Роман Злотников - Руигат. Рождение
Когда и куда ушли остальные, Ямамото так и не узнал. Он прожил в своей комнате еще три дня — ну, приблизительно, поскольку ни часов, ни смены времени суток гам не было, — и все три дня с похвальным терпением, поднимая лицо к потолку, вежливо просил ученого о личной аудиенции. Но Беноль не отвечал на его просьбы. Когда же японец решился покинуть комнату и попытаться отыскать ученого в переплетениях коридоров его жилища, оказалось, что это невозможно. Нет, комнату он покинул и выход наверх (поскольку, как выяснилось, они находились глубоко внизу, в скале) отыскал достаточно быстро, вот только свернуть с определенного пути, ведущего прочь из дома, не удалось. Ямамото трижды пытался изменить направление. Один раз дорогу ему перекрыла массивная дверь из камня, почти бесшумно, но стремительно выросшая из пола. Второй раз, едва он Ступил во вроде бы обычный коридор, его ноги начали буквально прилипать к полу. Шаг, другой… третий он сделать не сумел, как ни пытался. И вовсе не потому, что пол был намазан какой-то клейкой субстанцией — просто ноги внезапно отказались нести его дальше по коридору А когда он попытался рвануться и упасть вперед, чтобы руки оказались за пределами этого коридора, уже в самом начале движения все мышцы будто парализовало, так что он только слегка качнулся вперед и замер. Однако стоило ему сделать поползновение вернуться, как оцепенение полностью прошло. А в третий раз террасу, по которой он попытался обогнуть дом, прямо на глазах перекрыли тонкие, но чрезвычайно прочные отростки странного растения, мгновенно протянувшиеся из стен, пола и потолка. Странного, потому что отростки и причудливые листья на них были ярко-красного цвета и всякие попытки порвать стебли или хотя бы оторвать лист, оказались напрасными. И Ямамото Исороку сдался. Он послушно проследовал до того места, где на каменной скамье была сложена несколько необычная, но пришедшаяся ему впору одежда, облачился в нее и покинул дом ученого. И вот уже третью неделю он путешествовал по этому удивительному миру, сначала показавшемуся ему воплощением рая…
Адмирал бросил последний камень и поднялся на ноги. Хватит грустить, надо позаботиться о еде; а это не слишком простая задача. Нет, когда речь идет только о том, чтобы набить брюхо, никаких трудностей это не представляет — достаточно найти местечко, где он был бы не против принять пищу, затем вызвать «куб» и вложить в него ладонь. Анализатор «куба» мгновенно оценит состояние организма, необходимый объем восполнения запаса питательных веществ и витаминов, поинтересуется формой, цветом и вкусовыми предпочтениями заказывающего, после чего выдаст результат в любой желаемой форме — от стакана обычной воды до куска, по виду напоминающего булыжник, которые, однако, полностью обеспечат организм всеми питательными веществами и витаминами, а заодно, если потребуется, добавят нужные лекарства или стимуляторы… Хотя, конечно, подавляющее большинство киольцёв заказывали не воду и не булыжник, а предпочитали куда более изысканные сочетания. Здесь даже существовали люди, чьим занятием было изобретение новых цвето-звуко-вкусовых сочетаний, которые потом другие жители планеты заказывали для себя. Однако в гигантском, на тысячи и тысячи наименований, каталоге «кубов» не было ни суси, ни сасими, ни мисо, ни тэрияки, то есть ничего из того, что Ямамото действительно хотелось съесть. После первых десяти дней удивительных экспериментов со вкусом и внешним видом еды он понял, что все равно отдает предпочтение тем блюдам, к которым привык с детства и которые предпочитал на протяжении всей своей, как он теперь выяснил, по здешним меркам не слишком-то и долгой жизни. Но чтобы заставить «куб» сотворить нечто похожее, скажем, на сякэ тядзукэ,[20] напоминающего адмиралу о том времени, когда он частенько сиживал за трапезой и игрой в карты в маленькой комнате на выходе из дома гейши в квартале Симбаси, следовало изрядно постараться.
