Кит Ломер - След памяти
Мне придется осторожничать, разыгрывая роль валлонца, вернувшегося из столетнего путешествия, — это подозрений не вызовет — пока я наконец не освоюсь, и исподволь не начну свои розыски. По запечатлевшейся в моей памяти информации о Валлоне, это было не слишком сложно. Как и мое родное правительство, валлонцы наверняка с нелюбовью относятся к нелегальным эмигрантам. Так что самые интересные моменты моей биографии мне придется попридержать при себе.
И конечно же, мне понадобится новое имя. Я отверг несколько вариантов и остановился на «Дргон», хотя от него можно было просто свихнуть челюсть. Впрочем, как и от любого другого валлонского слова.
Я перемерил стандартный гардероб — неизменная принадлежность спасательных шлюпок. Там было все, включая тяжелую меховую одежду, пригодную для прогулок по холодным мирам, и одноместный пузырь-кондиционер для планет, вроде Венеры. Нашлись также и одеяния, очень напоминавшие древнегреческие. Они были последним криком моды на Валлоне, когда Фостер пустился в свое путешествие. Я отобрал одно из них, не слишком яркое, и занялся подгонкой. Мне вовсе не хотелось привлекать ненужное внимание плохо сидящей одеждой.
Итценка с интересом наблюдала за мной.
— А вот что мне делать с тобой на Валлоне? — спросил я. — Единственная кошка на всей планете. Тебе придется смириться с игрфнм, в качестве приятеля, — сказал я, напряженно припоминая подходящего представителя фауны Валлона. — Они примерно твоего размера, правда, более капризны.
Я покончил со своей туникой, порылся в коробке и вытащил лист каффита — сплава такой же прочности, что и кафф, но более податливого в обработке.
— Не волнуйся, — заверил я Итц, — и для тебя найдется одежонка. Я сейчас состряпаю тебе что-нибудь эдакое, такая красотка будешь!
Я разложил лист и инструменты на столе, потом, отрезав дюймовую полосу каффита, согнул ее в круг и приспособил застежку. Весь вечер я провел, вырезая на получившемся ошейнике имя Итценка со множеством валлонских закорючек, а потом надел его на шею кошке. Причем Итц ничуть не возражала.
— Ну вот, теперь мы с тобой даже больше валлонцы, чем сами валлонцы.
Итценка согласно мурлыкнула.
Мы перешли в наблюдательную рубку. Незнакомые яркие звезды сияли вдали.
— До конца путешествия уже осталось совсем недолго, — бросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Зажужжал сигнал оповещения. Я следил, как на экране растет изображение большой зеленой планеты, с одного края окаймленной белизной, а с другого залитой прохладным сиянием, отраженным от второй голубой планеты. Путешествие подходило к концу, и моя уверенность в себе стала заметно убывать. Через несколько минут я войду в незаконный мир, надеясь отыскать старину Фостера и поглазеть на диковинки. Конечно же, заграничного паспорта у меня не было, но волноваться по этому поводу не стоило. В конце концов, мне стоит лишь позволить моему валлонскому "я" взять верх и болтать на их языке. И еще…
Постепенно Валлон заполнил весь экран. Туманные, серо-зеленые равнины, мерцающие в свете напарницы-планеты Синты. Я настроил автопилот на Окк-Хамилот, столицу Валлона, где, по моим предположениям, и должен был окопаться Фостер.
Прямо подо мной расстилались целые кварталы прямых голубых улиц. Никто с поверхности планеты со мной не контактировал. Впрочем, это было нормально, шлюпка на автопилоте может управиться и сама.
Я еще раз пробежался по своей легенде: я — Дргон, гражданин Двумирья, возвращаюсь из длительного путешествия и нуждаюсь в самой свежей информации, накопившейся за время моего отсутствия. Мне также необходимо какое-то жилье. Мой костюм был безупречен, владение языком слегка захирело от долгого бездействия, а в таможенную декларацию я мог внести только туземный костюм из порта моего последнего захода, архаичное оружие оттуда же да зверушку, к которой я привязался.
Я уже мог ясно различить посадочное кольцо, оно быстро приближалось. Затем последовал легкий толчок. И тишина. Шлюз открылся, я встал в проеме и осмотрел город, раскинувшийся до самых холмов. Я глубоко втянул в себя воздух, пропитанный давно забытым ароматом, и валлонская половина моего "я" радостно встрепенулась.
Я начал было собирать свои вещи, но потом решил подождать, пока не встречусь с кем-нибудь. Я свистнул Итценке, и мы сошли на площадку. Бегло осмотрев космопорт, я обратил внимание на несколько кораблей и шлюпок на посадочных кольцах. Но вокруг не было ни одного живого существа, да и вид у всей этой техники оставлял впечатление какой-то странной заброшенности.
