Алексей Волков - Бомбовоз Его Высочества
– Договорились. – Капрал махнул рукой, и человек шесть гвардейцев, явно все выжившие из секции, короткими перебежками устремились вперед.
Не велика премудрость – сменить несколько траков. Вся работа по принципу: сила есть, ума не надо. Но вот проделать привычные операции под огнем… Даже не выпрямишься толком для удара, то полулежа, то вприсядку…
Пули взбивали пыль из земли буквально рядом, били по навесным экранам на лбу машины и лишь каким-то чудом никак не могли зацепить танкистов. В свою очередь башня то и дело шевелилась, яростно огрызался пулемет, иногда в дело включалось орудие. Подальше впереди работала пехота. Результатов работы Бат видеть не мог, как почти не видел и самого поля боя. Да и пока – какая разница? Починиться необходимо в любом случае, вперед ли придется идти или назад.
Но – справились. Уже в башне, на положенном месте, Чачу имел возможность убедиться в капризности судьбы. Им с Зигном повезло, а кому-то – нет, и среди линии обороны густо чадил чей-то «дракон».
– Зигн! Вперед!
– Господин лейтенант! Осколочно-фугасные на исходе! Две штуки осталось!
– Массаракш! Потом пополнимся! Вперед!
Пехота наконец-то сошлась с противником. Разобраться, чья сторона одерживает верх, было немыслимо. Но пока дух крепок, поражения не будет.
– Слева! Массаракш!
Башня стала разворачиваться. Поздно! Замеченный Батом гранатометчик успел выпустить гранату. Удар, танк дернулся.
– Живы? – Вроде бы дымом не тянет, машина двигается, криков и стонов нет.
Протрещал пулемет. Попал ли нет, но в сторону стрелка уже бежали двое или трое гвардейцев. Добьют, если что. А ведь опять повезло. Всего лишь сбили экран.
Дальше вдруг стало потише. Лишь изредка доносились автоматные очереди и ухали ручные гранаты. Это уже не бой, добивание противника.
Неужели и вторую прошли?
– Эй, пехота! – Чачу высунулся из люка. – Давай на броню! Подброшу до хонтийских тылов! Добыча – пополам!
Где-то в отдалении все еще постреливали. Вяло, неубедительно, словно выполняя опостылевшие обязанности, а то и просто по инерции после весьма шумного дня. Здесь же, в лесу, было сравнительно тихо. Танки застыли молчаливые, неподвижные. Где-то возились ремонтники, кто-то из гвардейцев переговаривался, но все негромко, без опостылевших криков и грохота.
Многие танкисты уже спали. Бой вымотал людей, лишил их остатков сил, и если на что хватило – лишь на еду, не то очень поздний обед, не то совмещенный с ним же и тоже поздний ужин.
– Говорят, какие-то силы хонтийцев обнаружили на правом фланге. – Хайц только вернулся из штаба бригады, чуть подвыпивший, едва-едва, полный новостями. – Такое впечатление, будто нас хотят отрезать.
– Не всем же преграждать дорогу. Массаракш! – Чачу едва не обжегся чаем.
Костерок создавал слабенькое подобие уюта, некий оазис в густом, переполненном людьми и техникой лесу.
– Артиллерию обещали подтянуть завтра к вечеру. Непонятно, правда, зачем? Нас же тут уже не будет. – Ротмистр изобразил подобие улыбки.
В роте их осталось двое: Дент еще после первой засады отбыл в тыл с крохотной царапиной. Но и танков в строю оставалось лишь восемь из положенных пятнадцати. Едва не самая сильная рота в бригаде. Два-три боя, и вообще не останется никого.
– Готовились, а все через… – Бррикадирури выругался – устало, на остатках скопившихся эмоций. – Ничего, мы их тут тоже разнесли по полной программе! Смели, словно никого не было! Теперь хороший рывок, и на такие просторы выйдем, вся Хонти будет перед нами.
– Если там нас тоже ждать не будут.
– Ты о чем, Бат?
– О первой встрече. Вам не кажется, господа, что нас элементарно ждали? Заранее зная, где, когда… Тут ладно, просто успели подготовиться, но вот в самом начале засада была просто классической. Огневой мешок на минном поле. Еще счастье, что то ли начали они чуть раньше, то ли мы, на свое счастье, чересчур растянулись и потому не влипли все. А ведь спланировано было втайне. Без официального объявления войны, решительный рейд глухими дорогами… На которых вдруг случайно оказались мины. Мало ли где их раскидали!
– Да, подставили по полной программе, – согласился Хайц. Залез в полевую сумку и извлек небольшую плоскую флягу. – Давайте по глоточку? Все равно мы сметем мятежников, как ветер сметает мусор.
Чачу сильно сомневался в легкой победе. Однако есть вещи, которые не стоит говорить вслух.
Выпили действительно понемногу: фляжка оказалась маленькой, да больше и не требовалось. Так, не столько для удовольствия, сколько для успокоения души.
