Алексей Ефимов - Шаг за грань
Все в бункере замерли, неотрывно глядя на экраны. В начале Экспансии никто, разумеется, не знал, с чем именно придется столкнуться землянам. Поэтому было изготовлено множество разного рода экспериментальных моделей оружия, и сейчас еще одна из них держала суровую проверку боем – чтобы победить или бесславно сойти со сцены. Если не повезет, то вместе с теми, кто ее применил…
На первый взгляд, земная ракета летела совершенно неправильно – по слишком крутой траектории, проходящей высоко над курсом сторков – те даже не обратили на нее внимания. Но в десяти километрах над ними корпус ракеты полыхнул желтым огнем и развалился, выпустив на свободу десяток пятидесятикилограммовых вольфрамовых стрел; бодро пыхнув выхлопами реактивных двигателей, они понеслись вниз, каждая уже к своей цели. Эту систему вообще-то разработали для поражения танков – но, как оказалось, она вполне могла бить и воздушного врага – по крайней мере, на учениях. Как она покажет себя в настоящем бою, сейчас и предстояло узнать.
Нельзя сказать, что сторки совсем уж не были готовы к подобным неожиданностям – воевали они уже очень давно и, как правило, успешно, так что системы радиоэлектронного подавления на их челноках вполне даже имелись, как и инфракрасные ловушки, специально предназначенные для отвода ракет. Однако в данном случае помочь им это не могло, потому что земные «стрелы» наводились в оптическом диапазоне на любую цель, движущуюся на фоне земной поверхности.
Само собой, чувствительные сенсоры штурмовых челноков сразу же заметили угрозу, а их верхние автоматические турели открыли по ним огонь. Но скорость сближения была слишком большой, а радиус огня плазмометов – слишком малым. Пилоты начали маневры уклонения, но их челноки были слишком тяжелыми, они не предназначались для маневров. Их назначением было сойти с орбиты и сесть, высадить десантников, забрать груз, а потом подняться на орбиту. Тем не менее, опытные пилоты клали свои «утюги» в вираж с предельной перегрузкой. Глупые надеялись на силовые поля – за тысячи лет войн силовая защита у сторков достигла совершенства, щиты штурмовых челноков могли противостоять плазменному огню и даже аннигилирующим пушкам нэйкельцев, – но на летящие с огромной скоростью тяжелые вольфрамовые «стрелы» они рассчитаны все же не были. Два челнока сразу превратились в огненные шары, остальным удалось уклониться, но вслед за первой ракетой летели новые и новые.
Красивый и угрожающий строй мгновенно рухнул, тяжелые машины шарахались туда и сюда, уворачиваясь от летящей в них сверху смерти, эфир был забит руганью в адрес разведки, которая не предупредила их о таком сюрпризе, – и именно в этот миг, когда ни о какой координации сил уже не могло быть и речи, появились горбатые, похожие на хищного зверя в прыжке, «МиГи» и стреловидные стремительные англосаксонские «ягуары». Они начали с массированного ракетного залпа, но их ракеты были более традиционными, и сторкам кое-как удалось отбиться – они потеряли всего три машины. Однако потом земляне оказались уже на расстоянии прицельного огня – и вот тогда сторкам пришлось кисло. Штурмовые челноки менее всего предназначались для воздушного боя, этим должны были заниматься истребители, но те сейчас прикрывали авианосец, да никто и не подумал, что они могут быть нужны здесь. А земляне, как выяснилось, отлично подготовились к битве с, казалось бы, неуязвимым врагом. Они уже хорошо знали, что силовые поля прекрасно защищают от высокоскоростной кинетики, но с падением скорости снаряда их эффективность тоже быстро падает. Поэтому в ход для начала пошли двухсотпятидесятикилограммовые управляемые бомбы – попасть ими в воздушную цель, конечно, удавалось нечасто, но когда все же удавалось, от нее оставалось лишь огненное облако, из которого во все стороны, кувыркаясь, разлетались обломки. За какие-то секунды сторки лишились еще пяти машин, а потом их накрыл огонь пушек. Стандартная тридцатимиллиметровая шестистволка каждого истребителя-бомбардировщика выбрасывала шесть тысяч снарядов в минуту – пробить защиту это не могло, но пилоты в упоенной, бешеной карусели заходили на цель снова… и снова… и снова, пока защита не рушилась и снаряды не разносили вдребезги керамическую, рассчитанную на огонь плазменных пушек и атмосферный нагрев броню. Да, землянам тоже не везло, кто-то из них то и дело попадал в перекрестье плазменных трасс и вспыхивал, но они атаковали вновь и вновь, со страшной, методичной безжалостностью – выбирали себе цель и били ее, заходя на нее раз за разом, выбивая ее силовое поле непрерывным огнем, пока она не разваливалась. В эфире стояла злая ругань обреченных, помочь им никто не мог – выйти «в хвост» вертким, как черти, земным истребителям было невозможно. И, когда уже половина челноков была сбита, сторки, наконец, не выдержали – все разом врубили маршевые двигатели и дружно рванули вверх, за пределы атмосферы, куда чокнутые враги с их воздушно-реактивными двигателями не могли последовать. Разгром был полный – в сбитых челноках погибла половина десантно-штурмовой бригады – со средствами усиления, с киберстрелками, – в то время как защитники Китежа потеряли только пять машин. Сторки очень не любили сюрпризов – особенно неприятных, – и потому командующий их эскадрой распорядился прекратить боевые действия, пока новые сюрпризы землян не будут как следует изучены и не будет разработана тактика, способная нейтрализовать их. В который уже раз Сторкад тихо отходил в сторону, предоставляя пальму первенства своим заклятым «союзникам» – джаго и нэйкельцам.