Ямамото поднялся на широкую общественную террасу и побрел мимо каменных и деревянных скамей — некоторые были заняты людьми, но большинство еще ожидали посетителей. Эта терраса заполнялась позднее, ближе к вечеру, когда множество киольцев собирались здесь, чтобы полюбоваться на закат. А сейчас, знойным днем, на террасе было мало народу. Впрочем, знойным день был только для адмирала. Воздух вокруг остальных слегка дрожал, показывая, что они окружены зоной индивидуального климата. Да-а, местные жители способны были на многое, но при этом они не могли вытерпеть малейшие бытовые неудобства. Немудрено, что столь могучий ум, как Алый Беноль, понял, что без помощи извне его соотечественники окажутся бессильны вернуть себе потерянное. Какое бы совершенное оружие не вручили ученые Киолы своим людям — все будет напрасно. Из этих людей никогда не получится солдат, даже если не вспоминать о том, что сам факт собственноручного лишения жизни кого-то, пусть настоящего и безжалостного врага, мог ввергнуть их в пучину безумия… А значит, все затраты и жертвы, которые готовы были понести жители Киолы ради возвращения своей прародины, — бессмысленны, и все надежды — беспочвенны. Хотя подавляющее большинство жителей Киолы и думали иначе…
Через двадцать три минуты Ямамото удовлетворенно кивнул и, дождавшись, пока формирующее поле закончит свое мелькание, протянул руку, чтобы взять себе чашку долгожданного сякэ тядзукэ. За прошедшее время он научился вполне сносно программировать «куб», а ведь первые эксперименты отнимали у него чуть ли не по два часа времени, да и по полученным результатам были весьма скромны… Палочки для еды вообще получались уже автоматически. Впрочем, многое другое тоже — как правило, из числа заказанного ранее. Похоже, общепланетная сеть «кубов» откладывала в своих каталогах все, что было хоть раз приготовлено одним из аппаратов, так что, если кто-то приступал к вводу уже встречавшейся комбинации действий, «куб» получал сообщение об этом и тут же предлагал пользователю автоматически воспроизвести сохраненную в каталоге последовательность для одного или нескольких блюд, если фиксировалось совпадение в «рецептах». Достаточно было просто подтвердить выбор, и спустя несколько мгновений в формирующем поле появлялось заказанное. Так что со временем Ямамото надеялся воссоздать весь известный ему набор японских кушаний. С этим была только одна беда. Пробуя одно и то же блюдо у разных поваров, всегда находишь в нем некие новые, необычны: и свежие оттенки, являющиеся отображением индивидуального искусства каждого из мастеров, и эта встреча с новым составляет важную часть предвкушения и наслаждения для любого ценителя хорошей кухни, к которым относил себя и Ямамото. У «кубов» же блюдо получалось всегда одинаковым, с раз и навсегда установленными оттенками вкуса. Нет, поиграть с ними возможность, конечно, присутствовала, но это было не то. Совсем не то… — А что это у вас?
Адмирал оглянулся. За его спиной стояла девушка и с любопытством смотрела в его чашку. Ямамото широко улыбнулся. Его уже не шокировали, как это было поначалу, чрезвычайно свободные нравы обитателей Киолы. Здесь к нему вполне могли подойти на улице и с улыбкой предложить разделить постель, вместе отправиться на танцевальный вечер или отойти подальше, потому что он мешает кому-то наслаждаться красотой камня иди, скажем, текущих струй. Причем ни первое, ни второе, ни даже третье не являлось оскорблением. От него действительно хотели того, о чем просили. Не менее и не более.
Так, женщина, позвавшая адмирала на «ночь любви», утром поднялась с его груди, одарила роскошным поцелуем, в стиле тех раскованных американок, с которыми он встречался, когда учился в Гарварде, в группе «Инглиш И», сказала; «Благодарю», — после чего поднялась и, даже не собрав свою разбросанную одежду, ушла. Больше они не виделись.
Впрочем, насчет одежды все было понятно. Скорее всего, нагой она прошла не слишком много — до первого же «цилиндра», где и сделала заказ, причем, вероятнее всего, ее новые одежды никак не напоминали те, что остались лежать на песке вокруг Ямамото…
— Это называется сякэ тядзукэ.
— А что это? Японец улыбнулся:
— Лосось с рисом и зеленым чаем.
Любопытная девушка широко распахнула глаза, от чего стала еще милее.
— Лосось, рис, чай… Никогда не слышала. Это новое сочетание Тиэлу?
Адмирал, все также улыбаясь, покачал головой. Тиэлу был как раз одним из тех, кто занимался разработкой новых цвето-вкусо-звуковых сочетаний для пищи, причем едва ли не самым знаменитым из них и уж точно самым модным в настоящее время.
— Нет, это сделал я.
— Ты?! — Ротик девушки восхищенно приоткрылся, и она почему-то внезапно напомнила Ямамото его первую любовь — Цурусиму Цуру, которую, впрочем, все знали как Масако; первая их встреча состоялась вскоре после того, как она стала работать в ресторане «Такарая» в городе Сасэбо под именем Котаро вместе со своей сестрой, которую звали Умэтиё…
