"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

Дик наконец-то опомнился и бросился на помощь. Суетливо толкаясь у кареты, придворные подняли Фердинанда II и бережно уложили его на скамью внутри экипажа. Лицо короля было запрокинуто: кардинал Сильвестр мягкой, но сильной хваткой держал его голову. Ричарду показалось, что несчастный Оллар уже мёртв, но кровь толчками ещё выходила из глубокой раны на животе. Граф Манрик и граф Ланже (шталмейстер) проворно забрались в карету и сели так, чтобы не позволить королю скатиться во время скачки.

Королевский кучер и форейторы вскочили на лошадей. Карета круто развернулась на плитах двора, отчаянно скрипя колёсами, и резко взяла с места. Небольшой отряд конвойных понёсся за ней галопом. Зеваки врассыпную бросились с дороги: карета летела во весь опор, опасно подскакивая и кренясь на поворотах как корабль в бурю. Через минуту она исчезла в направлении дворца.

Государственный секретарь Вейсдорн, единственный, кто не потерял голову, приказал своим людям собрать улики: пук разлетевшихся бумаг, послуживших приманкой для короля.

Ричард торопливо вскочил на Баловника. Он не знал, на что решиться: то ли следовать за королевской каретой, то ли присоединиться к поискам убийцы. Решение принял его телохранитель. Довольно невежливо Гиллалун затолкал своего господина в центр их маленького отряда.

— Разве вы не видели, вашмилость? — хмуро спросил он. — Нам нужно что есть мочи воротиться в особняк вашего нового эра. Эх, кабы у нас в Олларии был свой дом!

— Вы тоже заметили, друг? — хмурясь, спросил у телохранителя Роберт Кохрани.

— Заметил, как тут не заметить! — И Гиллалун повернулся к Дику: — Вы же видели, вашмилость, что у этого парня болталось на рясе?

— На рясе? — удивился Ричард. — Обычная эспера!

— Кабы эспера! Мышь со свечой, — угрюмо ответил Гиллалун и эр Роберт согласно кивнул. — Как пить дать, в этом убийстве обвинят кого-нибудь из наших же, из эсператистов.

— Гиллалун прав, — подтвердил Кохрани. — Нам нужно как можно скорее вернуться назад. Король ещё жив, но, судя по всему, это не надолго.

___________________

[1]Текст баллады «Королева Элинор» изменён в соответствии с «талигойскими» реальностями. Настоящий текст таков:

— Я неверной женою была королю.

Это первый и тягостный грех.

Десять лет я любила и нынче люблю

Лорда-маршала больше, чем всех!

Но сегодня, о боже, покаюсь в грехах,

Ты пред смертью меня не покинь!..

— Кайся, кайся! — сурово ответил монах.

А другой отозвался: — Аминь!

Баллада «Королева Элинор» (пер. С. Я. Маршака).

[2] 35 сонет Шекспира в переводе М. И. Чайковского.

Глава 4. В который час не думаете. 3

3

«Только бы он не умер! Не сегодня, Создатель, только не сегодня!» — горячо молился Сильвестр, когда тяжёлая тряская карета, раскачиваясь на удерживающих её ремнях, летела по направлению к Ружскому дворцу. Голова Фердинанда болталась у кардинала на коленях: несчастный король пребывал в полубеспамятном состоянии, но грудь его вздымалась, а на губах то и дело вскипала тонкая пузырящаяся пена. Тессорий, всегда отличавшийся крепкими нервами, старательно зажимал края раны: удар пришёлся в правое подреберье и разворотил жировую прослойку под кожей короля.

Обратный путь занял не больше пятнадцати минут: кучера гнали лошадей не жалея. Они с грохотом и лязгом влетели во двор Ружского дворца, переполошив охрану и дежурных офицеров, до которых ещё не дошла ужасная новость. Графы Ланже и Ауэрберг осторожно вытащили короля наружу, где его тотчас подхватили на руки с десяток гвардейцев. Сильвестр с трудом выбрался следом: только теперь он почувствовал, что его бьёт нервная дрожь. Но расслабляться было некогда: требовалось спасать короля.

— Хирурга! Лекарей! Немедленно пошлите за мэтром Мароном! — распоряжался Сильвестр.

Фердинанда на руках перенесли в Большую опочивальню и уложили на парадное ложе. Камердинер с нюхательной солью в руках пытался привести раненого в чувство. Граф Ауэрберг тем временем распорядился прикрыть двери: придворные всё прибывали и прибывали, и караульные дворца, приёмные, Зал для подачи прошений и Зеркальная галерея с каждой минутой наполнялись людьми.

