Вячеслав Шалыгин - Черно-белое знамя Земли
— Разве непонятно? — оживился Чижов. — Джейсон выразился — яснее некуда. Надо высадить в Сучжоу десант, взять в кольцо ШНЦ и потребовать объяснений, что это за несанкционированные военные игры с цитаделью, пушками и прочим железом?
— У кого потребовать? — негромко спросил Вакидзаси.
— У начальства ШНЦ, или у мэра Шанхая, или у губернатора провинции. Да хоть у самого председателя Народного совета Китая!
— И все-таки у кого конкретно? И кто будет требовать, ты?
— Министр обороны или верховный. Всегда найдется любитель покачать права.
— Не в данном случае, — возразил Воротов. — Слишком сложная ситуация для десантной атаки. Все наши данные — чистая нелегальщина. Суд такие доказательства не примет.
— А если эти «золотые драконы» уже завтра начнут войну? — заупрямился майор. — Как на наше бездействие посмотрит трибунал, командир? Думаете, одобрит?
— Во-первых, майор Чижов, вопросы войны и мира решать не нам, — спокойно ответил Алексей, — и даже не верховному главнокомандующему, поскольку речь идет не об отражении внешней агрессии, а о спецоперации внутри государства. Без поддержки Совета президент и пальцем не шевельнет.
— А Совет и слушать наши рапорты не станет, в новом составе две трети китайцев, — вставил Грайс. — Для них Шанхай как священная корова.
— Верно, — кивнул Алекс. — А во-вторых, провокациями мы ничего не добьемся, только выставим себя круглыми дураками. ШНЦ играет тонко и очень хитро. Нам следует принять вызов и начать свою игру. На шанхайском поле мы явно проигрываем, значит, надо перевести игру на нашу площадку.
— Ну вот, опять. — Чижов поморщился и поискал взглядом поддержки у Джейсона. — Я думал, только Грайс так рассыпается. Вы у него научились, командир? Нельзя ли поконкретнее?
— Да, — поддержал Чижова хакер. — Если наши варианты вам не по душе, командир, озвучьте свой. Не вечно же нам сидеть на этой стройке и ломать извилины.
— Мы продолжим сбор данных, — сказал Воротов.
— Каких еще «данных» вам не хватает?! — возмутился Чижов. — Стрельбы? Трупов? Ночных погромов?! Или вы хотите дождаться, когда системы обороны ШНЦ начнут сбивать пролетающие мимо челноки?
— Майор, отставить, — твердо сказал Алекс. — Красная ниточка в этой истории не то, что научный центр превращен в цитадель, а то, что творится в Шанхае ночью.
— Снова разведка? — Чижов помотал головой. — Сколько можно летать в этот Шанхай?!
— Разрешите немного разбавить вашу мужскую дискуссию женской логикой? — вмешалась Люси.
Надо сказать, сделала она это вовремя. Иначе страсти могли накалиться до предела. Воротов явно терял контроль над ситуацией, и это могло обернуться серьезными проблемами в плане взаимопонимания внутри группы. Спокойный и мелодичный женский голос подействовал на спорщиков, как прохладный душ в жаркий июльский полдень.
— Пожалуйста, лейтенант. — В голосе Алекса явно угадывалось облегчение.
— Честно говоря, выводы Вакидзаси не показались мне такими уж убедительными. Простите, офицер.
Японец снисходительно улыбнулся и кивнул.
— Выводы о чем? — уточнил Воротов.
— О ночных странностях. Возможно, мы все заработались и немного отстали от жизни? В любом мегаполисе полночь мало отличается от полудня. Жизнь кипит круглосуточно, только в разных котлах. Днем это работа, ночью — развлечения. Но по количеству народа и то, и другое «варево» довольно близки. Единственное, что вызывает подозрения, — попытки неких «золотых драконов» своеобразно регулировать эти процессы. Но такие полукриминальные дела должны волновать исключительно местную полицию, а не нас. Уверена, испытывай Москва те же трудности, что и Шанхай, здесь тоже нашлись бы «дружинники», например следящие за очередностью посещения заведений жителями определенных районов. По пятницам в центр пускали бы народ из Химок, а по понедельникам из Бирюлева.
— Этих вообще бы не пускали, — буркнул Джейсон. — Бывал я в том районе, два ребра сломали ни за что.
— За любопытство, вот за что, — усмехнулся Чижов. — Поверь, я знаю, что почем. До службы там десять лет прожил.
— То-то я думаю, старые раны ноют, как на тебя взгляну!
— Я продолжу? — Люси выразительно взглянула на довольно неожиданно «спевшихся» хакера и десантника.
— Допустим, «драконы» — это преступное сообщество местного масштаба, — сказал Алекс. — Допустим, к милитаризации ШНЦ они не имеют никакого отношения…
— В этом случае к ней не имеет прямого отношения и подмеченная Вакидзаси активность на ночных улицах, — сделала вывод Люси.
