Василий Головачев - Особый контроль
Вдруг в группе людей, стоявших у панорамного во всю стену виома, произошло общее движение. Кто-то вывел оперативную связь на динамик интеркома, и под потолком зала зазвучал искаженный расстоянием и перегрузками голос:
– Подойти к обсерватории не могу! Защита течет, радиация вне всяких норм!
Главный виом показывал искристую бездну. Звезды зигзагами исчерчивали ее, и Томах представил, какие эволюции выполняет спасательный когг, повинуясь пилоту.
– Что с обсерваторией? – так же глухо, на весь зал спросил Дикушин.
– Обсерватории не существует, вижу часть отсека обеспечения и блок антенн, остальное – облако радиоактивной пыли!
– Возвращайся, к тебе сейчас подойдет «панцирник» Федотова, копаться в радиоактивной пыли – его работа. Возьми еще один шлюп и прочеши трассу по вектору Треугольника, возможно, отыщутся пострадавшие.
Начальник сектора обернулся к обступившим его людям.
– Закончили поиск? Что это такое?
– Это космотрон-коллайдер, – тихо ответил один из операторов. – Три часа назад там начали эксперимент с антипротонной накачкой, все было нормально… на вызовы никто не отвечает… а по данным измерений, излучение, уничтожившее обсерваторию, полностью совпадает с характеристиками пучков космотрона.
Дикушин остался бесстрастным, только слегка раскосые глаза его превратились в узкие щелочки, словно он пытался разглядеть что-то за стенами зала.
– Свяжитесь с научным центром, нужны точные данные максимального пучка: скорость, масса, градиент ослабления, радиант расхождения.
– Уже все известно, – вмешался с третьего ряда пультов человек в вязаной безрукавке. – Луч, воткнись он в Марс, способен содрать с него атмосферу и превратить в гладкий бильярдный шар!
Наступила тишина. Все взгляды вернулись к Дикушину. Тот молча повернулся к своему командирскому пульту и сел в кресло.
– Внимание! Патрулю УАСС зон Юпитера, пояса астероидов, Марса и свободного пространства в секторе Треугольника подготовить средства к перехвату антипротонного пучка! – Дикушин кинул взгляд на оператора слева. – Расчет координат точки перехвата, быстро! – Взгляд через плечо. – Расчет оптимального экрана для перехвата системе ПОД[19] – пять минут!
– Пост сорок девять принял!
– Время подхода?
– Час – час десять.
– Патрулю: время подхода – один час. Через пять минут получите характеристики защитного экрана. Готовьте энерготрассы.
– Принято.
– Готовность к старту – десять минут, системе ПОД обеспечить прохождение сведений операции всем исполнителям вне очереди. Где начальник марсианской зоны? – обернулся Дикушин.
Из-за спин вышел кряжистый медлительный Савин. Он был угрюм и озабочен.
– Какие хозяйства затронет антипротонный луч?
Оператор подсунул Савину расчет траектории антипротонного пучка, произведенный по данным патруля.
– Сейчас. – Савин подумал, выпятив губы. – Коридор входа в Систему разведкораблей уже задет. Затем идет СПАС-семь, рабочая зона завода безгравитационного литья. Большой телескоп, детский полигон… Что еще? Сектор пассажиро-туристских сообщений Примарсианья. Это, пожалуй, наиболее серьезное из всего.
– Вполне достаточно, чтобы… – Дикушин не договорил, он знал степень ответственности спасательной службы. – Очередь СПАС-семь наступит минут через двадцать, а потом пойдет такая густая мешанина сооружений, что треск будет слышен по всей Системе!
Савин промолчал, в данный момент он ничем не мог помочь руководителю сектора.
– Сколько времени дают расчетчики на монтаж экрана для остановки луча? – подошел к Дикушину Керри Йос.
– Час, – отрывисто бросил тот. – Вернее, минут пятьдесят, учитывая время выхода в точку монтажа и доставки материалов. Это максимум того, что может дать патруль, и если он не успеет… представляешь силу удара солнечного протуберанца?
– Ты, кажется, говорил, что на пути луча СПАС-семь?
– Ну?
Керри Йос почесал горбинку носа.
– На СПАСах, кажется, имеется собственный реактор?
– Средней мощности, кварк-кессон. Да не тяни ты душу!
– Что, если попробовать взорвать СПАС навстречу лучу? Взрыв создаст контрволну знергии…
Дикушин не дал ему договорить, у него не было времени ни на анализ предложения, ни на благодарность за помощь.
– Аварийную волну, срочную связь с седьмой станцией.
