Любовь Федорова - Путешествие на запад
Джел спрыгнул с камня и полез вперед к своей цели. Запас целебных листьев гиффы, сделанный на заболоченном озерце в Карпатханге, иссяк вчера. Гиффа лечила мозоли, ожоги, обморожения, потертости на спинах мулов и лошадей, служила обезболивающим и противовоспалительным средством, словом, была панацеей от всех болезней. Ее зеленовато-серые листья Джел видел на камнях у самой воды. У него были с собой рукавицы для защиты от стрекательных жалец и большой мешок.
Необычный шум в лагере привлек его внимание еще раз. Собачий лай, звон металла и улюлюканье, подозрительно похожее на боевой клич кангхов, никак нельзя было спутать с мирным приветствием вернувшихся охотников.
Джела посетила догадка, что на кангхов напали конкуренты.
Что в таком случае делать ему? Драться он умеет, сможет постоять за себя. Hо его ведь никто пока не трогает. Встать на защиту справедливости и бежать помогать тем, либо другим? А что посчитать справедливым: плен у кангхов или разбойное на них нападение? Тихо сидеть в кустах? Пойти нарвать гиффы, как ни в чем ни бывало?
Он сел на землю.
Караван считался хорошо охраняемым, и, если бы кангхам не пришла в голову затея с охотой, никакие злодеи не посмели бы на них напасть. Тактику захватчиков угадать было просто. Перебив сначала пятерых отделившихся охотников, они надели их панцири и шлемы, чтобы как можно ближе подобраться к лагерю, не возбуждая подозрений, и напали на оставшихся. Акция, несомненно, носила грабительский характер. Промышляя на берегу Волчьей Пасти, кангхи после каждого шторма снимали урожай изысканных товаров. Торговля между северными и южными провинциями была весьма оживленной, постоянство ветров и течений неизменным, поэтому береговой промысел кормил целые большие поселения, возникшие вблизи наиболее опасных для судоходства мест. Выловленные товары кангхи продавали купцам в Лиларосе, бесхозных рабов — на знаменитом рынке в Эгироссе. Если в руки к ним попадал знатный и состоятельный человек, за него полагался так называемый "выкуп спасения". В некоторых случаях это было справедливо: кангхи действительно спасали людям жизни. Hо бывало и так, что кое-кого из тех, кто выплывал, поймав, разоружали, вязали по рукам и ногам и волокли в селение силой. Неспроста кангхи выходили на свой берег в полном вооружении и со специально обученными собаками. На взгляд того же Верзилы, за которым кангхам пришлось охотиться в скалах двое суток, различие между их способом добывать себе средства на жизнь и открытым разбоем были ничтожны.
Кангхи были отличными солдатами и за законную свою добычу дрались отчаянно. Нападавших было около десятка. На помощь к лже-кангхам пришли зловещие фигуры в крестьянских шляпах с обвисшими полями и развевающихся бурых плащах, но было еще неясно, кто кого.
Джел сидел, вцепившись в собственные волосы, и ничем не обнаруживал своего присутствия, как требовал того рациональный подход. Оставался где-то час до темноты. В колючих кустах он был в безопасности от врагов. До Ангеррона, первого селения в горах, где был постоялый двор, оставался один дневной переход, или чуть больше половины дня для путника, не обремененного хромыми и упрямыми вьючными животными, стариками и детьми.
Не успел Джел об этом подумать, как раздавшийся в ущелье детский крик заставил его подскочить. Несколько секунд он стоял, терзаемый противоречиями. Наверху были не только кангхи, но и люди, не способные защитить себя по причине телесной слабости, либо из-за простого отсутствия оружия. Драться голыми руками никто здесь был не приучен. Достойно ли было сидеть в кустах и философствовать, когда наверху убивали?
Джел полез наверх по склону, решив, что не простит себе, если сейчас же не вмешается. О том, что он может поплатиться жизнью за благородный порыв, он подумал лишь несколько позже.
Первый грабитель встретился ему три минуты спустя на каменистой тропе, ведущей в горы. Он волок за собой Дикую, лучшую лошадь кангхов, через спину которой кое-как были перекинуты вьюки с поклажей.
Налетев с разбегу из кустов, Джел ударил разбойника камнем в лоб и сразу убил. Бешено кося сорочьим глазом, Дикая попятилась и поднялась на дыбы; подкова с заточенными шипами пролетела в сантиметре от виска Джела. Вьюки упали. Джел повис у нее на морде, перехватив повод из рук мертвеца и не давая ей убежать, и, когда она, дрожа, стала, обхватил руками за шею и некоторое время дрожал сам, прижавшись лицом к пыльной, сладковато пахнущей шерсти. Он сам испугался того, что сделал, настолько, что решимость его идти воевать упала до минусовой отметки.