— Вы забыли об избирательном энергоснабжении, госпожа лейтенант, — сказал Вакидзаси. — В Москве люди развлекаются при свете, а в Шанхае они почему-то стремятся в темноту. Что ваша логика говорит об этом факте?
— Ничего, — просто ответила Люси. — Человек не может круглые сутки жить в безумной толпе и под лучами тысяч прожекторов. Иногда ему необходимо уединяться, но не дома под одеялом, а на свежем воздухе. Вас что, никогда не тянуло в лес?
— Нет, — покачал головой японец.
— А как же созерцание цветущей сакуры?
— Много работы. — Вакидзаси пожал плечами. — Нет, не хотелось. Наверное, я слишком крепко увяз в делах континентов, чтобы соблюдать традиции островов.
— Ну, стихами ты шпаришь, как и полагается потомку Басе, — усмехнулся Джейсон.
— Стихами? — искренне удивился Вакидзаси. — Я просто так мыслю.
— Просто, да не просто. — Хакер изобразил жестом нечто неопределенное. — Короче, есть за тобой такой грешок, любишь сводить мысли к форме «а-ля хокку». Но у меня вопрос не к тебе, а к Люси. Скажите на милость, прекрасная госпожа, вы считаете, что вся наша работа не стоит выеденного яйца? Что проблемы надуманы?
— Я этого не говорила.
— Ты сказала, что вся проблема в массовом психозе, охватившем половину жителей Шанхая, а вовсе не в заговоре. Что бедным, уставшим от толпы гражданам просто хочется побыть в темноте и одиночестве, вот они и бродят по неосвещенным улицам, как зомби. Разве не так?
— Ты передергиваешь, Джейсон. ШНЦ укреплен без ведома федерального правительства, это факт. От него и надо отталкиваться. Вот о чем я хотела сказать. А толпы полуночников на темных улицах — это… лирика.
— А ведь Люси права, — высказался Грайс. — Сомнения Вакидзаси увели нас от темы. Может быть, «золотые драконы» на это и рассчитывали?
— Выключили свет в половине города, чтобы запутать шпиона? — Алекс усмехнулся. — Вальтер, это нелепо.
— Стоп! — вновь вмешалась Люси. — Давайте не будем начинать второй раунд без перерыва. Предлагаю сделать так: выйти на свежий воздух и убедиться на примере Москвы, что ночная толпа ничем не отличается от дневной.
— Сравнение некорректное, — возразил Воротов. — Здесь не Шанхай, заговорщиков нет по определению. Но в принципе против перерыва не возражаю. Что-то мы действительно засиделись. Надо размяться, проветриться. Глядишь, на свежую голову и сообразим, где собака зарыта.
— Кстати, о собаках — от чебуреков я бы не отказался, — погладив себя по животу, сказал Джейсон и подмигнул Люси.
— Ваш юмор слишком прямолинеен, господин Чу. — Люси поморщилась и иронично добавила: — Корейское блюдо из собачатины называется «хе». А чебуреки — это не наше блюдо, да и фарш для них в Москве делают из кошек.
— Согласен, шутка так себе. — Пекин рассмеялся. — «Хе» мы в местных забегаловках вряд ли найдем, поэтому предлагаю международный компромисс — пельмени. Начинка, конечно, та же, что в чебуреках, но хотя бы шерсти меньше.
— Тьфу. — Люси махнула рукой и направилась к лифту.
За ней поспешил Вальтер. Офицер Вакидзаси и Чу предпочли лифт в другом крыле, он доставлял прямиком на небольшую площадь с южной стороны новостройки. На площади располагалось около десятка ресторанчиков, обещающих японскую кухню и «живой сервис».
— Встретимся здесь через час, — вслед подчиненным бросил Алекс.
Сам он уходить не спешил. Чижов также не торопился подниматься из кресла, хотя сакраментальной фразы «а вас я попрошу остаться» в его адрес не прозвучало.
— Что ты разошелся? — когда офицеры остались наедине, спросил Алексей. — Авторитет мне рушишь.
— Извини, Алекс, — буркнул майор. — Нервы сдают, старею. Но ты и сам хорош. Мямлишь, как первокурсник. Мне твой авторитет рушить не больно надо, ты и сам с этим делом справляешься. Я тебя не узнаю, командир. Неужели и вправду ни одной конкретной мысли?
— Тупик, — признался Воротов, отводя взгляд.
— Ну, а наверху что говорят? Может, обратиться по форме, доложить, попросить поддержки?
— Ничего наверху не говорят. Там китайское лобби все контролирует. О нашей группе кроме Добсона от силы десять человек знают. И все рискуют креслами. Как я при таком раскладе могу обратиться к ним «по форме»? Что скажу? «Помогите, тупим!» Так, что ли?
