Дмитрий Казаков - Сборник рассказов.
Локи сказал:
раздор и вражду
я им принесу,
разбавлю мед злобой
Еще доведется
долго мне жить,
угроз не страшусь я
Старшая Эдда, «Перебранка Локи», 3, 62.
Больно, больно… — шепот проливается темной струйкой в непроглядный мрак вокруг, и угасает. Лишь боль и мгла, мгла и боль… Темно, вечно темно… Но они просчитались, они забыли кто я… Кто — я?… Да — я. Я мог и могу приспосабливаться лучше любого из них, лучше их всех вместе взятых… Больно… Даже здесь я сумел приспособиться… Темно… Пусть даже мне не вырваться самому. Я найду того, кто освободит меня… Больно… Темно… Часть моего сознания вольется в него, и потянет его ко мне. Будет тянуть до тех пор, пока он не освободит меня… Темно, больно, очень больно. Хочется кричать, но кричать нечем, мне даже рта не оставили. Да и не помню я, как это — кричать. Может и тьма вокруг потому, что мне не оставили глаз? Не знаю. Единственное, что у меня точно есть, так это — боль… Боль… Да, вот и время, один из немногих моментов, когда стенки темницы чуть-чуть приоткрываются… Долго я готовился к этому мигу! Собираю сознание в комок, тонким лучиком проскальзываю в щель. О, Имир-прародитель, сколько веков не ходил я по тропам Девятимирья! Вот Мидгард… Как все вокруг странно! Это город? Да, город, люди… Быстрее, быстрее, пока не кончились силы… Ага, вот этот подойдет… Да-а… Получилось… Вот и силы закончились… Стены темницы, сотканные из боли и мрака, рухнули на меня, подобно лавине… Больно… Темно…
День первый
Святослав проснулся посреди ночи, словно от удара. Удар, по всем ощущениям, случился изнутри. Подпрыгнул на кровати, словно пружиной подброшенный, но причудливое сновидение упорхнуло своенравной птахой, а сон испуганным котом забился под кровать, и не захотел вылезать. Святослав встал, в груди неожиданно обнаружился маленький, но весьма горячий огонек, словно за грудиной затеплили свечечку. Святослав прошел в ванную, зажег свет. Из зеркала на него смотрел изрядно заспанный, но достаточно привлекательный молодой человек. Волосы темные, торчат ежиком. Карие глаза, как говорят, очень красивые. Девушки на них постоянно обращают внимание. Не без удовольствия окинул взглядом Святослав мускулистый торс, длинные ноги спортсмена. Неожиданно закружилась голова, мир качнулся, заставив Святослава ухватиться за раковину, и тут Святославу показалось, что на него из зеркала смотрит совсем другой человек. То есть не совсем другой, черты лица его, Святослава. Но волосы рыжие, темно-багровыми волнами спадают на плечи. Пряди треплет неведомо откуда взявшийся вечер. Глаза у отражения оказались голубые, а на губах застыла ядовитая ухмылка.
Святослав затряс головой, отгоняя видение, закрыл глаза. А когда открыл, то все стало как надо: зеркало исправно отражало, как ему и положено. «Что только ночью не примерещится» — Святослав сполоснул лицо, и отправился спать. Не до полуночных бдений — завтра на работу. А за окном истошно выла собака…
Утро привычно встретило серым московским туманом и ревом автомобилей. Святослав позавтракал, наскоро собрался, и вскоре влился в поток пассажиров, текущий в ненасытную пасть метро. Москвичи ехали на работу. Досыпал Святослав на ходу. Автоматически проехал привычным эскалатором, втиснулся в вагон. И тут восприятие решило поиграть еще раз. Огонек, что так и поселился в груди с ночи, вспыхнул огненным фонтаном, заставив Святослава задохнуться. В ужасе Святослав закрыл глаза, а когда открыл, едва сдержал крик: соседи по вагону, самые обычные люди, показались ему уродливыми куклами, декорациями на сцене. Захотелось крикнуть, разорвать декорации к чертовой бабушке, увидеть настоящий мир. Но нахлынула слабость, огонь в груди опал, оставив серый пепел равнодушия. Лишь холодный пот тек по лицу Святослава, и дыхание вырывалось хриплое, шумное. Святослав затравленно огляделся, но приступ, похоже, никто не заметил.
До работы Святослав все же добрался. Приветственно скрипнула дверь офиса, секретарша шефа подмигнула игриво, но Святослав едва кивнул ей, прошествовав в вычислительный центр. Секретарша домогалась привлекательного молодого человека давно, но Святославу она совершенно не нравилась, и он отклонял все попытки девушки познакомиться поближе. Не успел системный администратор усесться на рабочее место, как подскочил один из программистов:
— Слушай, Святослав, тут такое дело… — и рабочая карусель закрутилась с обычной скоростью, не давая вздохнуть.
