Евгений Связов - Торговец по найму
– Ага. Смешно, – спокойно подтвердил Гривз и протянул ей кружку. – Выпей.
Она взглянула на кружку. Несколько секунд она смотрела на неё, осознавая, что это и зачем это. Потом подрагивающие скрюченные пальцы вцепились в тёмный пластик. Сделав над собой усилие, она заставила руки прекратить дрожать и донесла кружку до рта. Сделала пробный глоток. Потом приникла к кружке и несколькими жадными глотками опустошила её до дна. Подняв взгляд от кружки на Гривза, она протянула её обратно. Во взгляде её было неуверенное требование добавки.
Гривз хмыкнул, подставил кружку под разлив и запустил приготовление второй порции релакс-витаголя. Подумав, он снял с полки над кухней вторую кружку и поставил её под раздатчик кофе.
Через несколько секунд она перестала дрожать. Её взгляд, поблуждав по полу рубки, поднялся на Гривза.
– Тебя не смущает, что у нас будет групповуха? – хриплым голосом спросила она. Под хриплым цинизмом в голосе проскакивали нотки жестоко раненной нежности.
Гривз усмехнулся и насмешливо буркнул:
– А тебя?
Она опустила взгляд в пол. Через несколько секунд она тихо сказала:
– Я так не могу. Не хочу. Это нечестно.
Гривз расхохотался. Приступ громового хохота запрокинул его голову к потолку. Рука несколько раз стукнула о подлокотник. Через десяток секунд, когда от волны хохота осталась только улыбка, он вынул из автоматов кружки и протянул одну ей. Взгляд её был полон готовности обидиться. Она, помедлив, приняла кружку и сделала мелкий глоток.
– Нечестно – что? – гулко хохотнул он. – Видеть в другом созданную тобой иллюзию? Общаться с тем, кого так или иначе создал в своих мечтах, после чего жизнь притянула к тому, кто может в себе её воплотить?
Она закрыла глаза и согнулась, почти достав пола. Потом выпрямилась, устремила на него взгляд и враждебно, но с долей сомнения в голосе возразила:
– Это так. Но есть связь, которая вне материальной Вселенной. Та, которая напрямую. От души к душе, минуя даже эмоции. От внутреннего пространства одного к внутреннему пространству другого, минуя пространство материальной иллюзии. И это не обмануть.
Гривз улыбнулся. Наклонился к ней и тихо проурчал, медленно роняя слова прямо в её взгляд:
– А сколько существ носит в себе то бессмертное ничто, которым ты являешься? Сколько разных бытийностей живут в твоём внутреннем мире? И сколько их них – слепки тех, чей прах давно ушёл в корни деревьев? И как часто ты меняешь ту, которой будешь следующие несколько секунд или лет, потому что к тебе во внутренний мир постучался кто-то, кто на несколько секунд или лет стал ищущим ту, которой ты становишься? И ты, и я – дома призраков. Сотворённых нами или подхваченных по Пути. И мы становимся ими, чтобы быть друг с другом. Мы притворяемся ими. Эта игра и есть жизнь. Ты права – в ней нет Истины. Но это не причина для того, чтобы не играть в неё.
Улыбка Гривза стала шире, превратив его лицо в плотоядную хищную морду. Он весело рыкнул:
– Или ты думаешь, что я хочу, чтобы ты побыла кем-то, кто не заслуживает того, чтобы им быть? Или что мне будет неудобно быть тем, с кем хочешь быть ты?
Гривз хохотнул:
– Да, само собой, это будет групповуха. Вот только количество участников не три, и не четыре, а куда больше!
Она опять закрыла глаза и склонилась вперёд. Он отвернулся, давая ей время понять сказанное. Время подумать у неё ещё оставалось. Гривз успел ещё раз окинуть взглядом стратегическую карту, просмотреть записи передислокации сил на орбитах Сицилии и скинуть несколько заказов на Сицилию.
Как раз в тот момент, когда он начал беспокоиться, что время, отпущенное ей на раздумья, вот-вот истечёт, она открыла глаза и отхлебнула из кружки. Поставив её на пол, она поднялась и посмотрела на Гривза. Взгляд её пылал сумасшедшим весельем.
– Не скажу, что это хуже смерти. Это просто что-то, что с ней невозможно сравнить. Совсем другое.
Гривз гнусно ухмыльнулся. Она злобно сощурилась, потом шагнула и, сев к нему на колени, медленно провела рукой по небритой щеке.
– Классная чесалка, – прошептала она, пока её вторая рука, действуя как бы сама по себе, медленно поползла по его животу.
Он заглянул ей в глаза и увидел, что уже совсем немного. Наклоняясь, чтобы провести щекой по её щеке, он выхватил мультитул, в движении настраивая резак. Мультитул мягко вжикнул, и ошметки латекса сползли с её тела. Пока одна рука Гривза засовывала мультитул в чехол и хлопала по кнопке трансформации кресла, вторая рванула клапан аварийного сброса комбинезона.
