Дэвид Дэверо - Луна охотника
Может, я умер и она член Небесного приветственного комитета? Вряд ли, поскольку мои идеи должны привести меня прямиком в ад. Кроме того, я совершенно уверен, что в раю нет адвокатов. Я решился показать, что пришел в сознание, и собрал все оставшееся обаяние.
— Привет, — улыбнулся я незнакомке.
Она повернулась ко мне лицом. Полные алые губы разошлись в слабой улыбке, и взгляд холодных голубых глаз остановился на моем лице.
— Добрый день, майор Уайт.
Вот черт.
Мои медицинские записи прочитала Пенелопа Марш, в прошлом служащая корпуса войсковой разведки, а теперь агент службы безопасности ее величества (МИ-5 для нас, простых смертных).
— Или я должна обращаться к вам «капитан Харрис»? — продолжала она. — Во всяком случае, здесь указано именно это. Не думаю, чтобы у вас при себе оказалось удостоверение личности, правильно?
— Мне его все равно некуда было бы положить, мисс Марш. — Я улыбнулся и развел руками. — Наверное, оно осталось в форме.
— Гм.
Она выглядела не слишком довольной. Если у нее и были какие-то добрые намерения, на меня они точно не распространялись. Будь вам известны наши истории, это не было бы для вас неожиданностью. Как можно было догадаться по фальшивому званию, она считала, что я служу в армии, в 14-м отряде разведки, маленьком и тихом подразделении разведывательного корпуса, которое тайно разбирается с неприятностями, способными наделать много шума. Она уволилась, будучи в звании лейтенанта, но согласно безупречной логике гражданской службы было решено, что для общения с людьми, проводившими в полном дерьме целые недели, вполне достаточно обычного служащего-связиста. Поэтому она смотрела на меня свысока, а я пытался смотреть так же на нее — бедная девочка, она даже не знала моего конспиративного имени, не говоря уж о том, чем я занимался. Она была для меня небольшой помехой, хотя и весьма привлекательной. Если бы это было возможно, я бы прогнал ее простой оплеухой, но, поскольку я официально числился оперативником антитеррористической службы (армейской, конечно), надо было создать хотя бы какую-то видимость сотрудничества. Хотя бы сотрудничества против своей воли.
— Не хотите ли объяснить, что вы делали в Темпл-Клауд, «капитан»?
— Нет, не хочу. А вы как здесь оказались?
— Предполагается, что МИ-пять проводит антитеррористические операции до того, как преступники начинают действия на британских островах. Но недопустимо, чтобы мы узнавали о них в тот момент, когда спецподразделение воздушных сил поднимается в воздух для спасательной операции!
В гневе она стала еще сексуальнее. Передо мной как будто предстала строгая школьная учительница, а не справедливо возмущенный смежниками службист, кем она была на самом деле. В тот момент я мог думать только об одном: как бы посадить ее к себе на колени, и, вероятно не смог скрыть усмешку, поскольку ее глаза потемнели, а голос стал громче.
— Если вы мне не скажете, какого черта тут шлялись, я постараюсь окунуть вас в такое глубокое дерьмо, что вы увидите белый свет только лет через десять после отставки!
Мне нравится, когда она так ругается.
Суть в том, что я читал ее личное дело. Она неплохо справлялась и немало плохих парней упекла за решетку. Гражданская служба не слишком ей нравилась, и я мог понять ее разочарование, когда команда прибыла к месту происшествия под самый конец веселья, а никто даже не позаботился рассказать, что тут происходит. Но симпатии в реальном мире ничего не значат, и я мог только усугубить ее недовольство.
— Простите, мисс Марш, но я не уполномочен обсуждать с вами оперативные действия, пока не получу приказа от старшего офицера. Почему бы вам самой не разузнать все подробности?
— Потому что ваши дружки вряд ли мне это позволят!
— А может, лучше принять к сведению этот намек? Возможно, что запрос, посланный по соответствующему каналу…
— Ой, бога ради, Уайт — или как там вас зовут на самом деле, — почему бы вам хоть раз не проявить великодушие? Если нам неизвестно, что происходит, как же мы сумеем помочь?
— А почему вы думаете…
— Ладно, оставим это. Вам прекрасно известно, как ведется эта игра. Каждый раз, когда вы возникаете на сцене, как будто открывается огромная черная дыра, куда засасывает все мои запросы, и я уже устала от этого. Ваши громилы считают себя выше любых законов, но если мы выявим хоть намек на неподобающие действия…
— Вы развернетесь и уйдете.
— Что?
— Правила вам известны. Наши дороги не пересекаются. Вы хотите знать, не убивал ли я кого-нибудь в последнее время? Не совершал ли кражу со взломом? Конечно, не хотите. Вы закрываете на все это глаза и предпочитаете притворяться, что все белее белого. Я не хотел никого обидеть.
