Николай Бенгин - Командировочные расходы
– Никакая не гадость. Классическая музыка, она в любом случае – музыка, а не крики пьяных рангутангов в безлунную ночь.
– Природные звуки – это, во-первых, прикольно, а во-вторых, безопасно, потому что – не искусство и никто не придерется, что я чего-то не то слушаю. А что касается древности, так вот, тогда «классической» была совсем другая музыка, а то, что сейчас считается классикой, тогда, знаете, как называлось? «Попса»! То есть «Популярная» му… – начал Петр, но осекся, увидев ледяной взгляд Штимера. В следующую секунду он понял, что есаул смотрит поверх головы.
– Ну вот, – проговорил Штимер, аккуратно кладя вилку и медленно убирая руки под стол, – теперь потанцуем. Не оборачивайся и слушай сюда. У стены сидит один перец с рыжими волосами, когда мы вошли, его не было. Сейчас он вроде как спит, но я все-таки с ним потолкую, а ты смотри, что у меня за спиной. Поехали.
Есаул пружинисто поднялся со стула и мягко, как кошка, двинулся к рыжеволосому. В дверях тут же появился официант, но исчез, стоило Штимеру покоситься в его сторону. Петр развернул кресло так, чтобы видеть и вход на веранду и угол, где приткнулся рыжий субъект. Красивая, веселая и безумно дорогая музыка играла впустую. Подойдя к углу, Штимер некоторое время неподвижно стоял над рыжим, затем одним резким движением усадил его на стул. Тот что-то пробормотал и уставился на есаула. Штимер хмуро разглядывал свою жертву. Рыжие волосы, совершенно явно выкрашенные динамической краской, тонкий серый комбинезон, натянутый поверх черного костюма, – все это выглядело жалкой попыткой наспех замаскироваться.
– С кем имею честь? – наконец выговорил субъект и Штимер сразу же узнал его – Леопольд Вун, розуанский дипломат, собственной вдребезги пьяной персоной пытался сфокусировать взгляд на собеседнике. – Это опять вы? Что еще надо? А-а, это не вы… А кто?
– Я – офицер полиции с Короны.
– Это правильно… Взять этих уродов. Только, – Вун тяжело вздохнул, – руки коротки…
– А что за уроды? – осведомился Штимер, усаживаясь напротив.
– А то… не знаете… сами по уши…
– В глаз дам, – пообещал Штимер, – за намеки.
– Глаз?!! Где?! – встрепенулся и даже чуть-чуть протрезвел дипломат. – Они все видят… Везде… Если б не глаз, все было бы… А вы кто?
– Мое имя – Штимер.
Дипломат сосредоточился, некоторое время напряженно пытался собрать разбегающиеся мысли, но так и не собрал.
– Мне конец, – сообщил он.
– А кто уроды-то? – переспросил Штимер.
– А все уроды. Перги вонючие. Они еще не знают, с кем связались! Рангутанги сопливые. Козлы!
– Хм… А кто хуже всех?
– А все хуже! – дипломат уселся поудобнее и зажмурился, явно пристраиваясь поспать.
– Тебя «глаз» напугал? – зашел с другого конца Штимер. Как и ожидалось, это слово оказало бодрящее действие.
– Глаз?! – Вун торопливо огляделся вокруг. – Где?
– А нет его больше. Я прихлопнул.
– Как это?
– А так. Один выстрел – и все, – соврал Штимер.
– Так просто. Не может быть! – дипломат изумленно и вполне осмысленно уставился на Штимера. – Прошу прощения, с кем имею честь?
– Я – Штимер, офицер полиции Короны, – терпеливо повторил есаул.
– Вот как? – Вун более или менее прямо уселся за столом и повелительно махнул рукой появившемуся как по волшебству официанту: – Сока мне нектарного. Большой бокал, и побыстрее. Так что вы хотели? – обратился он к Штимеру.
– Это вы хотели, – парировал есаул, – в живых остаться, а заодно рассказать мне о креофитах.
– Не может быть.
– Что?
– Чтобы хотел. Потому что, – быстро поправился он, – я ж ничего и не знаю.
– О чем?
– О креофитах ваших… Не морочьте мне голову, – дипломат злобно посмотрел на Штимера. – Помочь вы все равно не можете, а хуже сделать – тем более. Оставьте меня в покое.
– А вдруг?
Вун прищурившись, смотрел куда-то поверх головы есаула. Взгляд стал цепким и твердым. Ухватив принесенный официантом бокал, он не торопясь отхлебнул из него, посидел немного, хлебнул еще. К тому времени как бокал опустел, дипломат уже, заметно протрезвев, сидел совершенно прямо и явно немного повеселел.
– Вы в каком подразделении служите?
– Тайный дивизион.
– Да, есть такой на Короне… Борьба с контрафактной продукцией, – дипломат немного помолчал, потом посмотрел прямо в глаза Штимеру. – Вы правы: терять мне и правда уже нечего. Ну что же, – он принял привычно-изысканную позу, – я готов вам многое рассказать, но надеюсь, вы понимаете – сотрудничество должно быть взаимовыгодным.
