Елена Звёздная - Любовь и магия (сборник)
Гай уверенно направился в его сторону, я поплелась следом. На смуглую красавицу с венком из цветов на шее встречающий никак не тянул.
– Халлу! – радостно воскликнул рыжий. – Вурьдан горь дэ?
– Гу дагь, – ответил Гай. – Бра, таккь.
Боже, как он запоминает эту тарабарщину? Нет, несмотря на цвет моих волос, английским я владела весьма сносно, более или менее могла объясниться по-французски и по-итальянски, начинала учить испанский. Гай много ездил по Европе и всегда брал меня с собой. А быть бессловесным приложением совсем невесело.
Рыжебородый бесцеремонно выхватил у меня из рук сумку, у Гая кофр с аппаратурой, одарил блеском золотой фиксы и бодро пошагал к выходу.
«Фольксваген Кадди» канареечно-желтого цвета, повидавший всякого на своем веку, с бампером, заботливо заклеенным скотчем, вырулил с полупустой стоянки аэропорта. На промелькнувшем указателе прочитала его название – «Гарденмуэн». Интересно, в Норвегии все названия такие – чтобы наверняка сломать язык?
Рыжий продолжал весело общаться с Гаем, к счастью, перейдя на английский. Оказалось, что до Тронхейма ехать около семи часов. Стало совсем тоскливо. Пейзаж за окном тоже не радовал – аккуратно подстриженная живая изгородь, столбы, указатели, редкие деревянные домики, заправки. Хмурое небо грозно сдвинуло мохнатые брови облаков и продолжало сеять мелкую морось. По стеклам стекали наискосок капли.
Читать не хотелось. Воткнула в уши пуговки наушников, включила плеер, закрыла глаза. Любимая музыка, как всегда, помогла сбежать от унылого мира в теплый и радостный. Там был океанский прибой и белый прогретый солнцем песок…
– Ева! – Раздраженный голос Гая заставил вздрогнуть. – Приехали! Мне на руках тебя тащить, соня?
А я бы не отказалась. Представила, как прижимаюсь к его груди, вдыхаю запах его кожаной куртки и парфюма, обнимаю за шею…
– Не забудь мой кофр!
Размечталась!
Гостиница с незамысловатым названием «Викинг отель» оказалась маленькой, но по-домашнему уютной. На стенах мечи и рогатые шлемы. В темном углу притаилась уродливая фигура в колпаке с кистью и длинным носом. Я шарахнулась и прижалась к плечу Гая, он расхохотался:
– Дурочка, это кукла. Тролль. Местный колорит.
Рыжебородый внес наш багаж, Гай назвал его Ольсеном и по-дружески похлопал по плечу. Полногрудая фру у стойки рецепшена, белокурая, закутанная в клетчатую шаль, радушно улыбнулась, попросила паспорта и осведомилась, какой нам нужен номер – с одной кроватью кинг-сайз или с двумя. Потом окинула меня оценивающим взглядом и предложила еще люкс для новобрачных.
Естественно, Гай поморщился:
– С одной, пожалуйста.
Ну, хоть что-то. Не буду мерзнуть в пустой постели. Ненавижу спать одна.
Ольсен распрощался с Гаем, пожелал нам приятного вечера и сообщил, что завтра в восемь утра, после завтрака, заедет за нами, чтобы провезти по городу, а потом мы отправимся в гости к троллям.
Номер был тесным, а кровать огромной. Накрахмаленные простыни, немного шершавые и прохладные, как наст, пахли морозом, матрас заботливо прогнулся под измученную переездом поясницу. А когда ко мне под одеяло забрался теплый и влажный после душа Гай, мое счастье стало почти полным. Положила голову ему на плечо, вздохнула, пальчиком провела по груди, рисуя замысловатый иероглиф.
– Ева, завтра вставать в семь утра.
Ну конечно. Мистер невозмутимость. Сколько ты продержишься? Положила ладонь туда, где билось его сердце. Замерла, считая удары. Чаще, чаще… И вдруг ладони стало холодно, а кожу чуть заметно кольнуло что-то острое… Показалось.
Второй раз душ мы принимали вдвоем. Душевая кабина – большая, современная – позволяла сделать это с комфортом.
Засыпала на груди своего принца и думала о том, как выдержу завтрашнее лазание по горам. Больше холода я ненавидела только высоту, боялась ее.
– А про троллей этот Ольсен серьезно говорил? – сонно спросила я Гая.
– Глупышка, ты что, до сих пор веришь в Деда Мороза? Спи.
Потерлась носом о плечо, вкусно пахнущее гелем для душа с ванилью, и провалилась в мягкие облака сна.
Встать в семь утра для меня – подвиг. Как партизанка, которую ведут на расстрел, я поплелась за Гаем в крошечное кафе, где только горячий кофе немного привел меня в чувство.
Заботливый официант всучил мне в руки большой пакет с едой и термос с кофе, объяснив на английском с акцентом:
– Горы. Холодно. Далеко.
Отлично сказано. Лаконично и в точку.
Экскурсия по Трондхейму далась мне нелегко. Ни серая каменная вязь готического собора Святого Олафа Нидарус, ни улицы-каналы с дощатыми домами-амбарами не заинтересовали Гая, а вот средневековые развалины замка Сверреборг и деревянное кружево королевской резиденции впечатлили. Мне пришлось померзнуть, пока мой гений метался между каменных стен, арок и черных от времени деревянных зданий, выискивая идеальный ракурс. Но особенно мне досталось на острове Мункхолмен, куда нас доставил паром. Пока Гай отснял все, что посчитал достойным своего внимания, у меня заледенели руки. Тяжелый кофр оттягивал плечо, и единственное, чего хотелось, – оказаться в теплом салоне мини-вэна. Что же будет со мной в горах?
К полудню погода стала портиться. С угрожающе нависшего свинцово-серого неба посыпалась снежная крупка, острая и противная. Норовила забраться за воротник и больно секла щеки.
Я с надеждой посматривала на Ольсена. Должен же он, местный, понимать, что в такую погоду соваться в горы – безумие! Но наш провожатый посмотрел на небо, потыкал в экран своего коммуникатора и радостно сообщил:
– Далеко ехать нельзя, Дорога Троллей закрыта из-за непогоды. Но в окрестностях Тронхейма есть интересное ущелье. Совсем рядом, всего час пути!
Я беззвучно простонала и так стиснула в руках пластиковый стаканчик с кофе, что едва не пролила его себе на колени.
Желтый мини-вэн натужно гудел и взбирался все выше и выше. Снег почти прекратился, но, когда мы остановились и вышли из машины, нас обступил густой, липкий и холодный туман. Гай расстроенно озирался кругом, а Ольсен виновато разводил руками. Я же злорадно усмехалась.
Но наш оптимистичный провожатый вдруг хлопнул себя по лбу:
– Вспомнил. Не расстраивайтесь, герр Стоцкий. Я покажу тропинку, по ней можно взобраться повыше, к водопаду. Там точно тумана нет.
Еще минут пятнадцать мы карабкались по узкой тропинке, скользкие от осевшего тумана камни норовили выскользнуть из-под ног. Я молилась, чтобы не подвернуть ногу и не сломать лодыжку. Ремень кофра больно врезался в плечо, шапка наползала на глаза. Спина взмокла, но, вместо того чтобы согреться, я еще больше продрогла, так как куртка стала влажной.