Она швырнула на кровать папку с медицинскими записями и уставилась мне в лицо. Она знала, что я прав, и от этого злилась еще больше. Я понизил голос до утешительного тона, хотя она вполне могла счесть его за покровительственный.
— Идите домой, Пенелопа. Возвращайтесь в дом на Темзе и скажите своему боссу, что скрытный ублюдок не захотел разговаривать. Немного погорюете, потом выйдете и напьетесь, а потом обо всем забудете. После этого возвращайтесь к своей охоте на террористов, а мне предоставьте охотиться своими способами. Вы же понимаете, что это единственный вариант.
Она отвернулась и вышла из комнаты, не проронив больше ни слова, предоставив мне гадать, выяснила ли она то, что хотела. Второй мучивший меня вопрос был не менее важным: почему я оказался в военном госпитале? Капитаном Харрисом я в последний раз был в то время, когда тренировался вместе с офицерами воздушных сил, и замечание мисс Марш насчет того, что этих ребят вызвали мне на помощь, откровенно сбивало с толку.
Но мое неведение длилось недолго. Мисс Марш успела лишь дойти до автостоянки при госпитале, а в комнату уже вошел Босс и уселся напротив моей кровати.
— Немного напортачил, не так ли?
Он говорил довольно мягко, а это означало, что основная выволочка еще впереди.
— Совсем немного, сэр.
— Ладно, я не собираюсь на тебя орать, но ты должен разобраться с этим делом как можно быстрее. Если она переметнулась на другую сторону, сестры не просто узнают, что за ними ведется охота, они будут знать, кто именно идет по следу. Мне не надо объяснять тебе возможные последствия, не так ли? Не стоит даже говорить о том, что произойдет, если дело выплывет наружу. Уже достаточно плохо, что о нас ходят слухи, но если слухи получат подтверждение, проблемы будут у всех. Если твой маленький промах будет портить мне жизнь, мне ничего не останется, как спасать себя и нашу службу. Я ясно выразился?
— Да, сэр.
— Хорошо. Теперь мы заберем тебя отсюда и немного подлатаем. А потом снова принимайся за работу. Отыщи этих женщин и останови их. Верни Энни, чтобы мы смогли разобраться, что творится у нее в голове, но я не хочу, чтобы еще кто-то из этих шлюх остался в живых. Понятно?
— Да, сэр.
— Тогда у меня все.
Он поднялся.
— Можно один вопрос, сэр?
— Да?
— По словам Марш, меня сюда доставили десантники, и я записан под именем, которым пользовался в учебном лагере в Стерлинге. Я считал, что в операции должны были участвовать наши ребята.
— Так и есть, но вояки были ближе, и тебя можно было вытащить, только представив солдатом армии. Мисс Марш просто попалась на удочку, как и должно было быть.
После этого он вышел, а вместо него появились трое вполне обычных на вид парней в халатах медицинского персонала. Я сразу же узнал эту троицу: мы называли их «хиппи», но эти лекари были способны поставить человека на ноги быстрее, чем угонщик из Эссекса мог справиться с рядовым «БМВ». Меня усадили в кресло на колесиках, погрузили в фургон санитарной машины, и, как только мы оказались за пределами госпиталя, парни обступили меня и начали монотонно распевать свои молитвы. Уже через полчаса мой нос был восстановлен на том месте, где был всегда. И не только он: я чувствовал себя так, словно вернулся после недельного отдыха, заряженный энергией шестилетнего сорванца. Отличная работа, но это одна из тех вещей в нашей службе, которые до сих пор приводят меня в сильное замешательство. В любом другом месте в случае болезни предоставляется несколько дней отдыха. Я бы мог потратить это время на то, чтобы собраться с мыслями. Хорошо хоть они вычистили мою одежду, это всегда поднимает мой боевой дух.
Санитарный фургон высадил меня рядом с моей машиной, стоявшей в полной неприкосновенности точно в том месте, где я ее оставил. Я сел за руль и проехал пару миль до поворота к Пиккерелл-хаусу.
ГЛАВА 14
Изолированность дома теперь была нам на руку точно так же, как до этого сестрам общины. Мы умудрились доставить туда даже бригаду судебных экспертов, не привлекая внимания местных жителей, следовательно, мне не было необходимости избегать внимания прессы. Порой, чтобы попасть в места, уже оккупированные людьми с камерами, мне приходилось прибегать к самым разным уловкам: от фальшивой бороды до укрытия в фургонах с криминалистами в масках и защитных костюмах и их аппаратурой. Учитывая все, что произошло прошлой ночью, я был рад остаться не более чем никому не знакомым парнем, которого принимали за сотрудника Скотленд-Ярда или вроде того.
