Игорь Денисенко - Завершение проекта Повелитель
Обзор книги Игорь Денисенко - Завершение проекта Повелитель
Игорь Денисенко
Завершение проекта Повелитель
(Проект 'Повелитель-2)
Часть 2. Завершение проекта.
Предисловие.
Многие читатели романа 'Проект Повелитель' обвиняют меня в обрубленной и непонятной концовке. Но о том, что произошло или могло произойти дальше, у меня были лишь догадки. Для ясности не хватало данных, а что-то придумывать и фантазировать на пустом месте я не умею. И не было даже намека, на то, что эти данные появятся. Мой знакомый археолог с работой по специальности окончательно порвал. Продал теткину квартиру, доставшуюся ему по наследству, и открыл маленький антикварный магазин. Продавая там всякий старый хлам. Ассортимент не богатый, в основном наследие советских времен: значки, бюсты вождей, знамена и вымпелы, столовое серебро, монеты царской чеканки, патефоны, часы с маятником и боем, дореволюционные книги, кое-какие предметы мебели, послевоенные трофеи в виде рогатых касок, картины неизвестных художников, деревенские иконы, и из под полы холодное оружие разных времен. Конечно, новое занятие давало повод врагам обвинить его, что весь 'товар' он наворовал на раскопках. Но знающие люди не дадут соврать, что мебель мастера Гамбса на глубине 6 метров не залегает, и весь товар в лавке по большей части никакого отношения к копанине не имеет. А скифским золотом он не торговал. Более того, мне как старому знакомому, он отказал даже в пустяшном подарке. Сознаюсь, просил у него как-то наконечник стрелы, большой, граммов сто, четырехгранный, с усиками загнутыми внутрь. Такими, как мне объясняли, охотились на крупного зверя. Загнутые назад и внутрь усы, для того, чтобы стрела не выпала и рана кровила. Рано или поздно зверь терял силы, и охотники его добивали. Варварский, в сущности, предмет, но форма мне нравилась. Видел такой в музее. Однако, на мою просьбу, товарищ ответил такой отповедью, что всякое желание пропало. Сразу ощутил себя причастным к разграблению гробницы Нефертити, отсутствию рук у Венеры Милосской, и пожару в Александрийской библиотеки. Да и честно говоря, товар в лавке в основном был не его, ему приносили, он брал на реализацию, со своим процентом естественно. Так и жил, с хлеба на воду не перебивался, на колбасу с пивом хватало. К копанине и черной археологии отношение сохранил очень негативное. До того, что однажды, когда ему принесли ржавую кольчугу явно с раскопок, он сдал продавца в органы, где того потрясли и выяснили, что выкопали ее под Петропавловском. На вопрос, что заставило бывшего археолога заняться таким бизнесом, он честно ответил, что старые вещи единственное, что он понимает в этой жизни. Да простит меня читатель за столь длинное отступление, но суть в произошедших дальше событиях по странному стечению обстоятельств связанны именно с моим знакомым, ныне антикваром. Прошлой осенью один молодой человек лет двадцати-двадцати трех, принес куски бересты с весьма интересными интригующими записями, словно отрывками из каких-то книг. Пробежавшись глазами по текстам, любой мыслящий человек признал бы в берестяных грамотах грубую подделку. Ведь записи были на современном русском языке. Можете себе представить, чтобы им писали две тысячи лет назад на бересте? Это все равно, что обнаружить, да простят меня последователи Мухаммеда, первоисточник Корана на пальмовых листьях, написанный на иврите. Иудеи пусть тоже простят. В общем, складывалось впечатление, что бересту расписал, мягко говоря, дурачок, в надежде найти лоха в образе антиквара и побрить его на бабки. Как известно в Росси две беды, одну из них видят каждый день, сидя за рулем, а с другой встречаются реже, но встречаются. Известен такой случай, когда в артиллерийский музей Санкт-Петербурга некто принес шашку с алюминиевой рукояткой с изящной надписью выковырянной гвоздиком 'А.С. Пушкину от друга Раевского М.М'.
