Алексей Колентьев - Главный противник
…Каменная крошка жёстко скрежетнула под подошвой вновь обретённых итальянских берцев. Их сохранил Семёныч, преподнеся их вместе с комплектом демисезонной камки, вырученной предприимчивым водилой прямо из артельного схрона. Вообще, переодеться в свежее, не пахнущее мертвяком, весьма приятно. Боты, вопреки моим опасениям, сильно от болотной воды не пострадали, водила сумел их правильно высушить, и теперь они вновь сидели на мне, как домашние тапочки. Сейчас передо мной стояла первая группа новичков, отобранная мной лично за совокупность физических данных и кое-какого боевого опыта. Всего пять человек, которых наравне со своими артельщиками я планировал натаскивать на главную акцию – диверсию на вражеской авиабазе. Это были парни среднего роста, но крепкие физически, умеющие стрелять и не так сильно топать во время движения в колонне. Кроме того все они побывали в ближнем бою, на что я сделал особый упор во время личной беседы с каждым. Это означало, что кандидаты убили хотя бы одного противника голыми руками, ножом или любым подручным средством. В искусстве побеждать не числом, а умением часто важно видеть глаза врага, суметь не спасовать перед необходимостью отнять чужую жизнь без применения огнестрела. Пистолет, автомат, а тем более снайперская винтовка делают этот процесс обезличенным, реакция на смерть другого человека, пускай и врага, приходит спустя долгое время. Но обстановка диктует необходимость скрытного, подлого боя. И вот тогда каждому придётся не раз и не два посмотреть, как нож входит в такое по-особому податливое мягкое тело, и как жизнь утекает со дна чужих глаз вместе с ненавистью, страхом и удивлением. Поэтому важно было отобрать именно тех, кто уже видел это и не сломался. Отбор был жёстким, пытались хитрить и бахвалиться, но когда я предлагал поединок, многие отказывались, двоим даже пришлось оставить зарубку на память. И только эти пятеро так или иначе подходили, их можно будет отпустить и поставить вполне реальную боевую задачу.
– Товарищи бойцы, – я говорил, глядя в глаза новобранцев, ловя каждое лишнее движение, – с этого момента все вы являетесь частью боевого подразделения в составе отряда вооружённых сил России. После прохождения курсов специальной подготовки вы принесёте воинскую присягу, получите личное оружие, воинское звание и учётную боевую специальность. Как только это произойдёт, любая ваша деятельность в бою и повседневной жизни будет строго регламентирована уставами и приказами командиров. А так как мы на войне, то за тяжкую провинность, за трусость или предательство наказание будет только одно – расстрел. Могу лишь обещать, что просто так пулю тратить никто на провинившегося не станет. Будем разбираться и самосуд не допустим. Запомните это, потому что за ваши проступки отвечать придётся также вашим товарищам и друзьям. И опять же из-за особенностей нашего положения ваш проступок будет для них означать только смерть или увечье. Помните об этом при сдаче нормативов, помните об этом в бою и в карауле…
Чему можно научить человека за две недели? Только азам воинской науки и дисциплины, остальное придётся постигать в бою. Это обстоятельство бесит, часто я еле сдерживаюсь, чтобы не делать за ребят их работу. Старая форма, доставшаяся мне от мертвеца, вся истрепалась в процессе беспрестанного лазанья по тактическому лабиринту, сооружённому в одной из небольших боковых пещер. К концу шестых суток парни уже не шатались толпой, более-менее научились правильно реагировать на учебные ситуации. Надо отдать молодёжи должное: никто особо не роптал, в мирное время всё было бы иначе. Однако в этом нет ничего особенного, так обычно на войне и бывает – люди меняются, обретая внутреннюю собранность, легче воспринимают приказы, управление ими упрощается. Когда есть внешняя угроза, большинство разногласий, а порой и смертельная вражда часто уступают место крепкой дружбе. После окончания двухнедельного курса подготовки мы стали выходить в разведывательные рейды, где я, Алекс или Ирина выполняли роль инструкторов. Новички учились изживать свой страх перед врагом, и я чувствовал, как к парням приходит уверенность в собственных силах. Однако тут возникала другая крайность: уверовав в свои силы, легко ошибиться насчёт противника. Именно на этот случай я наказывал ребятам внимательно следить за новичками и в случае чего страховать.
