Алексей Волков - Бомбовоз Его Высочества
– Все доверять не будут – слишком интересы разные. Помнишь, как в Хонти? Есть Лига и есть Уния, а всей разницы между ними – каждый тянет одеяло на себя. Тут важно не только против кого, но и во имя чего. Скажем, императоры, вне зависимости от личности каждого, были гарантами сохранения Империи.
Сказал, а сам посмотрел на приятеля с затаенной надеждой. Тот ведь тоже был знаком с Гарду. Почему бы не предположить?
– Нашел кого поминать! Между прочим, тогда тоже все было не в идеале.
Чачу лишь пожал плечами. Что с того?
– Так это… Я тебя не подбиваю устраивать государственный переворот. – Друг Морану вертел в пальцах элегантный бокал с дорогим коллекционным вином. – Просто предлагаю уйти из армии. Получать у меня будешь больше, жить – лучше. Да и работа полегче. Подберем что-нибудь на твой вкус. Действительно, очень нужны надежные люди. Не представляешь, какой сейчас пошел народ. Почти никому нельзя верить.
– Почему, представляю. Но, понимаешь, Рин, пока я нужен здесь. Должен же кто-то отваживать белые субмарины от берегов! Ты видел, что они творят? А я – видел.
Глаза ротмистра были холодны, словно некоторые картины отпечатались в них навсегда.
* * *Устье Голубой Змеи находилось где-то рядом. Никаких карт прилегающей местности не было. Как с идиотской логикой поведал какой-то штатский тип из столицы, якобы из-за близости центрального укрепрайона. Мол, имперские власти привыкли держать в секрете все, в том числе и карты. Но ведь секретить и уничтожать – вещи разные. Не может быть, чтобы военные не позаботились о всяких дубликатах. И потом, что мешало Неизвестным Отцам хотя бы набросать крохи доставшихся им земель?
Не столь много времени прошло, а все задание преподносилось на уровне легенд. Что было известно достоверно: на южном берегу реки лежал один из крупнейших портов Саракша. Разумеется, в итоге досталось ему по полной программе. Ядерных зарядов на город упало столько, что даже развалин не осталось. Местность вокруг заражена. Не только южный, но и северный берег реки в районе устья стали полностью непригодны для жизни. Сейчас ситуация улучшилась, однако каждый гвардеец обязан был в профилактических целях ежедневно глотать всевозможные таблетки.
Некая условная граница, разделяющая земли пригодные и непригодные, осталась далеко позади. Хотя, какие условности? Все крайние южные поселения были уничтожены островитянами еще во времена хонтийского мятежа. Кто-то в столице посчитал, мол, незачем тратить немногочисленные силы для их охраны, и вот, получите результат. Наверняка и сейчас вряд ли кто-нибудь обеспокоился бы устьем, только оттуда стали все чаще вторгаться банды людей, в просторечии получившие прозвание выродков. Слишком уж многие носили на себе печать лучевого поражения со всеми вытекающими последствиями. А в итоге Неизвестные Отцы вдруг решились на разведку. Может, имелись у правителей и иные планы, да кто станет их доводить до простых офицеров?
Экспедиция была по нынешним меркам довольно внушительной. Под командованием Чачу помимо его танкистов была полурота пехоты на бронеходах, плюс три машины-лаборатории. Разумеется, тоже армейских, хотя к ним добавили небольшую группу ученых. Да еще пара грузовиков хозяйственной части, раз поход совершался в ненаселенных местах. В итоге колонна получилась довольно внушительной. Ехали прямо по пляжу, где не могли забуксовать даже обычные автомобили, а уж о военной технике говорить даже не стоило.
Появления белых субмарин ротмистр не опасался. Уж полной ротой он мигом отправит на дно одиночную гадину, а визит флотилии в три-четыре штуки в пустынные места был почти нереален. Зато имелся риск нападения со стороны берега, и кто-то постоянно перемещался по иную сторону дюн в боковом дозоре.