Фердинанд, наконец, очнулся и заозирался по сторонам. Поняв, куда его перенесли, он, видимо, испытал некоторое облегчение. Из глаз его потекли крупные слёзы: король плакал, как плачут испуганные дети – почти беззвучно, едва всхлипывая; дряблые щёки его намокли, виски влажно заблестели.

— Всё будет хорошо, государь! — утешал его геренций дрожащим голосом. — Вот увидите: всё обойдётся!

Слуги принялись осторожно разоблачать короля, чтобы открыть доступ к ране. Крови вышло не так много: наросты сала на королевском теле препятствовали её истечению.

Спустя десять минут в Большую опочивальню вихрем ворвался мэтр Марон, первый медик, в сопровождении других врачей и их учеников.

Все отступили, освобождая новоприбывшим место. Граф Манрик шёпотом предложил членам Тайного Совета перебраться в соседнюю Малую опочивальню, чтобы обсудить положение дел, но его проигнорировали. Нервное напряжение не способствовало беседам. Геренций с убитым видом упал в кресло; военный министр и министр флота, только что прибывшие, мрачно встали по сторонам холодного камина. Сенескаль, Первый камергер и мажордом хлопотали, пытаясь водворить хоть какое-то подобие порядка в жужжащем, как потревоженный улей, дворце.

Франсуа Марон, склонившись над августейшим пациентом, внимательно исследовал рану с помощью зонда. Несчастный Фердинанд II тонко стонал, продолжая безостановочно плакать. Тем временем камердинер и слуги подтащили поближе стол, на котором ученики лекарей принялись раскладывать инструменты, тазы, ступки, склянки, корпию и бинты.

— Он будет жить? — отрывисто спросил кардинал у Марона.

— Пока трудно сказать, — ответил осторожный врач. — Его величество, по счастью, тучен, и это смягчило удар убийцы. Однако кинжал задел печень и нижний край правого лёгкого. Боюсь, если началось внутреннее кровотечение, его величество обречён.

— Сколько ему осталось? — по-прежнему резко осведомился Сильвестр.

Хирург подумал.

— Если его величество переживёт ближайшие сутки, появится надежда.

— Сутки? — сдвинул брови Сильвестр.

— Но при внутреннем кровотечении король умрёт ещё до заката.

Сильвестр бросил глаза на дворцовые часы: недавно пробило полдень. Его сердце болезненно сжалось. Какое чудовищное несчастье!

К собеседникам неслышно подошёл тессорий Манрик.

— Если положение серьёзно, королю следует немедля отдать завещательные распоряжения, — заметил он.

— Сначала пусть мэтр сделает всё возможное для спасения его величества, — сухо ответил Сильвестр. — Что вы намерены предпринять?

— Всё, что предписывает наука, — спокойно отозвался Марон. — Почистить и зашить рану и надеяться на милость Создателя.

— Приступайте!

Врачи принялись готовить операцию, обмениваясь фразами на древнегальтарском языке. Сильвестр отвёл полог и склонился над королём, внимательно вглядываясь в измученное и словно бы измятое лицо.

— Мужайтесь, ваше величество! — сказал он. — Не падайте духом! Помните, что милость Создателя бесконечна.

— Вы убили меня… — плача прошелестел Фердинанд, едва шевеля бледными безвольными губами. — Вы меня убили!

Этот упрёк поразил кардинала в самое сердце.

— Что вы говорите, государь! — возразил он с горячностью. — Я всей душой молюсь о вашем выздоровлении!

— Вы меня убили! — повторял Фердинанд настойчиво. — Все вы!

— Он бредит? — вполголоса спросил Сильвестр у Марона, больно задетый.

— Это шок, ваше высокопреосвященство, — дипломатично отозвался тот.

В эту минуту двери приотворились, и в Большую опочивальню просочился государственный секретарь Вейсдорн с холщовым мешком в руках. Следом за ним в комнату хлынул тревожный гул из Зеркальной галереи, где уже собрался весь двор; слуги поспешно захлопнули створки. Вейсдорн подал знак Сильвестру. Члены Тайного Совета тут же встрепенулись: на сей раз графу Манрику не пришлось дважды повторять приглашение пройти в Малую опочивальню. Тем более, что врачи уже занялись раной, и им не следовало мешать.