– Само собой. Все, что могу.
– Вот и хорошо. Креофиты без меня вы не найдете никогда. Насколько я знаю, похищено триста с лишним камней в четырех ампулах. Условие простое: я говорю, где искать, вы, когда находите, отдаете одну ампулу мне. С остальными делайте, что хотите. Хоть себе берите, хоть для родного казначейства. Меня не касается.
– Не пойдет.
– Жаль. А почему?
– Ну, себе я это богатство не возьму, а если в казначейство до крупицы не сдам – с меня всю душу вытрясут. Да и не верю я вам – не знаете вы ничего конкретно.
– Значит, у вас одно возражение и одно сомнение. По поводу возражения – все просто. Хотите сдать в казначейство? Флаг в руки. Свяжитесь с начальством прямо сейчас, пока мы еще в пространстве Короны, и передайте им мое предложение. Пусть у них голова болит. А по поводу вашего сомнения – еще проще. Это я похитил камни. Я все спланировал и сделал. Вам рассказать подробности?
– Внимательно слушаю.
– Ну-ну, не все сразу. Так как вам мое предложение?
– Вполне. А не боитесь, что вас возьмут на Розе прямо сразу у трапа?
– Нет.
– Еще вопрос. А почему я не видел, как вы сюда вошли? Что вы здесь делаете?
– Потому что я раньше вас здесь был. Просто… э-э-э… прилег отдохнуть. Кстати, мне послышалось, вы сказали, что уничтожили «глаз». О чем речь?
– Ну, говоря коротко, – начал Штимер, внимательно следя за реакцией дипломата, – я видел нечто, похожее на большой черный человеческий глаз. И это нечто летало по воздуху туда-сюда или стояло на месте и моргало.
– Размер?
– Примерно метр на полметра.
– А потом? – дипломат весь подался вперед, очевидно, он слишком хорошо знал, о чем речь.
– А потом я вытащил пистолет, и эта штука разбрызгалась на капли, – уклончиво ответил есаул.
– У вас при себе пистолет?!
– Что вас так удивляет?
– Луниты не любят оружия на борту.
– Возможно.
– Я чуть не год пытался получить разрешение на провоз бластера. Так они в итоге заявили, что ходатайство должен подписать не меньше как министр всех внутренних дел моей родной планеты.
– Ну, у меня только лазерник.
– А-а. Да, наверно, это проще, – дипломат устало провел рукой по лицу. – Итак, что вы решили?
– Пошли. Я доложу начальству, а там – как уж оно решит.
– А мне-то зачем с вами? Ступайте себе, докладывайте. Мне спешить не надо, я тут посижу.
Штимер с сомнением посмотрел на дипломата. Того, похоже, снова стало понемногу развозить. Складывалась совершенно патовая ситуация. Оставлять дипломата одного – нехорошо, тащить силком – бессмысленно, сторожить на месте – полный идиотизм. Штимер решил еще раз применить «бодрящее» средство.
– «Глаз»! – рявкнул он, но дипломат и не вздрогнул, только посмотрел вопросительно, зато с той стороны, где остался Петр, долетел звон и грохот падающей посуды.
– «Глаз», – не оборачиваясь, несколько тише повторил Штимер, – расскажите мне, где и когда вы видели «глаз».
– Стоял я. Стоял и стоял на трассе, подарок ждал. Вот и дождался, – дипломат закрыл глаза и откинулся на спинку стула, потом глубоко вздохнул, но не заснул, а продолжил: – А Ян жадным оказался и глупым, к тому же. Условия ставить начал…
– Ян – это кто? Стрелок с танкера? – торопливо спросил Штимер.
– Стрелок, – кивнул дипломат. – Покойник он, а не стрелок. Перг болотный. Стоял я, стоял…
– Ну! – Штимер неделикатно потряс его за плечо. – Дальше что?
– А ничего, – не открывая глаз, дипломат нащупал пустой бокал из-под сока и попытался хлебнуть. – Ничего не вышло! А если со мной что случится – так подарок получите. Ха! Я и мертвый пошлю весточку кому надо. Оставьте меня.
– Ну, посылка-то пришла?
– И что? – дипломат свесил голову и забормотал почти неразборчиво: – Все равно ничего не вышло… Я видел его. Он летел сзади и смотрел прямо на меня. Я бы все равно не прошел… – его голос звучал все тише, переходя на шепот. – А я знаю, чей это глаз, это из четыреста первой… Я сам видел тут на корабле – глаз в каюту залетел и оттуда тут же этот Брсс…‘цар вышел. Это он точно… А я своими руками взял и отдал им…
– Кому отдал? – пальцы Штимера так сжали нежное плечо дипломата, что тот ойкнул и открыл глаза.
– Ну! Кому отдал? – повторил Штимер.
– А, собственно говоря, с кем имею честь? – Дипломат подозрительно уставился на Штимера. – Вы кто?
