Виталий Романов - Охота на монстра
– Я так и сделал, сэр! – торопливо отозвался Фертихогель. – Ввел свои коды доступа для получения справочного канала, подключился к центральному информаторию.
– И что? – Кросби посмотрел на подчиненного, словно удав на кролика.
Майор все никак не мог добраться до сути.
– «Контролька» сработала на космической станции. Это база экспериментальной физики «Медуза». По данным нашего информатория, она погибла семь лет назад в результате взрыва…
– Знаю! – пренебрежительно отмахнулся Кросби. – Никакого взрыва, диверсии, злого умысла! Она погибла в результате техногенной катастрофы. Знаю, состоял в следственной комиссии. Дешевая мистика! Никто не смог точно определить, куда исчезли люди, погибли все или не все…
– Исчезли?! – Фертихогель подался вперед, с огромным интересом слушая начальника сектора контроля ГСБ.
Клаус никогда ранее не подозревал о такой катастрофе, просто в руки не попадала информация о «Медузе».
– Да ерунда! – поморщился генерал. – Научная лаборатория собиралась проводить какой-то эксперимент. Потом с их базы пошел сигнал «SOS». Спасатели прибыли, но никого не нашли – лишь следы крови, фрагменты одного или двух трупов. Остальные исчезли. Весь персонал.
– Исчезли?!
– Ну, может, испарились! – чуть повысил голос генерал. Он не считал важной поднятую тему. – Самораспылились, упали в жерло своей установки, сгорели в печи, распались на молекулы! Откуда мне знать?! Комиссия пришла к выводу: произошла техногенная катастрофа, по вине тех самых людей, которые проводили рискованный опыт. Галактический институт экспериментальной физики поддержал такой вывод следователей, оспаривать не стал. Исследования прекратили, дело закрыли, станцию опечатали.
– Семь лет назад… – зачем-то уточнил Клаус.
– Так точно! – хлопнул ладонью по столу генерал. – В общем, майор, сворачивай все действия по контроль-сигналу! Это мой приказ, можешь записать в протоколе для сменщика. Станция «Медуза» давно снята с нашего баланса. Она не имеет никакого научного, военного или промышленного значения. Просто куча металлического хлама в космосе.
– А «контрольки»? – напомнил майор.
– Глупости! – отмахнулся генерал. – Такое случается, очень редко, но случается: их забыли вовремя снять. Простая неразбериха, бюрократия! Кстати, вот об этом напиши: пусть в плановом порядке отправят к «Медузе» группу техников! Надо демонтировать «маячки», чтобы эта дурацкая куча металлолома больше не тревожила нас.
– Значит, дробь всему? – с разочарованием спросил Фертихогель.
– Дробь! – подтвердил Кросби. – Это мой приказ. Еще вопросы?
– Никак нет, сэр!
– Выполняй…
Майор прервал режим видеоконференции, задумчиво посмотрел на дисплеи оперативного дежурного. Загадочный объект по-прежнему «фонил», оттуда шли сигналы.
– Вот как славно вышло! – радостно отметил лейтенант. – Как раз до смены уложились, и делать ничего не надо! А с мародерами и всякими бомжами пусть разбирается федеральная полиция, коль ей охота. Мы – Галактическая Служба Безопасности! Тратить время на глупости не должны! И точка!
Майор Фертихогель посмотрел на своего напарника, вспомнил о том, что надо написать рапорт на молокососа. А потом вновь переключился на мысли об аварийной космобазе. Что-то не давало покоя…
Клаус уже хотел протянуть руку, прервать связь с центральным информаторием ГСБ, но канал еще был активен, и майор вдруг – чисто из спортивного интереса, из любопытства – запросил у компьютеров сведения о «Медузе». Все, какие были в архивных файлах.
Смена подходила к концу, впереди намечалось до черта свободного времени, и Клаус решил на досуге почитать историю катастрофы лаборатории физики.
Перекачав данные на личную флэш-карту, майор спрятал ее во внутренний карман, еще не зная, что этим полностью меняет собственную жизнь. И лучше бы ему все сделать так, как приказывал генерал Кросби.
Из гравитационной воронки, существовавшей вблизи Z-327, Славцеву удалось вырваться только чудом, использовав для этого искусство пилота и что-то нематериальное – такое, что невозможно зарегистрировать ни одним прибором.
Товарищи Андрея сразу и безоговорочно поверили: прозвище Везун бывший капитан федеральной гвардии получил неслучайно. Однако бурной радости по поводу спасения никто не выказывал.
Пока существовала такая возможность, члены экипажа «Осла» наблюдали за падением на Z-327 их родного корабля.