Сосны местами чередовались с лиственными деревьями, порою вместо лесов на суше тянулись лишь пески с высокой травой, попадались развалины рыбачьих поселков и курортных районов. Ни живой души, ни одного целого дома. Лишь выли где-то совсем вдалеке не то одичавшие собаки, не то забежавшие сюда волки. Но в целом, никаких проблем. Стоянки, во время которых ученые брали пробы воды и грунта, рассматривали растения, что-то чертили на листах бумаги или писали в записных книжках. Прямо настоящий отдых в сравнении с обычной полосой военных будней. По-любому дисциплина в пункте дислокации и на выходе отличаются между собой.
Во время движения Чачу привычно торчал в люке. Осматривал местность в бинокль, держал связь с дозорами и основной колонной. Иногда стягивал с себя шлемофон, давая ветерку освежить голову. Раньше обязательно взъерошивал бы волосы, да только теперь их осталось очень мало. Пересадки кожи, а может, еще и радиация… Да и не все ли равно, почему? Разве внешность главное?
Дойти до устья, осмотреться, подняться чуть выше к границам укрепрайона, но не соваться внутрь… Ничего особо сложного.
– Я девятый. Вижу вдали какие-то блестящие предметы. Что делать? – Голос молоденького субалтерна, вышедшего в первый поход, был сух и деловит. Следовательно, опасности в своем открытии он не усматривает. Что он там мог найти?
– Девятый, ждите. Сейчас буду. Зигн, найди местечко да переберись на ту сторону.
– Сделаем, командир. – Мастер-капрал имел право на некоторую долю вольности в общении.
Танк резко увеличил ход. Слева все так же тянулась линия дюн, большей частью настолько крутых, что на ногах забраться тяжело. Пусть не высоко, да когда они почти отвесны…
– Держитесь! – предупредил механик.
Он высмотрел себе местечко поудобнее. «Дракон» развернулся, с разбега подлетел к гребню и встал по ощущениям едва не вертикально. Мотор ревел, и казалось, танк вот-вот перевернется через корму или так и застрянет, ни туда ни сюда. Но Зигн знал, что делал. Вершина. Остановка. Капрал огляделся, даже высунулся чуть больше положенного, а затем опустился на свое место.
Тут вообще условия были, можно сказать, комфортными, даже не потребовалось разворачивать башню. Спокойно съехали и покатили туда, где небольшой, слегка растянутой группой застыли пара танков и бронеход дозора. Но еще на вершине Чачу заметил, что именно привлекло внимание дозора. Короткая команда, и «дракон» послушно рванул в ту сторону.
На песчаной, с травой, почве лежали остатки гигантского самолета. Неведомые летчики явно тянули к не столь далекой крепости, и лишь достичь ее было не суждено. Здоровый хвост с высоким килем сразу напомнил Бату детство. В горле встал ком. Неужели?
Нет. Обломки не были Личным Его Императорского Высочества именным бомбовозом. Никаких памятных знаков, лишь флаг Империи на киле да тройка на уцелевшем куске фюзеляжа. Но сам самолет был однотипным, явно принадлежавшим к знаменитой воздушной эскадре.
Огромные колеса шасси, кусок крыла с почерневшим двигателем, еще какие-то детали… Символ былой имперской мощи, повергнутый, потерпевший катастрофу, как все государство. Всеми забытый, никому не интересный… Сколько же он пролежал здесь? С той далекой войны…
– Господин ротмистр, что это? – Даже Зигн и тот взирал недоуменно. А уж молодежь…
Земля далеко внизу, задирающийся кверху горизонт, ощущение мощи моторов и бескрайности своей страны, надежда на иную жизнь… Ведь все могло быть иначе. Ярче, интереснее…
Сигарета обожгла пальцы. Чачу отбросил ее в сторону и сразу же закурил вторую.
– Это – бомбовоз из эскадры Его Высочества принца Кирну, – ответил он и неожиданно для себя добавил: – Знаешь, Зигн, а я ведь на таком один раз летал. Еще мальчишкой. Был в моей жизни неправдоподобный, сказочный эпизод…
Клайпеда, 2010
