Владимир Михайлов - Постоянная Крата
19. Доктор Тазон по-прежнему в работе
После неожиданного совещания хроногенетик доктор Тазон вернулся в свой отдел не так, как всегда, не топ-топ ножками, но словно прилетел на крыльях. Широких. Орлиных.
– Сегот! Где вы там? Куда пропали?
– Да здесь я, кан… Что стряслось? Что-то плохое?
– И очень. Хотя на самом деле – хорошее.
– Расскажете?
– Зачем же еще я вас звал? Слушайте: производство энергии падает…
– Да, слушок уже пошел – будут свертываться…
– Чтобы этого не случилось, кан Элюр распорядился: всем искать другие источники сырья для сохранения, а затем и увеличения энергетических мощностей. Понимаете, что это значит для нас с вами?
– Похоже, мы в седле, кан Тазон!
– Да, Сегот! Да! Другие только начнут искать. А мы уже почти завершили поиск! И если бы сегодня у нас было достаточно подопытных объектов, то… Сегот, у нас сейчас одна задача: найти способ получить побольше… кроликов. Срочно. Давайте нажмем на все педали.
– Я думаю, доктор, вы могли бы уже просить кана Элюра о разрешении…
– Тсс, Сегот! При всех? Вы же знаете наши нравы! Сразу же куча остолопов выступит против моей методики – хотя бы из чистой зависти. Нет, хозяину нужно нести готовый продукт, решение задачи! Так что пока придется изворачиваться самим.
– В таком случае… Знаете что? Я еще раз попробую договориться со службой иммиграции. По-моему, учет прибывающих у них достаточно дырявый. Может быть, уговорю – что-то нам и перепадет.
– Хорошая идея. Мы смогли бы предоставить им часть нашей аппаратуры… экстракторы… Надо только найти способ получать извлеченное прямо сюда.
– А зачем? Это слишком сложно. Лучше попросим у них хотя бы один кабинет и часть работы будем делать прямо там.
– Возможно, мы так и сделаем. Я со своей стороны тоже что-нибудь придумаю. Ведь если… Если можно просить у службы иммиграции, то почему бы не наладить такие отношения и с нашим военным флотом?
– Гордо звучит, кан Тазон: «Военный флот Улара»!
– Да, просто прекрасно. Так я и сделаю. Итак – за дело, Сегот, за дело!
20. Наконец-то хоть один!
Поскольку въезд на Улар остался открытым, вербовочные пункты этого мира на множестве планет продолжали действовать – хотя нельзя сказать, что с большим успехом. Большинство народов все-таки тяжеловато на подъем. Вот если бы вербовали на Армаг… Но там вроде и своих хватало, и квота на иммиграцию у них с каждым годом все съеживалась. Но сеть Улара была раскинута достаточно широко, форпосты вербовщиков добрались даже до такой провинции, как, например, Стрела Третья, о чем мы уже знаем. И, похоже, добирались в такую даль зря: тут и вообще населения было раз-два и обчелся, да и из тех половину составляли люди, приехавшие сюда ради спокойной и безмятежной жизни; какого же, спрашивается, рожна им вдруг срываться с места и лететь куда-то к черту на рога? Каких пирогов ради?
Правда, однажды – а именно с неделю тому назад по местному отсчету – и сам вербовщик, и оба его помощника обрадовались было: ВВ-станция стала вдруг выбрасывать пассажиров большими и частыми группами, так что к обеду народонаселение Трешки выросло сразу человек на сто, никак не меньше. Сперва вербовщики изрядно струхнули, да и не только они: все прибывшие почему-то оказались военными, навтами с Федерального Космофлота, матросами и офицерами. Местные решили было, что происходит оккупация. Однако эти страхи вскоре рассеялись, потому что все гости выглядели словно пыльным мешком трахнутые и просто не знали, с чего начать и куда деваться. Никто их, как выяснилось, сюда не звал и не встречал; это вскоре вынюхал пошнырявший среди флотских помощник вербовщика. Вообще-то он хотел сразу же предложить прибывшим завербоваться на Улар, прельщая хорошими заработками. Но, к огорчению всех трех работников пункта, само название предлагаемого мира произвело на приезжих столь отрицательное действие, что вербовщикам с трудом удалось спастись от грубого физического на них воздействия. Хорошо еще, что запоры в пункте были очень надежными, потому что в нем ведь и деньги хранились – для выдачи подъемных завербованным, если они все же найдутся. В этот день пункт более не открывался. Но наутро, осторожно выглянув и убедившись в том, что все навты с городской площади исчезли, трое снова принялись за работу.