– Ник… – горько прошептал Франтишек Букач и часто-часто заморгал глазами, когда внешняя обшивка корабля изменила цвет, раскалилась в горячих волнах негостеприимной звезды.
Николая Атаманова оставили на борту. Похоронили капитана по старинным обычаям – вместе с его гибнущим судном.
Больше никто не произнес ни слова до тех пор, пока «грузовик» не превратился в раскаленный, ярко светящийся факел, устремившийся куда-то вниз, в кипящую бездну.
– Санта Фелита… – тихо пробормотал Алессандро Пирелли.
– Прощай, брат! – добавил Франтишек Букач.
Лишь один из всех людей смотрел не назад, а вперед – Андрей Славцев, находившийся за штурвалом. Пилот не имел права тратить время на что-то второстепенное, а второстепенным в эти минуты было все, кроме необходимости вырваться из страшного гравитационного капкана.
Однако Славцев сумел одолеть Z-327, доказав коварной звезде – он сильнее. Едва только почувствовав, что «щупальца» ослабли, бессильно обвисли где-то за кормой десантного бота, Андрей скинул с лица маску, шумно вздохнул.
– Выскочили! – объявил он товарищам и тут же закашлялся.
Оказалось, дышать в рубке маленького кораблика стало гораздо труднее, нежели ранее. Он-то, пилот, все время с момента старта сидел в маске, подававшей в легкие кислородную смесь, – так было необходимо, чтобы освободить руки. Зато его товарищи использовали два кислородных прибора на пятерых. Члены экипажа передавали маски друг другу, а в остальное время дышали тем воздухом, что был в кабине. Сравнительно небольшой кабине спасательного бота, в которой почти без проблем могли поместиться шесть человек. А вот дышать в таком помещении, при отсутствии исправных систем очистки воздуха и регенерации кислорода, оказалось весьма трудно.
Скинув маску с лица, Андрей мигом почувствовал, как изменилась атмосфера в рубке, далеко не в лучшую сторону. Доля углекислоты существенно увеличилась.
– Что, капитан, нюхнул табачку с душком? – грустно пошутил Букач, передавая аппарат Карлу-Хайнце Ризе.
Славцев тревожно глянул на приборную панель спасательного кораблика, затем на Христо Малкова.
– Малёк! – позвал он. – Что у нас со связью?
– Все плохо, командир, – откликнулся компьютерщик, безуспешно сражавшийся с бортовым радиокомплексом. – Внешняя антенна начисто срезана лазером. Внутренний «хвостик» генерирует такие слабые сигналы, что в окружающем поле электромагнитных помех никто не услышит наш комариный писк. У Z-327 слишком мощная корона. Боюсь, шансов никаких.
– Да, Скупой знал, где устроить засаду… – пробормотал себе под нос Славцев, мучительно пытаясь угадать: сколько еще времени в запасе?
Конечно, до тех пор, пока в заваренных баллонах остается кислород, борьба не закончена. Они смогут дышать по очереди, передавая маски друг другу, даже если в салоне накопится чистая углекислота. Вот только никто не способен дать точный ответ: много ли кислорода осталось в деформированных, получивших повреждения емкостях?
Капитан закусил губу.
– Андрей! – Лутченко тронул Славцева за плечо, присев на корточки рядом с креслом навигатора. – Андрей, там у нас все равно не было ни единого шанса…
Его товарищи мигом вспомнили раскаленный шар «Осла» – полужидкий клубок плазмы, падающий в недра коварной Z-327.
– Понимаю, – вздохнул Славцев.
– Как думаешь, сможем куда-нибудь выбраться самостоятельно? – с надеждой спросил Анатолий. – Ну, куда-нибудь… Радиостанцию Малёк не запустит, это факт. Пусть даже он наладил передатчик, но без антенны ничего не выходит – убедились. Значит, нужно рассчитывать только на себя.
– Только на себя! – подтвердил капитан. – И будем бороться до конца!
– Андрей, у нас есть шансы?
Бывший офицер федеральной гвардии вновь тяжело вздохнул, посмотрел на товарища.
– Почти нет, – честно признал он. – Я надеялся, что мы сможем вырваться из гравитационной воронки, потом наладим радиосвязь и пошлем в эфир «SOS». В короне Z-327 это не имело смысла, там мощнейшие электромагнитные помехи. Я думал: если выберемся на «чистое» пространство – вот и выиграли, вытащили счастливый билет. Получается – нет.
– А своим ходом, без внешней помощи? – спросил Букач. – Если предположить, что двигатель Карла-Хайнца выдержит?
– Мой двигатель выдержит, – подал голос старший механик, – только…
Ризе замялся, нервно помял в руках маску. Затем опомнился, передал ее Пирелли. Но второй механик забыл про кислород – слушал диалог товарищей.