И вот пришёл «день выпуска». В главной пещере были зажжены факелы и большой костёр, горевший ровно на том самом месте, где древние люди поддерживали его десятками, а может быть, сотнями лет. Все, кто не был ранен или не находился в карауле, вышли на общее построение. Всего их было шестнадцать человек, включая жён, детей и приятелей тех, кто сейчас стоял перед строем, замерев в трёх отдельных шеренгах. Тусклый оранжевый свет бросал на осунувшиеся лица людей багровые блики. Перед «выпускниками» стояли я Лера и ещё несколько человек, назначенных ею начальниками подразделений. Не было только Ани с Верой, госпиталь не оставлял им ни капли свободного времени. Отсутствовал и Саблин, который теперь вызвался руководить внутренним гарнизоном. Пока бывший бизнесмен неплохо справлялся, однако ввиду возникшей между нами стойкой неприязни, он взял себе за правило игнорировать мои рекомендации. Но сейчас это отошло на второй план, принятие присяги превратилось в праздник, пускай поводом служило обычное в армии событие. Люди отчаянно желали передышки, чего-то светлого, позволяющего на короткое время закрыть перед войной дверь, оставить её ужасы и собственные личные трагедии в стороне. Никто из нас не питал иллюзий по поводу судьбы родных и близких, радиосводка и редкие слабые передачи из Хабаровска через спутник оптимизма не внушали. И всё же, вглядываясь в лица людей, я не видел отчаяния, а только лишь усталость и даже улыбки – напротив в строю замерли чьи-то мужья, братья или друзья. Заминка у нас была только со знаменем, однако Чернов, хитро улыбаясь в бороду, заверил, что не надо кроить его из лоскутов, он-де кое-то имеет в запасе. И таки принёс нечто длинное, завёрнутое в вылинявший брезент. Когда мы с Лерой увидели, что это было, я с чувством пожал старику руку и обнял. Такая находка по нынешним временам – действительно настоящее чудо.
Перед строем чеканным шагом шли трое: Ирина, Алекс и Сергей. Выбор мой пал на них не случайно, все трое показали себя в экстремальных обстоятельствах с лучшей стороны. Я не без удовольствия отметил, как трепет когда за час до церемонии вызвал их в штабную палатку и Лера озвучила решение доверить им быть в почётном карауле, а Ирине стать знаменосцем. В постсоветские времена обязанность эта осталась почётной лишь в боевых армейских частях, где принцип «Цело знамя – живо и подразделение» понимали очень хорошо. В народе же отношение к государственной символике нынче более чем равнодушное. И сейчас развёрнутое боевое красное знамя не произвело сколько-нибудь заметного эффекта. Лица людей в общем строю не дрогнули, в глазах большинства застыло непонимание и всё та же тоска, которые я примечал ещё в начале знакомства. Все просто ждали, когда закончится официальная часть, чтобы завалиться спать или заняться чем-нибудь ещё. И пока это вполне нормально, я и не ожидал мгновенного преображения обычных обывателей в идейных борцов с оккупантами. Сейчас важно внедрить в их сознание некие императивы, которые дадут всходы постепенно. Знамя, как и любая реликвия, должно явить чудо, в нашем случае даровать ощутимую победу. Вперёд выступила Лера и, превозмогая хрипоту от недавней простуды громко заговорила:
– Друзья! Мы через многое прошли, однако впереди ещё очень длинный путь. Враг силён, его армия хорошо обучена и вооружена. Мы же, напротив, разрозненны и практически ничего, кроме отчаянного желания выжить, не имеем. Нас мало, оружия, патронов и всего прочего почти нет. Однако это не новость, что враг застал нас врасплох и на первых порах, упиваясь безнаказанностью, грабит и убивает. Так уже бывало раньше, и тогда наши предки нашли в себе силы провести черту, дальше которой враг не прошёл. Мы все разные и можем спорить о том, что лучше: монархия, демократия или коммунизм. Однако теперь совершенно точно мы с вами знаем одно: лучше спорить об этом в свободной от захватчиков стране. Почти семьдесят лет назад было так же… Некоторые ещё верили в приход царя. Многие желали западных демократических свобод, а большинство поверило во всеобщее равенство и справедливость. Однако враг решил, что не даст нам свободно выбирать, как жить, вычеркнет само наше существование из истории, засыплет солью руины наших городов!..
Лёгкий ропот пронёсся по рядам собравшихся, но строй никто не нарушил, дисциплина уже пустила первые здоровые побеги, превращая компанию случайных людей в некое подобие настоящих солдат. Лера откашлялась и, глотнув воды из протянутой ей Черновым фляжки, заговорила снова:
