Сергей Тармашев - Корпорация
— Пойдёт, — согласился Тринадцатый. — Лучше, чем ничего. Что надо делать?
— Там всё просто, я объясню по ходу дела, — ответил Серебряков-младший. — Интересующие нас образцы есть на складах, необходимые коммуникации там имеются, Вы же помните, когда-то там было много всего установлено. Некоторые шинопроводы ещё можно использовать. Так что поработаете немного монтером, — подытожил учёный.
Увидев Тринадцатого, заключённого в скафандр, Чебурашка сначала разволновался и принялся хаотично летать вокруг человека, время от времени издавая писк почти на пределе слышимости. Оказавшись на поверхности под открытым небом, мышонок успокоился и занялся совершенствованием полётной подготовки, стремительно носясь высоко в небе. Время от времени он совершал ускорения, в момент которых Тринадцатый не успевал проследить глазами за серой пластиной, рассекающей воздух с фантастической скоростью.
Майор выключил манипулятор и активировал радиосвязь скафандра.
— Андрей, я — Тринадцатый, как слышишь меня?
В телефонах скафандра раздались шипение и треск, после чего майор услышал ответ:
— Слышу вас хорошо, Тринадцатый. — Связь была довольно сносного качества. — А вижу даже слишком. — Серебряков хихикнул. — Если вы уже закончили с установкой защитной сферы на видеокамере, то отойдите от неё, пожалуйста. Мне надо сориентировать в пространстве объектив.
Майор сделал в сторону пару шагов. Закрытая прочным сферическим кожухом из прозрачного стеклопластика видеокамера неторопливо водила чёрным глазом объектива по сторонам.
— Видимость вполне нормальная, — делился наблюдениями учёный. — В дежурном режиме порядка километра, при максимальном приближении — до четырёх. — Глаз поднялся вверх. — Вижу вашего экстравагантного питомца. Похоже, наш серый друг встал на крыло. Шустрый малыш, — учёный с интересом проследил за очередным рывком мышонка. — В момент максимального ускорения он развивает скорость порядка четырёхсот метров в секунду. Феноменально! И ведь он ещё не взрослая особь...
Учёный замолчал на секунду и продолжил, обращаясь к майору:
— Как вы думаете, он останется здесь или вернётся в Бункер вслед за вами?
— Не знаю, — признался Тринадцатый. — Мне самому интересно. Пойду, попробую его как-то позвать.
Майор отошёл от входа в шлюз и направился в сторону резвящегося в воздухе мышонка. Чебурашка летал кругами, диаметр которых вследствие грандиозных ускорений зверька был огромен. Тринадцатый протянул руку в направлении зверька, пытаясь привлечь его внимание. Чебурашка принялся весело кружить над майором, то приближаясь, то удаляясь. «Как же тебя позвать-то? — Тринадцатый удалился от входа уже метров на сто. — Ходить за тобой вот таким вот образом можно до следующего утра». Майор хмыкнул. Надо было своевременно изучать команду «Ко мне», улыбнулся он и помахал мышонку рукой.
— Андрей, я возвращаюсь. Если он не полетит за мной следом, значит, решил остаться здесь. — Тринадцатый развернулся и пошёл обратно к входу.
— Кажется, к нам кто-то летит... — неуверенно ответил Серебряков-младший. — Не могу разобрать точно, но, по-моему, оранжевый объект на высокой скорости приближается со стороны Солнца. Тринадцатый, я думаю, вам стоит двигаться быстрее...
Майор, не оглядываясь, перешёл на бег. В ту же секунду по земле скользнула тень, и острое чувство опасности вспыхнуло в мозгу. Тринадцатый рванулся в сторону. Сильный взрыв, ударивший совсем рядом, отшвырнул его в сторону. Майор отлетел на десяток метров и упал на грунт. От удара из лёгких на мгновение выбило весь воздух, и вдох удалось сделать не сразу. Мембраны гермошлема не смогли защитить от близкого мощного взрыва, в ушах разлилась боль и стоял звенящий шум.
