Владимир Махов - Смертник
Как бы то ни было, путь по тропе закрыт. О том, что таила в себе трясина, белым саваном скрытая от посторонних глаз, думать не хотелось.
– Грек!.. – окликнул его Макс и принялся излагать очередное умное предложение: – Может, вернемся к острову, там палку какую-нибудь подберем!
Грек не слушал. Его оплошность, ему и исправлять. Старость не радость. Сколько раз тут проходил – и ничего, вот и расслабился. Тут же щелчок по носу – не зевай, сталкер.
Возвращаться к острову за слегой – худшее из возможных решений. Основательно поднатужившись, Грек выдернул из земли предыдущую вешку. Для того чтобы не потерять ориентир, он поставил там Краба для временной замены. Проводник рассчитывал вернуть вешку обратно, как только обозначится путь дальше.
Не теряя времени, Грек промерил пространство болтами, предусмотренными как раз для подобного случая. Но границы плеши ясно виднелись и без того. Потом Грек опустил вешку в болото, нехотя отодвинувшее туман в стороны. Длинная тонкая жердь воткнулась достаточно уверенно, и Грек сделал первый шаг.
Как всегда в подобных случаях, главное – начать. Дальше пошло как по маслу. Шаг. Остановка. Шаг, остановка.
Переход прошел без происшествий. Греку пришлось вернуться, чтобы помочь Крабу, нетерпеливо переминающемуся с ноги на ногу, выбраться на тропу. В густом тумане дыры еще не успели затянуться. Но видит Зона, если бы не вешка, которую следовало поставить на место, он не стал бы этого делать.
Вешки мелькали с завидным постоянством, однако Грека не оставляло тревожное предчувствие. Болото точно вымерло, и это наводило сталкера на такие умозаключения, от которых хотелось бежать без оглядки.
Абсолютная тишина, нарушаемая лишь дыханием болота, могла означать только одно.
Насколько возможно, Грек ускорил шаг, а в голове перестуком вагонных колес перекатывалась мысль: «Успеть бы, успеть бы, успеть!» Он отметил, как постепенно наливалось чернотой серое небо. Порывы ветра, пока еще робкие, оставляли нетронутым центр небосвода и, как гигантский волчок, раскручивали край туч, зависших над болотом. Грек не видел того, что происходило на самом деле, – обзор оставлял желать лучшего. Он чуял это по тому движению, в которое вдруг пришло окружающее пространство.
Локальный выброс.
Грек перешел на бег, старательно заглушая страх, погнавший его вперед.
Теперь все решало время. Если группу накроет в пути, то половину из них – благо четыре на два делится без проблем – ждет мучительная и сравнительно быстрая гибель. Каждого своя. Тут нет правил. Остальным достанется смерть долговременная. Мутации отличаются от быстрого конца лишь одним – отсрочкой исполнения приговора. Такой бедняга может долго скрывать от родных и близких друзей все перемены, происходящие с ним. Естественно, если они не заключаются в неожиданном появлении третьего глаза. Но рано или поздно тайное становится явным. Тогда начинается охота. Бойцы «Патриота» шутить не любят, да наверняка и не умеют. Все, что вбито в их головы, заменяет им и мать и отца. Вполне может так получиться, что в свой последний час, когда тебя настигнут охотники, ты позавидуешь тем, кто выброса не пережил.
Проводник торопился. Он знал, куда выведет их тропа – к заброшенному объекту. Точно никто не знает, что там было раньше. То ли мясокомбинат, то ли молокоперерабатывающий завод. Однако разветвленная сеть коммуникаций, уходящих глубоко под землю, наводила на мысль о вмешательстве военных. Складывалось впечатление, что народнохозяйственное предприятие не более чем декорация, прячущая от посторонних глаз военный объект. Вот этот-то подземный бункер и годился для того, чтобы укрыться и пересидеть выброс.
Туда Грек и спешил, рассекая туман, как ледокол, за которым следуют малые суда.
Ветер крепчал. Резкие порывы отрывали от стелющегося савана лохмотья и уносили прочь. В прогалинах, освободившихся от тумана, виднелась комковатая черная земля, блестящая от влаги. Видимость постепенно улучшалась. Выступали остовы заводских труб, беспорядочные бетонные нагромождения, выплывали из тумана деревья.
Цель приближалась. Проводник точно не знал, что ждет их после того, как они почувствуют под ногами твердую почву, – черное небо, закрученное в воронку с грозовым искрящимся эпицентром, или непосредственно сам выброс. По слухам, тогда все застывает стоп-кадром, напоминающим негативное изображение. Завораживающее, должно быть, зрелище… Не приведи Зона увидеть.
Схлынула последняя волна белого дыма, обнажив границу болота.
В ту же секунду, будто их и дожидался, налетел ветер, выжимая из глаз слезы. Гигантская воронка, втягивая в себя воздух, постепенно набирала обороты. Единственная уцелевшая заводская труба погрузилась в ее клокочущее чрево. Быстро стемнело. Сверкнула первая молния, предвестница скорого выброса.