Словом, поднял мой знакомый юношу на смех. Юноша же дерзкий, со взором горящим, стал упираться, и утверждать, что все это подлинники. А в доказательство вытащил предмет, явно имеющий отношение к холодному оружию, в хорошей сохранности, с интересным узором, весьма необычным. И мой знакомый поначалу принявший предмет за нечто африканское, был весьма заинтригован. Дело в том, что помимо явной древности ножа, он был весьма странной формы, что-то типа консервного ножа, но что это за консервы размером с противотанковую мину? А молодой человек к тому же сказал, что догадывается, как им пользовались и что открывали. И если антиквар купит данные предметы, то он принесет панцирь неких древних животных, которых этим ножом и вскрывали. За свои вещи юноша запросил такую цену, что…антиквар долго смеялся. А потом как не странно, они сторговались. Просто моему знакомому юноша понравился необычными своими поделками и буйной фантазии. Хотя, как мне признался бывший археолог, было у него подозрение, что береста подлинная. Не сами надписи разумеется, а материал. Старый, скрюченный от времени, как будто действительно с раскопок. Да и орудие для вскрытие консервы произвело впечатление. Потом уже, бересту он аккуратно распрямил, и представил надписи во всей красе. Ножик тоже остался у антиквара. А вот юноша, как вы уже догадались, пропал и больше не появлялся. Так бы этот случай и остался в истории курьезов, не принеси мальчишки кусок материала, явно органического происхождения. По внешнему виду он напоминал нечто среднее между панцирем майского жука и панцирем рака. Только вот кусок был размером с половинку баскетбольного мяча. Мой знакомый разузнал у мальчишек о месте, где нашли предмет, и был потрясен тем, что оно оказалось поблизости с местом его последних раскопок. И тогда он пожертвовал куском панциря и ножом и отдал это все в судмедэкспертизу. Заключение судмедэксперта было следующим:
'Данный фрагмент органического происхождения (предположительно часть внешнего скелета неизвестного животного отряда ракообразных) был разрезан предметом схожим по устройству и конфигурации с переданным на исследование. Поскольку имеет характерные царапины, и вмятины оставшиеся после разрезания. Для проведение сравнительного анализа, часть фрагмента была отрезана именно этим инструментом. Сколы и царапины и в первом и во втором случае можно назвать идентичными. И с большой долей вероятности предположить, что первоначальный разрез хитиновых тканей был произведен именно этим инструментом.'
Изучив, же содержание берестяных отрывков, я пришел к выводу, что они тоже имеют некое отношение к предыдущим находкам моего знакомца и моей истории. Да и затейливые узоры на ноже наводят на определенные мысли. Как, например, существование параллельного мира, с другим ходом развития. Это в принципе все объясняло, кроме одного – как эти вещи могли попасть в нашу реальность? В процессе раздумий я пришел к кое-каким догадкам. Так и получилась, вторая часть романа, вернее его окончание.
***
Мне было скучно, невыразимо скучно…Жизнь казалась пресной и блеклой, словно неведомый художник смешал все краски и все, что у него получилось – серость. Я как будто долго спал и никак не мог проснуться. Так и жил. Что бы ни делал…
Моя связь с Маринкой показалась такой незначительной и не то, что ни к чему не обязывающей, а просто ненужной ни ей, ни мне. Просто по сравнению с теми яркими чувствами, которые я испытывал в другой жизни к другой женщине, симпатия к Марине была лишь отблеском настоящей любви. Как свеча лишь подобие пожара…Как нынешняя моя жизнь была лишь отблеском того первобытного но гораздо более осмысленного существования. Жизни, где от моего решения и существования зависели жизни других людей, а я зависел от них. И мы были так неразрывно связаны, что никакому ульевому конгломерату не снилось. Я постоянно возвращался в мыслях к своим близким, беспокоился о них. Как там Хаймович? Косой? Роза? Моя Роза. И мой ребенок. Роза же была на сносях. У нас должна была родиться дочка. Понятия не имею, откуда это я знал, но в своем знании я был уверен. А все из-за того треклятого жетона, что я нашел в вертолете…Порой мне казалось, что он влиял на меня и в этой жизни. Каким-то непостижимым образом я обрел некоторые знания, вернее интуитивные предчувствия решение проблем.
Ткнув пальцем в кнопку пуска, по звуку кулера знал, заведется материнка или нет. Вслушивался в нечто невидимое и приходило понимание: Южный мост тухлый. Жесткий с ботами. Блок питания – алла акбар. Оперативка битая. Проц перегревается. В работе это здорово помогало. Но проблем в моей жизни не стало меньше. Хотя большинство проблем стали казаться мелкими и незначительными, поскольку от них не зависела напрямую ни чья жизнь. Да и враги были какими-то мелкими, которые напакостят, испортят обо мне начальственное мнение, да и только. Хм! Пока, я, позабывшись, чуть не выкинул в окно одного умника, который решил, что может на меня покричать. Держа его за ногу, я шагнул к окну и вдруг очнулся. Опомнился. За окном на миг мелькнули, привиделись знакомые с детства развалины нашего славного города. Вдруг вспомнил, что я не Толстый, а скромный сисадмин затюканный юзерами, и держу в руках не посланца Джокера, а всего лишь начальника отдела маркетинга. А он верещит как заяц, попавшийся в силок, и дурно пахнет. С ними так бывает в минуту опасности…Не знаю как начальниками отделов маркетинга, а с зайцами и с прочей живностью точно бывает. Они испражняются, как говорит Хаймович, чтобы врага запахом отпугнуть. В чем я лично очень сомневаюсь, ни волку, ни лисе это аппетит не испортит. А то, что гадят они от трусости и осознания близкого конца, более вероятно.