Откидываясь на диван, Гривз схватил её за плечи и притянул к себе. Волна безумного желания накрыла её через четыре секунды.
Краешком сознания Гривз успел предположить, что времени на то, что нужно сделать перед приземлением, у него останется мало. Он был прав.
Примерно два часа спустя
Гривз сидел на ступеньке трапа и смотрел на Изоляционное взлетное поле Сицилии, более известное как «Нутрь Большого Презерватива». Лицо Гривза выражало глубокий интерес.
Гигантская бетонная площадка, зажатая между двух бронированных пятидесятиэтажных складских корпусов, была полна движения.
Сотня «Гигантов» и «Маньяков»[64] заходила на посадку, пытаясь притереться поближе к кольцу десятка «Страйкнейлов», окружавших «Слона», на трапе которого сидел Гривз. По поверхности поля, предупреждающе задрав вверх орудия и пакеты ракетных установок, бежали две полуроты планетарных танков, сброшенные с двух крейсеров, висевших по краям поля. На границе поля, дожидаясь конца посадки эскадры Яди, висели четыре разнокалиберных катера и колонна из трёх тяжелых орбитальных лимузинов.
Древние магнитные орудия, расположенные на складских корпусах, обшаривали поле чёрными жерлами.
Гривз отхлебнул кофе и глянул на нателькомп. Нателькомп, стоило Гривзу отметить прибытие в Порт, высветил длинный список вызовов. Нежно улыбнувшись вызовам Коблинса и Балалуши, Гривз затянулся и вернул взор на поле.
Восемь приземистых двуногих машин, дрожащих в мареве окутывающих их щитов, вбежали в кольцо «Страйкнейлов». Семь, буквально втиснувшись под садящиеся «Гиганты», развернулись и образовали ещё одно кольцо. Восьмая, выбросив струйки реактивных ускорителей, под углом подпрыгнула вверх. Пролетев пяток метров, она врезалась верхним скатом в дно «Гиганта», заходившего на посадку прямо напротив трапа, на котором сидел Гривз. С пронзительным скрипом полыхнула вспышка столкнувшихся щитов. «Гигант», закрутившись, подлетел вверх. Танк, оттолкнувшись от «Гиганта», с тяжелым грохотом приземлился рядом с трапом. Потоптавшись и развернувшись стволами в сторону поля, танк замер.
На верхнем скате танка откинулся люк, выпустив клуб сизого дыма. Вслед за клубом дыма в люке показалась голова в шлемофоне. Лицо головы составляли огромные чёрные глаза, черная с проседью борода и торчащие из бороды нос и толстая сигара.
– Гривз! Скривитель тебе во внеядерную РНК! Давно тебя не видел, – прорычала голова.
Гривз припомнил, при каких обстоятельствах они виделись в прошлый раз и кривовато усмехнулся.
– Здорово, Ыздык. Прилично не виделись. Тоже рад тебя видеть, – проорал Гривз и взмахнул сигарой.
Катера и лимузины,[65] дождавшиеся пока эскадра рассядется, пришли в движение и потянулись к «Слону». Катера – наперегонки, лимузины – с вальяжной неторопливостью.
Люки сотни кораблей дружно откинулись. Сотня человек, облаченных в разнокалиберные скафандры, спрыгнула на бетон и побежала к «Слону», размахивая пистолетами и ружьями.
Ыздык покосился на поле, неразборчиво рыкнул и полез из люка. Усевшись на броню, он запустил руку в люк и извлёк пятилитровую танку. Отработанным взмахом переместив её ко рту, он отхлебнул и уставился на поле.
Грузовой катер с эмблемой компании «Все фонари», выскочив из-за танка, круто затормозил и упал на бетон у трапа. Дверца откинулась, и из катера выскочил щуплый водитель. Откинув забрало шлема, водитель прыгнул к грузовой двери катера, рывком открыл её и выхватил из грузовой ниши кофр. Закинув его на плечо и крякнув, водитель взбежал по трапу и встал напротив Гривза.
– Ты – Гривз? – прохрипел водитель, свободной рукой доставая накладную.
Гривз, не вставая, протянул руки, ухватил кофр за углы и протянул над головой. Уложив кофр на порог рубки, Гривз взял накладную, продёрнул через нателькомп и протянул водителю. Водитель нервно оглянулся на первые десятки скафандров, выбегающие на площадку, кубарем скатился по трапу и запрыгнул в катер. Гривз махом руки запихнул кофр в рубку. Из рубки донесся глухой удар и недовольное шипение.
Катер взмыл в воздух. На его место, оттесняя наплывающие фигуры в скафандрах, сразу же упал следующий. Третий и четвёртый зависли над танком, ожидая своей очереди. Люк катера распахнулся. Из него медленно выбрался низенький толстячок. Потянувшись и похрустев шеей, толстячок захлопнул дверцу и шагнул к грузовому люку.
