Мировая жила (СИ) - Парсиев Дмитрий "Дым Пар"

- Ну… - выдал он многозначительно, - Что, уже и не спросите?

Вася вздохнул и промолчал. Аким решил командору подыграть, хотя сам спрашивать уже раздумал:

- А если б мы прыгнуть не решились… - выдал он и замолк.

- Вас бы встретил другой командор на самом вокзале, - с удовлетворением ответил Тихий, - Но ко мне вы бы уже не попали…

Стало понятно, что все-таки это было испытание. И по всему выходило, что Тихий командует каким-то особым отборным отрядом. Был бы это повод для гордости, да после науки сотника Куча, атмана Вепря и доки Грача оба посчитали, что гордиться тут нечем.

Грузовик привез их в еще один учебный лагерь, многим похожий на предыдущий, но с отличиями. Заборы здесь были выше, охранных вышек больше, земля обширней, а строений наоборот меньше. Все указывало, что здесь обучают отборных бойцов, и санаторием здесь не пахло даже близко.

Тихий негромко приказал «сидеть», выпрыгнул из кузова, перевалившись через борт, и быстро куда-то удалился. Друзья остались «сидеть», коли приказано, деваться некуда. Водитель грузовика тоже давно ушел, а они все сидели. Час… потом еще час… потом третий…

- Вась, может забыли про нас? – сидеть и ждать в неопределенности для Акима было близко к невыносимому, - Жрать охота. Может я метнусь? Разведаю, что к чему?

- Сиди, - твердо сказал Вася, - Нас испытывают.

- Точно?

- Нет. Не точно, - Васе и самому сидеть в клятом грузовике в неизвестности и на позоре давно опротивело, вокруг постоянно сновали какие-то люди, при этом кидали на друзей косые взгляды, усмехались и лыбились, заставляя чувствовать себя толи дураками, толи терпецами нерешительными, а из ближайшего здания, явно то была столовка, доносились сводящие с ума запахи, - Командор Тихий дал четкий приказ «сидеть». Если окажется, что про нас он забыл, мы ему первому забывчивую башку открутим. Сиди, Акима, не беси меня.

На четвертом часу ожидания они таки дождались. Огроменный детина с капральскими лыками на зеленом рейнджерском кителе неторопливо подвалил к грузовику.

- Так! – оглядев сидящих в нем Васю с Акимом, он не слишком умело изобразил удивление и взревел, - А вы что тут сидите, отребье? Пошли вон из моего грузовика!

Наверное, часом раньше Вася бы с радостью подчинился. Сидеть без дела и цели на узкой деревянной лавке осточертело так, что сил не осталось. Дождь капать перестал, но пока ехали, промокли насквозь. От необходимости сидеть в мокрой одежде настроение лучше не становилось.

Однако Вася уже успел пройти через недоумение, нетерпение, злость, даже озлобленность… успел перегореть и вернуть ясную трезвость мысли, позволившую выработать кристально четкое решение: сидеть во что бы то ни стало. Приказ отдавал командор лично, а значит, это хамло капральское отменить его не имеет права.

- Сидим, - негромко сказал Вася и Аким согласно кивнул.

Когда капрал убедился, что вылазить из грузовика они не собираются, почти потерял самообладание. Побагровел, брызгал слюной и орал так, что уши закладывало. Вокруг собралась немалая толпа зевак, но как назло ни одного командора, все сплошь рядовые бойцы.

- Ты! Ссыкун! Да я тебе… ссыкло обоссаное, – он орал так, что вены на шее вздулись, при этом, к кому именно из двоих он обращался, оставалось неясным. Очевидно, капралу было безразлично, кто из них первый даст слабину и спрыгнет, важно, чтоб спрыгнул для начала кто-то один, избивать новобранцев по одному всяко сподручней, - А ну слез быстро, ссучонок!

И хоть Вася Акима осадил, вылазить из грузовика не позволил, сам он как не крепился, на оскорбление после некоторого колебания все же решил ответить. Последним доводом стало то соображение, что и впрямь ведь подумают, будто капрала они с Акимом испугались. А это может оказаться похуже, чем по мелочи ослушаться командора. Он поднялся со скамьи, одернул куртку и обернувшись к Акиму довольно громко уточнил:

- Акима, что он там все время «секает»?

- Да вроде писать хочет, - так же громко, чтобы услышали собравшиеся, ответил ему Аким.