Знать, что ты трус, по меньшей мере, неприятно. И Джел, бледнея и держась за готовое выскочить сердце, развернул Дикую и придавил сыромятный повод большим камнем. Теперь сбежать ей, хоть была она сильна и хитра, казалось невозможным.
Во что бы то ни стало Джел собрался исполнить задуманное до конца.
Идя вдоль крошащейся каменной стены, он приблизился к лагерю. Добрался до поворота тропы. Тропа огибала полукруглый голый выступ и выходила на террасу. Шум речной стремнины, рокотавшей ниже по течению, отражался от вертикальных склонов и был здесь гораздо громче, чем у речки внизу; он вносил сумятицу во все звуки, доносившиеся из лагеря.
Пока никто не давал знать, что Джел замечен. Тем не менее, он прижался спиной к серому камню и с такой позиции очень осторожно взглянул на лагерь.
Этим же путем подкрадывались разбойники. Один из них лежал в пятидесяти шагах впереди в одной луже крови вместе с трупом собаки. Руки его были перекушены выше боевых налокотников, на горле зияла черная рана. Панцирь кангха мог служить защитой от чего угодно, только не от собачьих клыков. Пятнистое голое тело собаки ощетинилось толстыми арбалетными стрелами. Еще дальше, в сторону двух догоравших костров, лежали сразу несколько трупов. Джел не мог на расстоянии различить, кто это был. Он насчитал там пятерых и еще одну собаку.
Заходящее красное солнце отбрасывало длинные тени от больших и малых камней, упавших с вершины склона. И там, за камнями, что-то происходило.
Перебегая от тени к тени Джел стал двигаться вдоль подножия почти отвесного склона, обходя террасу по периметру. То, что враги оказались вооружены бронебойными арбалетами, уже не прибавило страху. Спрашивая себя, куда он лезет и что ему там надо, он шел вперед. Через два десятка шагов он наткнулся на Моммору, лежащую лицом вниз. Между лопаток у нее торчал кангхский охотничий нож. За следующим камнем Джел увидел труп кангха с обмотанными вокруг черных от крови рук его же собственными розовато-сизыми кишками. Джела передернуло. Он отступил и некоторое время собирал в себе силы пройти мимо этого места. Здесь он услышал гортанный возглас и лязг металла о камень.
— Далл, быстрее, мы отстаем, — недовольно выкрикнул кто-то с другого края террасы. — До ночи не успеем убраться — старик нас ждать не станет!
Ответ раздался в неожиданной близости от Джела.
— Уходи, я догоню! — отвечал Далл. — Хочу прикончить ублюдка. Меня это надолго не задержит.
Щелкнул запирающий тетиву крючок арбалета — Далл накладывал новую стрелу.
Джел сначала забился в щель между двумя близко стоящими обломками камня, потом осторожно влез на плоскую вершину одного из них. Бродя наугад он рисковал нос к носу столкнуться с вооруженным Даллом, а это не сулило ничего хорошего. Распластавшись на своем наблюдательном пункте, Джел решил высмотреть Далла, но того нигде не было видно. Джел пересчитал трупы в лагере: пять солдат — свои и чужие — и кир Нитагор с перерезанным горлом. Он догадался, кого собирается убить Далл прежде, чем в глубине каменного завала мелькнуло напряженное лицо Верзилы.
Откуда-то с края камней выскочил высокий тощий человек без плаща — вероятно, товарищ Далла — и, вскинув на плечо мешок с награбленным, быстро побежал в противоположную сторону от Джела; ноги у него были длинные, как у цапли, переставлял он их быстро, поэтому скоро скрылся среди скал, догоняя тех, кто раньше него ушел по тропе к Ангеррону.
Джел уже начал привыкать к обстановке. Он сменил положение на другое, дающее более широкий обзор, и в тени трех похожих на пальцы камней заметил крадущегося с арбалетом Далла. Отогнув край шляпы, Далл целился куда-то вверх. Верзила видел Джела, но не видел своего преследователя. Далл предполагал местонахождение Верзилы, но не знал ничего о Джеле, и Джел не нашел причины, по которой ему предписывалось бы только наблюдать. Он высвободил из паза качающийся камень размером с детскую голову, который до этого мешал ему под локтем, встал на колени и поднял камень над головой. Далл медленно перемещался в тени спиной к Джелу. Секунда понадобилась, чтобы активизировать микропроцессор и произвести расчет траектории полета камня и мышечного усилия, потребного, чтобы кусок скалы соприкоснулся с головой Далла, которому на этот раз не повезло. Бросив камень, Джел тотчас упал ничком. Он услышал короткий, ни на что не похожий звук. Он понятия не имел, попал ли. Должен был попасть.