– Что слышно в штабе? Какие планы на завтра? – поинтересовался Чачу.
– А я не говорил? – Происхождение значит многое. Ротмистр сидел прямой, подтянутый, даже щеголеватый, словно не было череды тяжелых боев. – Получен личный приказ Маршала. Завтра решительным броском выйти к Дронду и с налету овладеть городом. До него два часа ходу. Еще до вечера город должен быть наш.
– Легко говорить. Тогда пехоты бы прислали.
– Пехота будет. С правого фланга в Дронд должна вступить Седьмая бригада. Она как раз сейчас совершает фланговый марш. Все рассчитано и учтено.
Что-то вздрогнуло в душе. Родная бригада, с которой было пройдено столько! Неужели завтра удастся встретиться с друзьями и просто с сослуживцами? С Багулу, Лергом, ротмистром Суутом, с Гарду? Конечно, если штабные опять не напортачили с очередной операцией. С их талантами только мешки перетаскивать. И то толку будет больше.
– Массаракш! Вот теперь мы им точно покажем! – пылко объявил Бррикадирури. – А там и рейд к столице. Может, на самом деле уложимся в обещанные пятнадцать дней?
– Кто-то сомневается? – Хайц посмотрел на офицеров. Но костер прогорел, и выражения лиц было не разглядеть. – Ладно. Всем отдыхать. Согласно приказу, мы выходим на рассвете…
Но выступить вовремя не получилось. Тьма еще не рассеялась полностью, когда слева загрохотало с неожиданной силой и солдатская молва донесла: хонтийцы неожиданно попытались перейти в наступление. Пришлось спешно перегруппировывать силы и направить туда едва не всю пехоту. Танково-штурмовая бригада вместо того, чтобы выполнять намеченный с вечера план, осталась в резерве.
Танкисты сидели рядом с боевыми машинами и курили, вслушиваясь в отзвуки не очень далекого боя. Так продолжалось довольно долго, часа два, пока наконец по лесу не пронеслось:
– Всех офицеров – к бригадиру!
Лепс уже ходил рядом со штабными машинами. Как всегда, слегка выпивший, возбужденный, поигрывающий какой-то веткой.
– Все здесь? – Он обвел хмурым взглядом выстроившийся короткий строй. – Гвардейцы! Противник попытался ударить с фланга по нашей группировке. В настоящее время его силы определены. Ничего страшного. Разбить атакующих – лишь дело времени. Скоро сюда наконец-то подтянется артиллерия, а дальше – один хороший рывок, и враг побежит, как бежал все эти дни. Кто устоит против нас?
Бригадир помолчал, а затем сообщил:
– Только что со мной связывался наш Маршал. Радуйтесь! Приказ не отменяется! Нашей бригаде надлежит совершить бросок до Дронда и решительно овладеть городом. В нем, по данным разведки, находится сейчас главный штаб хонтийской армии. Разгромить его – получить ключ к победе! Здесь обойдутся без нас, наше место – там! Одно усилие, и войне придет конец! Запомните, гвардейцы: штаб размещается на центральной площади. Задача – дойти и разгромить! Докажем, что мы достойны высокого доверия Отцов и лично нашего славного главнокомандующего! Положим конец затянувшемуся бунту! Пусть знают, что такое наша славная танково-штурмовая бригада! Успеет армейщина подтянуться – хорошо. Нет – обойдемся!
Никакого энтузиазма офицеры не проявили. У всех промелькнула одна мысль: опять без пехоты? Дойти-то, разумеется, не проблема, а вот дальше?
Адъютант что-то шепнул на ухо Лепсу, и бригадир вновь разродился длинной тирадой:
– Да! Мы выступим одни! Но тем больше чести! Там, в городе, мы соединимся с нашими собратьями по Боевой Гвардии – славной Седьмой Стальной бригадой! Она войдет в город самостоятельно! Но! Будет лучше, если мы опередим и справимся сами! Гвардейцы! В Дронде нас ждет немеркнущая слава! Разойтись! Мы выступаем немедленно! Я сам поведу вас к победе!
– Что скажешь? – Бррикадирури остановил Бата.
– Кровью умоемся, только и всего, – хмуро отозвался тот. – Что нам делать с нашими танками в городе?
– Но нельзя же упускать такой шанс! – Горцу тоже явно было немного не по себе, и он пытался как-то успокоиться. – Потеряем время, будет еще хуже.
– Нам хуже уже не будет… Ладно, может, как-нибудь прорвемся. Что нам еще остается? – Чачу машинально стал насвистывать «Уймись, мамаша».
– Бат, – Бррикадирури помялся. – Если со мной что… В общем, передай Сиге…
– Сам передашь, – отрезал Чачу. – Запомни – женщинам нужны живые герои. Мертвые им без надобности. Хочешь быть нужным – для начала выживи. Только и всего.