- А, понятно, - кивнул Вася, будто слова Акима действительно что-то объяснили и спрыгнул с грузовика.

Капрал только того и ждал, сразу кинулся на Васю. Бил он, не таясь, с хорошим замахом, с явным намерением вырубить одним ударом, а потому Вася легко нырнул под огромный кулак. Можно было сразу ударить ответкой, но на таком сближении сильного удара не вышло бы, а бить слабым ударом, только злить противника. Выходить на ломки Вася тоже не решался пока, уж больно здоровым этот капрал выглядел.

А потому он только слегка подтолкнул капрала под локоть, заставив его утерять равновесие. Капральская туша оказалась ловчее, чем могло показаться на первый взгляд. Тот извернулся, крутанулся, отскочил на пару шагов, но на ногах устоял. Дураком, как выяснилось, капрал тоже не был. Попытки решить поединок одним ударом он оставил сразу и благоразумно решил для начала прощупать Васю, прочитать его как бойца.

Он поднял к лицу руки, сжатые в кулаки, и запрыгал упруго, с подскоками и отскоками, раздергивая внимание, изыскивая брешь в обороне, чтоб пробить кулачный удар или череду ударов. Ну а Вася научился читать намерение не хуже нифрильного прибора, не сближаясь и не отступая, он лишь слегка смещался так, что противник, ставший теперь очень осторожным, никак не мог его выцелить на верный удар.

Тогда капрал решил сменить подход, а заодно и стойку. Ноги расставил шире, руки опустил ниже. Теперь он явно вознамерился подключить ноги. Вася только диву давался. Как если бы капрала кто-то сначала учил драться одними руками, причем так, будто ни подсечек, ни захватов не существует. А потом кто-то отдельно обучал его бить ногами, но тоже в очень жестких и ограниченных рамках.

И пока капрал пытался «прочитать и прощупать» Васю, Вася успел прочитать и прощупать его самого и даже припомнил, что на Старшей Сестре бойцов, как правило, так и обучают: ударную технику руками ставит боксер, удары ногами ставит какой-нибудь каратист, а переходу в партер обучает борец. И потому на ринге боец переключается из одной техники в другую так, как его запрограммировал каждый наставник по отдельности, будто по щелчку волшебного тумблера.

Сам Вася постигал науку рукопашки, наблюдая за деревенскими мужиками, которые про правила бокса слыхом не слыхивали, о технике бокса понятия не имели ни малейшего. И руководствовались тем простым правилом, что, если перед тобою ворог, то любые средства против него хороши. Если кулачный удар не прошел, так он легко переходит в захват, ломок или тычок, хоть даже и пальцем в глаз.

Вася перешел в нападение, когда увлекшийся капрал малость подохамел и о собственной защите думать перестал. Навесил плюху слева, тот успел прикрыться и смягчить удар. Впрочем, Вася на первый удар особо и не рассчитывал, следуя естественно-присущей телу скрутке-раскрутке навесил плюху справа. Капрала потрясло, но при такой крепкой челюсти к сожалению, недостаточно.

Будь Вася боксером, он попытался бы разорвать дистанцию, дабы получить разгонное расстояние для еще одной пары ударов, но Вася боксером не был. Раз уж левая зацепилась противнику за рукав, а правая как-то в «само-собойном» ключе ухватилась за ворот, Вася получил достаточно плеча и опоры, чтобы потянуть, крутануть и развернуть, и итогом, зайти капралу за спину.

Капрал еще не понимал по незнанию, что кабы хотел Вася его убить, то ему следовало считать себя мертвым. На его счастье, убивать Вася не собирался. Так, прихватил пальцами за горло, обозначая давление на кадык, но бугай и тут не понял. Подался всем телом вперед, не иначе, стремясь высвободиться из захвата, а на деле сам себя бы и прикончил, недоумок.

Вася лишь в последний миг успел сомкнутые на кадыке пальцы разжать. Правда, еще успел напоследок подсечь и толкнуть в спину. Капрал с разгону в самый раз в борт грузовика макушкой и впечатался. Однако этим его не вырубило. На ногах устоял, распрямился, развернулся, и хоть с башки его разбитой хлестала кровища, он попер буром на Васю, а Вася подумал с затаенной тревогой: «да что ж тебя, морока нифрильная, все-таки убить придется?»