— ...заходит на второй круг! Бегите, майор, бегите! Скорее!!! — Голос Серебрякова невнятно пробивался через звон в ушах.
Тринадцатый вскочил и побежал. Тут он как на ладони, не уйти. И до Бункера не успеть, бежать в негнущемся скафандре можно почти символически. Надо добраться до кустарника, возможно, там удастся спрятаться. Майор рванулся к кромке болот, борясь с неуклюжестью скафандра. Снова мелькнула тень, и Тринадцатый бросился на землю. Поверхность вздыбило с оглушительным грохотом, но заряд прошёл мимо. Майор как можно быстрее поднялся и бросился к зоне растительности, находившейся уже совсем рядом.
— Он заходит на вас слева! — Закричали телефоны скафандра голосом учёного.
Тринадцатый ворвался в хитросплетения корней и попытался пробежать ещё хотя бы пару метров. Надо совместить прыжок под кусты с моментом взрыва, чтобы создалось впечатление попадания. Остается надеяться, что стреляющий будет и на этот раз столь же неумело обращаться с оружием. Майор краем глаза уловил стремительную тень аппарата и кинулся в переплетения корней. Однако невидимый стрелок сделал выводы и вместо одиночного выстрела дал очередь. Всё вокруг захлестнуло огненным смерчем, звуки мощных взрывов слились в беспорядочный грохот, разрывающий уши, майора оторвало от земли и бросило вверх вперемешку с землёй и обломками корней. Что-то больно ударило в грудь, и Тринадцатый потерял сознание.
Очнулся он от острой боли в груди. В ушах стоял непрерывный оглушающий звон. Глаза заволокло какой-то серой пеленой, майор попробовал моргать, но пелена не проходила. Он попытался поднести к глазам руку, но боль в груди вспыхнула с новой силой, словно пронзив всё тело сверху вниз. Вспышка боли немного прояснила сознание, и Тринадцатый понял, что серая пелена перед глазами — земля. Он лежал лицом вниз в развороченных взрывом кустах, торчащий из земли обломок корня пробил скафандр и вошёл ему в грудь. Каждый вдох отдавался острой резью, похоже, пробито лёгкое. Майор, превозмогая боль, медленно подтянул под себя руки и упёрся в землю. Стало немного легче. Откуда-то сверху на торчащий рядом с головой корень свалилась какая-то небольшая грязная тряпка и повисла на нем, слегка покачиваясь. Что-то знакомое было в этом, но занятый всепоглощающей болью мозг был занят только застрявшим в груди корнем. Тринадцатый начал сгибать сначала одну ногу, потом другую, стараясь упереться коленями в грунт. Боль в груди вспыхнула с новой силой. Главное сейчас — не потерять сознание. Майор стиснул зубы и, держась на грани беспамятства, закончил приготовления. Ему удалось опереться на землю руками и ногами. Вот и хорошо. Тринадцатый замер, восстанавливая дыхание и собирая остатки сил в кулак. Тело прекратило шевелиться и повисло на руках и ногах. Боль снова немного отступила. Пора. Дольше тянуть — только силы терять. Майор что было сил выпрямил руки, стремясь снять тело с острого корневища. В грудь словно плеснули расплавленным металлом, сознание поплыло, нестерпимая боль заполнила всё вокруг. Но человек не сдавался. Он давил руками в землю, уже ни о чём не думая, просто потому, что обезумевший от боли мозг запомнил последнюю трезвую мысль — надо давить. В какой-то момент его словно что-то отпустило, и руки резко разогнулись, выбрасывая тело вверх. «Падать надо через бок», — волна боли вытолкнула мысль на мутный берег сознания. Тринадцатый с трудом подал тело в сторону, словно в одиночку опрокидывая полную двухсотлитровую бочку, и неуклюже упал на бок. В груди раздался чудовищный взрыв боли, и угасающее сознание захватило срывающуюся с куста серую тряпку. Как он переворачивался на спину, майор уже не чувствовал.