День второйСпал Святослав плохо, чудовищные сновидения терзали его. Виделось огромное, до небес, дерево. И мужчина, крепкий мужик с всклокоченной русой бородой, почему-то голый, пригвожденный копьем к стволу. Бородатый укоризненно смотрел на Святослава, и Святослав не мог отвести взгляд. Укоризна во взгляде русоволосого преследовала до самого утра. Проснулся Святослав злым и раздраженным.
Именно из-за недосыпа, наверное, все и случилось. Сервер прекратил работать, как всегда, в самый неподходящий момент. Для серьезной организации, а именно в таковой и работал Святослав, дело чести — обеспечить круглосуточный доступ к своей информации. Но быстро определить причину неполадки не удалось, и Святослав тупо сидел перед монитором, злился, копя раздражение, и перебирал возможные варианты ремонта. Дальнейшее промедление грозило знатной головомойкой от начальства, и в один не очень прекрасный миг Святослав не выдержал — взорвался. Раздражение словно в единый миг слилось в огненный клинок, Святослав ясно увидел даже его форму. Этим клинком прямо из груди ударил Святослав в ненавистный монитор. И тут же отшатнулся, закрывая глаза. Из системного блока сыпанули искры, экран моргнул недоуменно и погас. Запахло горелой изоляцией. Но в тот же миг, как установили позже, заработал, запустился-таки упрямый сервер. Абоненты перестали получать раздражающее: «Время ожидания истекло», и начальство вздохнуло с облегчением.
После этого происшествия Святослав долго приходил в себя, хлебал обжигающую лаву черного кофе без сахара. Рационально определить причину того, что произошло, он не мог. Никогда не верил ни в магов, ни в экстрасенсов, почитая все это выдумками рехнувшихся неудачников. Но реальность довольно болезненно посмеялась над его неверием, подсунув ситуацию, которую иначе, чем вмешательством потусторонних сил, объяснить не получалось.
Вечером же, возвращаясь со службы, попал Святослав в еще одну переделку. При входе в свой двор наткнулся на собаку. Здоровенный, серой масти пес, стоял и сердито рычал, явно не собираясь уступать дорогу. Собак Святослав с детства не любил и боялся, всегда старался обходить стороной. Но тут деваться было некуда, обходного пути не наблюдалось. Пока стоял и раздумывал, изнутри вдруг накатило. Горячая волна родилась в груди, докатилась до глаз, и выплеснулась через зрачки оранжевой волной. Собака подавилась лаем, словно ей в горло что-то попало. А Святослав криво ухмыльнулся и пошел прямо на зверя, глядя ему в глаза. Кобель заскулил, взвизгнул, словно нашкодивший щенок, глаза его наводнил страх, и он ринулся бежать. С приклеившейся к зубам ухмылкой и дошел Святослав до дома. Лишь там напряжение спало, и удалось придать лицу нормальное выражение. Но глаза продолжали светиться оранжевым, и Святослав старался к зеркалам не подходить.
День третийРусобородый на этот раз во сне не явился, но спал Святослав все равно плохо. Во сне стоял он на палубе огромного корабля. Стоять было неудобно, ноги скользили. Когда же Святослав пригляделся к палубе, то его едва не вырвало. Палуба, борта, и все остальное на корабле этом состояло из человеческих ногтей. Корабль быстро мчался по волнам, хотя Святослав не заметил ни весел, ни паруса. Волны мерно бились о борт, сливаясь в едином ритме с мрачным, наводящим ужас пением, что доносилось из трюма…
Метро в это утро внушало Святославу почти физическое отвращение. Преодолевая предательскую дрожь в коленках, он втиснулся в автобус. Проехал две остановки, и на повороте Святослава слегка понесло в сторону вместе с остальной людской массой. Он нечаянно, но довольно крепко наступил соседу на ногу. Хотел было извиниться, но челюсти словно судорогой свело. Обиженный мужчина тем временем развернулся всем телом, но, к удивлению Святослава, накинулся не на него, а на совершенно невинного человека, что случился рядом:
— Ты что, козел, делаешь? — заорал обиженный раздраженно. И раздражение его доставило Святославу странное удовольствие. Так, наверно чувствует себя паук, сосущий жизнь из мухи.
— Ты сам козел! — не растерялся обвиняемый. Чего я тебе сделал-то?
— Ты из себя идиота не строй! — побагровел человек с отдавленной ногой. — На ногу ты мне наступил!
Скандал расширялся, захватывая все больше и больше людей. И сытым вампиром стоял у края бурлящего людского котла Святослав, и раздражение попутчиков текло ему в душу смрадным, но питательным потоком, оставляя приятную тяжесть во всем теле.
