы и подземелья. Часть из них немцы затопили или взорвали, часть наши приспособили как дополнительные помещения нового, противоатомного бункера. Именно там сейчас и сидит наш добрый друг майор Стечкин со своими морпехами.
— А что вы от меня хотите?
— Неужели не понятно? Мне нужен этот туннель. Найди это метро. А в помощники я тебе дам твоего дружка Тиграна, чтоб тебе скучно и страшно не было. Только найди мне его быстро.
— Да но…
— И еще, Саня, — Самохин уперся кулаками в стол и склонился над Загорским. — Это ведь не просьба. Это приказ.
Часть 2
КРЕПОСТЬ
Глава 7
ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО
Павел Стечкин задумчиво покусывал фильтр тлеющей в губах сигареты, вертя в руках смятую пачку из своих запасников, с предупреждающей надписью от Минздрава в зловещей черной рамке. Майор хмуро смотрел сквозь дым на старших офицеров, собравшихся в «кают-компании» бункера. Свет был тусклым — один из ветряков повредило шальными пулями во время боя, и его еще не починили.
— Вы, конечно, молодцы, стрелки, блин, Ворошиловские. Но хоть одного надо было живым взять. Мне до адского зуда в одном месте желаемо узнать, что это за черти? Откуда и зачем они приперлись? И какие у них вообще планы? Понимаете?
Офицеры закивали. Кто-то сокрушенно вздыхал или тер ладонью затылок. Виноват, мол.
— Командир, — приподнял руку Борис Колесников. — Сдается мне, не все так просто. Те, что смогли уйти, утащили раненых. А тяжелых по ходу сами и кончили. Я, во всяком случае, четыре трупа видел, которых явно добили выстрелом в голову. И не из нашего оружия.
— Душевные ребятки, — хмыкнул сидевший рядом со Стечкиным прапорщик Шестаков.
— Ладно, — вздохнул командир. — Какие будут дальнейшие соображения?
— Помощь нам нужна, — послышался чей-то голос.
— Помощь? И кто нам поможет? Самохин, мать его так?!
— До Пионерска гонцов отправим.
— И что дальше? — усмехнулся Стечкин. — Они сюда свою лодку пригонят или что? У них у самих с людьми, способными стрелять, дикая напряженка. Вы вообще в курсе, что у них на охоту даже девчонка ходит? Они морпехам в помощь баб отправят что ли? Это как по-вашему, нормально?
— Подтверждаю. Есть там девка в охотниках. Лера,[15] — мечтательно вздохнул Колесников. — Я ее видел. Колдунья рыжая. А глаза у чертовки!
— Слышь, гусар, — повысил голос майор, — не о том думаешь.
— Может, прочешем лес и пляж? Недобитков поищем? — предложил один из младших командиров.
— Мне, конечно, тоже хочется думать, что основные силы врага мы положили здесь, возле бункера. И осталась горстка перепуганных козлов, которые свалят по-быстрому, откуда пришли. Ну а что если это не так? — покачал головой Стечкин. — Будем прочесывать, и окажется так, что мы в менее выгодной ситуации. Теперь они на нас засаду устроят, и тогда мы понесем большие потери, чем в этот раз, понимаете? Они ведь, наверное, тоже не дураки. Могут понимать, что мы начнем их искать, и подготовятся.