Только Богданов заметил внезапное волнение Станислава Томаха, который слышал весь разговор.
– Ты что? – негромко спросил Никита.
– На СПАС-семь сейчас сидит Филипп, – так же тихо ответил Томах.
Богданов еле слышно присвистнул.
Антенны поймали еще один сигнал SOS, и Хрусталев накричал на помощника, перепутавшего в волнении каналы запроса-ответа. Филипп предложил было свою помощь, но его попросили убраться из зала и не мешать, и он с грустью признал всю нелепость своего положения.
В который раз в тесноте виома раскрылось знакомое Филиппу по словам Томаха пространство зала оперативного управления УАСС. На переднем плане располагались ряды пультов, над одним из них навис высокий человек в белой форме официала управления, с жестким, словно рубленым лицом и прищуренными глазами. Филипп не сразу узнал в нем одного из охотников, с которыми ему привелось познакомиться в лесу на берегу Западной Двины: это был Владибор Дикушин.
Хрусталев, видимо, ориентировался мгновенно: он тут же заученно отрапортовал о принятых мерах, а также о количестве сигналов SOS, которые выловила станция, чем вызвал невольное оживление в группе спасателей всех рангов, стоявших за спиной Дикушина.
– Прекрасно, – сказал начальник сектора сухо, не выказывая удивления при виде Филиппа. – Слушайте приказ: экипажу немедленно покинуть станцию на резервном когге! Старшему смены обеспечить переориентировку командных цепей станции с тем, чтобы в нужный момент произошел направленный взрыв реактора. Все!
– Что? – удивился Хрусталев. – Зачем?
– Взрыв реактора создаст контрволну энергии, – пояснил Керри Йос, он стоял ближе всех к виому. – Эта волна, по расчетам, ослабит плотность антипротонного пучка раз в десять-двенадцать.
– Понятно… – Хрусталев говорил с заминкой, словно ему что-то мешало. – И сколько времени в нашем распoряжении?
– Около двадцати минут. За этот срок надо составить программу координатору станции и эвакуировать персонал. Поспеши с эвакуацией. Когг у вас один?
– Есть еще «орех».
«Орехом» на жаргоне спасателей называлась капсула индивидуальной защиты, имеющая собственный двигатель. При необходимости в ней могли уместиться двое не слишком громоздких мужчин.
– Отлично. «Орех» останется для того, кто покинет станцию последним.
У Хрусталева вспотел лоб, хотя внешне он держался неплохо.
– Тогда это для меня.
Керри Йос убрался из виома. Подошел Томах.
– Возьми из бригады обслуживания любого БС-механика, он переориентирует цепи по указке центра. Быстрее, Леон, у нас почти нет времени. Уходи следом на «орехе».
Хрусталев потянулся к микрофону внутренней связи, но Филипп опередил его:
– Не надо никого искать, я сделаю.
Томах посмотрел на него из виома странным взглядом, Филипп понял его по-своему:
– Не беспокойся, Станислав, я справлюсь.
– Не сомневаюсь, – буркнул тот, отворачиваясь.
– Командуй эвакуацией, – с облегчением сказал Рафаэлю Хрусталев, и помощник, виновато разведя руками, исчез в люке.
Дикушин коснулся нескольких клавиш-сенсоров на панели селектора и негромко произнес:
– Внимание! Экстренное сообщение всем ТФ-станциям опознавательной сети УАСС! Кораблям в квадрат-векторе Треугольника покинуть зону с немедленным отлетом в порты назначения! Правительству и Техническому совету Марса принять меры к эвакуации приграничных районов по вектору Треугольника, к орбите приближается радиоактивное облако! Срок эвакуации – полтора часа. Патрулю УАСС приступить к монтажу поглощающего экрана. Ответ кодом. Конец.
Дикушин повернулся к молчаливой группе спасателей.
– Всех, кто не участвует в операции, прошу вернуться к исполнению непосредственных обязанностей. Вам, Савин, придется помочь отрядам эвакуации. Главное, не допустить паники, это будет пострашнее самого взрыва. Ясно?
Савин кивнул и исчез так быстро, словно растворился в воздухе: исход событий теперь зависел от скорости выполнения операции и умения организовывать людей. Спасатели стали постепенно расходиться, остались только дежурные операторы, инженеры и диспетчеры командного комплекса.
– А вам что здесь надо? – заметил Дикушин Томаха и Богданова, пристроившихся в углу за первой линией пультов. – Безопасники мне пока не нужны.
– На СПАС-семь наш друг. – Станислав кивнул на виом связи со станцией. – Стажер отдела. Мы подождем.
Дикушин шевельнул каменными желваками.