Мы миновали светящуюся арку, от которой дальше, изгибаясь, шла дорога к городу, террасам и далеким огням. И нигде ни одной живой души. В свете Синты передо мной предстали призрачные видения садов и подвесных дорог, а когда я достиг террас, то увидел широкие улицы. И все та же безлюдность. Я остановился возле стены из полированного мрамора и задумался. Было около полуночи, а ночи на Валлоне длились по двадцать восемь часов, так что город никак не мог быть пустынным. Это же все-таки столица. В нее постоянно должны прибывать суда, яхты, корабли, но, как видно, не сегодня.
Мы с Итценкой миновали террасу и прошли сквозь открытую арку, попав в бар. Низкие столики и мягкие ложа пустовали, озаряемые розовым светом потолочных панелей. Мои шлепанцы едва шуршали по полированному полу.
Я остановился и прислушался. Мертвая тишина. Даже комарик не прожужжит, с ними, как видно, тут уже давно разделались. Потолок продолжал зазывно сиять, столики ждали, интересно, и сколько же они уже ждут?
Я присел за один из них и погрузился в размышления. Я выстроил множество планов, но ни один из них не учитывал опустевшего космопорта. Ну, как я могу отыскать Фостера, если даже некого расспросить?
Я прошел через бар и вышел на лужайку. Высокие деревья, напоминающие кипарисы, черной стеной выстроились над бассейном. Вдали виднелись башни, сверкающие разноцветными огнями. Неподалеку проходило широкое шоссе, петляющее между фонтанами и тянущееся до самых далеких холмов. В сотне ярдов от меня у обочины была припаркована машина. Я направился к ней.
Это было двухместное средство передвижения с мягкой обивкой и с фиолетовыми металлическими аппликациями на ярком хроме — хоппер. Я уселся на сидение, и Итценка тут же пристроилась рядом. Я внимательно осмотрел приборную доску. Управление было простое: один штурвал. Я попробовал его покачать, на доске зажглись огоньки, хоппер вздрогнул, поднялся на несколько дюймов и медленно поплыл в сторону наискосок. Я повернул штурвал, покрутил ручки, потыкал клавиши. Хоппер неожиданно выровнялся и ускорил движение по направлению к башням. Я чувствовал себя несколько неуютно, руль и пара педалей устроили бы меня больше. Но, по крайней мере, это куда лучше, чем топать пешком.
* * *Два часа мы блуждали, по городу, но так никого и не встретили. Насколько мне подсказывала моя валлонская память, планировка ничуть не изменилась, все было в порядке, если не считать полного отсутствия представителей местного населения. Парки и бульвары были ухожены, фонтаны и бассейны сверкали голубоватым сиянием, огни светились — и никакого движения. Автоматические пылесборщики и фильтры будут служить вечно, сохраняя все в чистоте, но оценить это просто некому. Я затормозил и сидел, созерцая игру разноцветных огней на искусственном водопаде. Может, мне удастся найти что-нибудь в одном из зданий? Я вылез из хоппера и двинулся наугад к высокому зданию из розового кристалла. Войдя внутрь, я оказался в огромном гроте, полном розоватого сияния, и слышал лишь собственное дыхание да урчание Итценки. Больше здесь ничего не было. Я прошел по коридору, заглядывая в пустые комнаты. Все было выдержано в традиционном стиле: стены из плит полудрагоценного камня, парчовые занавеси, ковры, словно лужи огня. В одной комнате я прихватил плащ и накинул на плечи, поскольку весьма ощутимо продрог, блуждая по городу среди призраков прошлого. Затем мы поднялись по широкой винтовой лестнице, но всюду находили только опустевшие комнаты. Куда же пропали все их обитатели?
Мне попался музыкальный инструмент, похожий на кларнет. Я взял несколько нот. По опустевшему коридору заметалось эхо, прозвучавшее печально и одиноко. Я: вышел на балкон, нависающий прямо над садом, облокотился на балюстраду и уставился на яркий диск Синты. Он казался огромным, раза в четыре больше земной Луны.
— Стоило ли так далеко забираться, чтобы ничего не найти, — пожаловался я Итценке.
Она потерлась о ногу и утешительно вильнула хвостом. Но мне это не помогло. После долгого полета и напряженного ожидания, столкнувшись с такой действительностью, я ощутил себя опустошенным, как молчаливые залы здания.
Я присел на балюстраду, прислонившись спиной к стене, поднес к губам кларнет, принялся наигрывать мелодию и вновь испытал острый приступ ностальгии по миру, которого я не знал… Я закончил и вздрогнул от постороннего звука. Из тени ко мне приближались четверо в серых плащах.