Со стороны это могло показаться слабостью. Но сторки умели ждать…
* * *А в земном бункере стоял сплошной ликующий рев – забыв о субординации, офицеры кричали, хлопали друг друга по плечам, зная, что в этой победе есть и их собственный, вовсе не маленький вклад…
– Довольно, господа, – сказал, наконец, Шахматов, и веселье словно отрезало ножом – как и не было. – Наша победа пока что далеко не окончательная, и Чужие вернутся – скоро и с большими силами. НО! Сейчас мы выиграли самое ценное, что только есть на войне, – выиграли время. Более того, мы заставили наших врагов отступить – хотя бы и временно. Поэтому сейчас самое важное – переправить беженцев в столицу, под защиту ее гарнизона и стационарных систем ПКО. Мы же укрепим, насколько можно, нашу оборону и будем держаться здесь дальше…
* * *О полыхавшей над его головой битве Борька ничего не знал – по крайней мере, в те минуты, когда она полыхала. Потом-то о ней сообщили по трансляции – и особого удивления ни ход ее, ни исход ни у кого не вызвал. Наши победили – разве могло быть иначе?
Вообще-то, Борька понимал, что могло, но размышлять над превратностями военной удачи его как-то не тянуло. Выходило, что, пока другие сражались, они отсиделись в тылу, как последние трусы. Тот факт, что их никто, собственно, и не приглашал участвовать – более того, их аккуратно вывели бы за ухо, явись они на командный пункт добровольцами, – в расчет, естественно, не принимался. Так или иначе, это сражение было выиграно – и появившиеся в бункере немногословные военные быстро и организованно вывели всех наверх, где их ждали «Буйволы». Олег куда-то делся – как в воду канул, и мальчишкам внезапно стало грустно.
Погрузка заняла едва минут пятнадцать – имущества у беженцев почти не было, да и затеять суматоху тоже никто не пытался. К столице машины шли на полной скорости, плотной колонной, по-прежнему с боевыми машинами на флангах, с зенитными самоходками в арьегарде – нападения Чужих ждали в любую минуту. Радары и пушечные стволы «Панцирей» непрерывно прощупывали чистое предвечернее небо, но Чужие так и не появились – должно быть, еще переваривали полученный от землян урок.
Однако, когда они, наконец, добрались до столицы (под силовым куполом было темно, он буквально давил на голову, как свод пещеры, и мальчишки облегченно вздохнули, опустив глаза), дело нашлось и для них. Прямо на сборном пункте беженцев ожидали офицеры, выкликавшие военнообязанных, отставших от своих частей солдат и просто добровольцев. Среди офицеров мальчишки с громадным облегчением заметили майора Иванищева, но прежде, чем они к нему протолкались, их нашел Олег. Сейчас юный дворянин был в полном боевом, да еще и в новой броне. На боку у него висел «АК-103» с подствольником.
– Так. Нашлись наконец-то, – сказал он с хмурым видом.
– Да мы… – начал было Витька возмущенно, но тут же смолк. Никаких особых подвигов на память ему не приходило, а хвастаться удачным бегством от врага в качестве груза в кунге «Буйвола» было… м-м-м… неразумно.
– Дурак, – хмыкнул Олег. – Все, кстати, думали, что вы погибли. Так что – марш к своим родителям, оба. Нашел я их, тут они… Доложитесь по всей форме, что живы, здоровы и прочее.
– А потом что? – не менее хмуро спросил Борька. Очередное сидение в бункере ему ну никак не улыбалось.