И на этот раз повезло: к ним и в самом деле пришел человек, всерьез желающий завербоваться. Один человек всего лишь. Но на Трешке – им уже стало ясным – и это следовало считать хорошим уловом. Прямо перед ним заглянул, правда, и другой, но не успели в конторе обрадоваться, как выяснилось, что то был всего лишь какой-то небольшой чин из местной Службы, из отдела Порядка, находившийся на дежурстве и совершавший очередной обход главной городской площади. Убедившись, что все тихо-спокойно, он, не задерживаясь, повернул к выходу. Тут как раз и возник этот второй. Долгожданный.
Почему-то новый посетитель по большой кривой обогнул представителя Закона, приближаясь, чтобы занять место у стола вербовщика. И даже головкой этак нервно дернул, отворачиваясь. А тот оглянулся очень неласково, замедлил было шаг, но, видно, передумал и ушел все-таки. Похоже, успели уже где-то по дороге сюда заметить друг друга. И оценить соответственно.
Правда – тут и не захочешь, а начнешь подозревать. Ну и рыло у этого – долгожданного. Все наперекос. Глаза, скулы, уши… Дивны дела ваши, господи и мать-природа! Тут не то что дергаться станешь, тут стошнить может от такого мордопейзажа! Неужели на Уларе порадуются, узрев такую уродину? А руки-ноги у него не кривые? Да нет. Просто удивительно! А говорить он умеет?
– Личное имя? Фамильное имя?
– Какое?
– Да семейное. Семейное!
– Ну да. Тон, значит, Чугар.
– Гражданин этого мира? Трешки?
– Да ты что! С какой такой?.. С Синеры я. Не видно, что ли? Тут на Трешке они все уроды, смотреть тошно. Вон как тот. И весь их мир такой. Не люблю их. Нет, я тут случайно оказался. Ветром занесло, не ту кнопку нажал. А тут работы нет.
– Понятно, понятно… Ну что же, правильно решил, что самое время лететь на Улар. Там всяких дел невпроворот. И (тут вербовщик многозначительно прищурил глаза) если даже тебя на Синере или еще где-нибудь кому-то не терпится увидеть и руками потрогать, то будь спокоен: на Уларе на такие дела не смотрят, наш мир – сам по себе и никому не подчиняется.
– А то я не знаю! Не первый день на свете живу.
– Ну, что же. Вот: читай контракт, подпишешь – и мы тебя сразу отправим, обедать.
Тон Чугар читал долго – то ли про себя прикидывал и анализировал, то ли просто чтение было делом, не очень для мужика привычным. Да и ставя наконец подпись, вспотел (так, во всяком случае, показалось вербовщикам) от усилия. Зато выданные ему подъемные пересчитал быстро и сноровисто. Правда, и не такие были деньги, чтобы долго их мусолить.
И тут же, без всяких проволочек, его только что не в обнимку подвели к своей ВВ-кабине – Улар, то есть «ХроноТСинус», не жалел затрат, – посадили, помахали ручкой и нажали нужную кнопку.
И вот он, обещанный Улар, ожидаемый – и все равно внезапный, как туз из рукава.
Тон Чугар об оказанном ему приеме ничего плохого не думал. И дома с такими, как он, тоже так разговаривали. Ну, значит, угодно было богу, чтобы ты родился бедным и бестолковым, а не богатым и образованным.
Выйдя из приемного зала, он не раздумывал, куда теперь податься: было заранее сказано, что все, прибывшие по вербовке, кто пройдет контроль, пока так и останутся вместе; где, что, как – им скажут, куда надо – отведут, а потом уже станут понемногу приспосабливать к делу, подберут всякому свое. Те, кто проверился еще до него, уже стояли недалеко от крыльца – кучкой, словно так им было уверенней в чужом и, на первый хотя бы взгляд, суровом мире.
Улар и в самом деле не радовал. Там – во многих мирах, откуда эта людская пена сплыла сюда, – было как-то уютнее. Были города и сельские поселения; были дороги; было – да, в общем, все то, что постепенно возникает, когда люди достаточно долго живут оседло и стараются жизнь эту сделать пусть хоть немного, но лучше, безопаснее, увереннее.
Здесь, в мире Улар, все выглядело иначе. И трудно было поверить, что он и есть то самое место, о котором там, в старых обиталищах, и плакаты, и газеты, и все говорящие и показывающие устройства в один голос твердили: Улар – мир будущего, здесь все – новее, все – лучше, и перед каждым, кто сюда приедет, откроется небывало прекрасное будущее. Начиная прямо с первого же дня.
Ну, целиком в это, понятно, никто не верил – и Тон тоже был не глупее других. Всякий с детства знает, что любое слово сверху, сказано ли оно или написано, всегда врет, самое малое, наполовину. А то и целиком. Так что никому и в голову не приходило, что доставят их прямо в земной рай. И однако же какая-то надежда сохранялась, чувствовал ли ее человек или нет, на то, что пусть хоть немного, но будет все-таки лучше, чем у себя дома, где и дома-то, собственно, не было.