Заметив у бетонного основания протоптанную тропу, Грек бросился бежать по ней без оглядки. Если у кого из новичков появится желание задержаться, чтобы, так сказать, понаблюдать за выбросом своими глазами, то он и слова дурного от Грека не услышат. Но судя по топоту за спиной и шумному дыханию, отставать никто не собирался.
Грек бежал что есть мочи, перепрыгивая через куски бетона, огибая разрушенные строения, плиты, будто нарочно расставленные на пути, и буквально на физическом уровне ощущал, как стремительно бегут секунды. Каждая из них могла стать последней. Для Зоны не имело значения, каков будет сегодняшний урожай. Она могла включить рубильник на полную мощность ежесекундно. Даже в тот момент, когда до входа в спасительный бункер останется только шаг.
Они успели. Добавить «в последний момент» Грек затруднился бы. Менее всего ему хотелось знать, сколько времени отделяло его от смерти. Резко похолодало. До такой степени, что изо рта повалил пар, когда Грек, преодолевая последние метры, оставшиеся до стальной двери, сорванной с петель, вихрем ворвался на лестницу.
Железные ступени пронзительно заскрипели под тяжестью его тела. Несмотря на ветхость конструкции, держаться за перила не хотелось: с поручней свисала какая-то ржавая бахрома.
Проводник спускался по лестнице, оставляя за собой пролет за пролетом, стремясь убраться подальше от того ужаса, что готовила Зона.
Он остановился, когда лестница кончилась. Отсюда начинался длинный узкий коридор. Зияли черными провалами боковые ответвления, давно лишившиеся дверей.
Вопреки всем законам, в коридоре горели лампочки аварийного освещения, забранные металлическими сетками.
Насколько Грек помнил, коридор выводил к производственным помещениям, всевозможным складам, техническим лабораториям, хранилищам. Изначально в некоторых из них лежало и оружие, за последние годы разобранное подчистую. Отсюда вынесли все, что представляло хоть какую-то ценность. Многие любители легкой наживы так и сгинули здесь, в подземных переходах. Другие претерпели мутации. Ходили слухи, что кроме обычных выродков, передвигающихся, как звери, на четвереньках, тут можно встретить таких тварей, аналогов которым в Зоне нет.
Некоторое время Грек стоял у входа в коридор и вглядывался в глубину. Делать нечего. Не стоять же здесь, когда любая дрянь может на голову свалиться!
Новобранцы молчали, восстанавливая дыхание.
Надо было идти вперед, но Грек все стоял и стоял, напряженно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из коридора. Потому что в Зоне было лишь одно место, которое он ненавидел больше, чем болото. Как раз здесь он сейчас и находился.
– Грек, – едва слышно начал нетерпеливый Макс и не договорил.
Почти в то же мгновенье проводник с грацией бешеного льва надвинулся на парня и схватил его за горло, с трудом удерживаясь от искушения сжать тонкую шею до хруста.
– Еще одно слово – и я заставлю тебя, придурок, подняться по этой лестнице! – прошипел он Максу в ухо. – Тебе не понравится наверху, можешь поверить мне на слово.
Проводник отпустил парня так же внезапно, как и схватил. Тот с трудом удержался на ногах.
– Всех касается, – беззвучно добавил Грек, занятый поисками того, на ком еще можно было сорвать злость.
Для пущей убедительности он хотел ткнуть пальцем Очкарику в грудь и, к своему удивлению, промахнулся. Верткий парень качнулся влево, уходя от удара, и палец проводника проткнул воздух.
Чуть не потеряв равновесие, он остыл. Злость уходила, уступая место необходимости решения неотложных задач. Первая – убраться подальше от входа в бункер, пока сверху не свалилось неизвестно что. Там, в глубине, тоже могло таиться что угодно. Отсюда следовала задача номер два. Чтобы не вступать в войну на два фронта, сваливать следовало как можно скорее.
Грек двинулся по коридору, и так просмотренному до дыр.
Под ногами тонко скрипел битый кафель, так что о приближении возможного противника тот, кто прятался в глубине, узнал бы издалека. Шум собственных шагов неприятно отдавался в ушах, но от него некуда было деться. Сжимая в руках оружие, снятое с предохранителя, Грек точно знал, что более всего ему не хотелось, чтобы за поворотом его ждали неприятности в виде чего-нибудь новенького, приготовленного Зоной на закуску. В той ситуации, в которой они оказались, путь наверх был временно закрыт. Совершенно неизвестно, надолго ли. Выброс мог начаться в эту секунду или же позже, растянуться на час, уложиться в секунды. Остаточная энергия выброса убивала, как минимум калечила людей, вызывая резкое обострение всех скрытых заболеваний. Ты и года после этого не протянешь, даже если до того в принципе оставался в неведении относительно того, что острые уколы в правой стороне живота в конечном итоге могут привести к циррозу печени.
