Дмитрий Казаков - Сборник рассказов.
— И за это я буду наказан? — осмыслив услышанное, спросил Николай.
— Ты уже наказан, — жестко ответил Септимус.
— Чем же? Меня кормят, трудиться не заставляют, — Николай картинно удивился. — Мне даже не холодно, да и одиночество, судя по всему, не грозит.
— Все верно, — старик улыбнулся, но в глазах его мелькнуло выражение, заставившее Николая вздрогнуть. — Но это все было бы слишком легко. Узник, которого мучают холодом, голодом или одиночеством, может подумать, что это и есть наказание, и на этом успокоиться. Он даже научится находить счастье в собственных страданиях. Ты будешь сыт, здоров, время от времени твоя камера будет соединяться с камерами других узников, но покинуть ее ты не сможешь. И скоро такая жизнь перестанет радовать тебя. А когда-нибудь потом ты поймешь, что именно совершил, и осознание того, что преступление не исправишь, поселится внутри тебя, точно червяк в яблоке. Ведь только внутренняя боль бывает истинной. Именно она и станет твоим наказанием…
— Не может быть, — прошептал Николай.
— Может, — кивнул Септимус. — На первый взгляд все выглядит не так страшно, но поверь мне, уж лучше бы я мерз в вонючей камере, голодая и кормя блох, чем жил бы все эти годы в этой роскошной тюрьме…
Он с тоской оглядел помещение.
— И что же мне делать? — спросил Николай. До боли в сердце хотелось пожалеть себя, бедного и несчастного, несправедливо лишенного свободы, но с холодной отчетливостью понял вдруг бывший предприниматель — не поможет.
— Жить, — пожал плечами Септимус. — Время от времени будешь общаться с другими узниками. Если захочешь — придумай себе занятие. Я вот пишу историю собственного мира…
Старик махнул рукой в сторону стола, заваленного свитками.
— Я понял, — убито пробормотал Николай, — пойду, пожалуй.
— Иди, — вздохнул Септимус, — если будет на то ее воля, то еще увидимся!
— Увидимся, — кивнул Николай и шагнул в полумрак прохода.
* * *Когда Николай проснулся на следующее «утро», то в стене, напротив кровати, зияло овальное отверстие, в котором была видна знакомая белесая пленка. Узника приглашали в гости, но уже не к Септимусу. Книжный шкаф за время сна вырос чуть не вдвое. Из его чрева заманчиво поблескивали золоченые переплеты незнакомых книг.
Вздохнув, Николай сбросил одеяло и принялся одеваться.
Он был в тюрьме. Предстояло учиться жить заново.
Процесс познания
…В памяти сами собой всплыли слова предполетного задания «Планета класса Ж1, необходимо определить возможность добычи полезных ископаемых». Для планетарного геолога, каковым Игорь и являлся, это означает две недели скуки…
Посадка вышла жесткой. Игоря подбросило, а приборы в рубке задребезжали на разные голоса. Кряхтя и морщась, он расстегнул ремни и выбрался из компенсационного кресла. За иллюминатором вместо надоевшей за последние дни черноты космоса виднелась серая равнина, холмами убегающая за горизонт. Над ее убогим великолепием нависало низкое белесое небо с небрежно прилепленным желтым кружком светила.
Черные вялые пучки, торчащие из-под камней, представляли собой, должно быть, местные растения. В памяти сами собой всплыли слова предполетного задания «Планета класса Ж1, необходимо определить возможность добычи полезных ископаемых». Для планетарного геолога, каковым Игорь и являлся, это означает две недели скуки.
Если бы было выгодно посылать на такое задание хотя бы двоих!
Не обращая внимания на затрудненность движений (сила тяжести несколько превышала земную), Игорь принялся готовиться к выходу на поверхность планеты. Некоторые исследования можно провести, только выйдя за пределы корабля.
* * *Извлеченное из почвы существо неторопливо изучалось. ОН лежал, поглощая знания. Полученная информация текла по НЕМУ, меняя структурные связи, заставляя клетки перестраиваться по-новому, делая их совокупность умнее, сообразительнее, обширнее. Процесс этот был приятен.
Если бы ОН знал слово «удовольствие», ОН бы применил его. Но слов не было. Был только мир вокруг, который нужно познавать, шаг за шагом, вещь за вещью.
Сколько ОН себя помнил, ОН познавал всегда. Именно процесс познания привел к тому, что бесформенный конгломерат клеток обрел сознание, после чего смог познавать гораздо лучше.
Вытянув в стороны отростки, ОН изучал окружающее пространство. Извлеченное из почвы существо вот-вот будет познано, и тогда придется искать новую вещь для познания.
* * *При первом выходе увидеть ничего интересного не удалось. Серая бесплодная равнина, торчащие из-под камней щупальца растений, мелкие животные, в испуге прячущиеся от человека. Пойдя метров пятьсот, Игорь вернулся к кораблю, и приступил к работе.
Тяжесть в мышцах мешала, но не слишком. Еще с орбиты он запустил несколько небольших спутников, которые будут изучать недра планеты сверху. Прочие разведывательные аппараты отправятся в полет прямо отсюда.
Запустив последнего разведчика, Игорь отследил, как тот выходит на заданный маршрут, затем выглянул в иллюминатор, и неожиданно решил прогуляться еще. Срочной работы не было, а сидеть в тесной коробке корабля просто так не хотелось.
Натянув маску очистителя воздуха, геолог повесил на пояс пистолет. Выбравшись наружу, он осмотрелся, а затем зашагал на северо-восток. Там виднелось что-то, похожее на лес.
Хрустели под ногами черные стебли, с треском крошился камень, сквозь маску проникали вялые запахи пустоши. Лес приближался, и вскоре стало видно, что состоит он из растений, похожих на обычный земной хвощ, только в десятки раз крупнее. Мощными зелеными колоннами возносились стволы к блеклому небу.
На нечто плоское, похожее на большой камень, Игорь сначала не обратил внимания.
* * *Пространство вокруг было пустым, и ОН ощутил нечто вроде дискомфорта. Для поиска новой вещи придется перемещаться, а это непросто. Ощупывая отростками почву, ОН уловил сотрясение с одной из сторон. Такое бывало, когда мимо пробегали животные. Но в этот раз земля тряслась очень сильно.
Толкаемый жаждой познания, ОН сдвинулся в ту сторону. Переполз через камень. Подобные ему ОН познал давно, и поэтому на этот кусок скалы внимания не обратил.
Сотрясение перемещалось, и приходилось менять курс, чтобы двигаться точно к его источнику.
* * *Только заметив краем глаза движение, Игорь повернул голову. И тут же понял, что это не камень. Маслянистая бликующая поверхность никак не могла принадлежать обломку скальной породы.
Геолог ощутил, как сердце дернулось в груди. Он обнаружил нечто донельзя странное, не замеченное первыми исследователями. В отчете о планете ничего подобного не было. Нечто похожее на лепешку из желе толщиной в полметра лежало на земле, и… (тут Игорь не поверил глазам) двигалось!
Это… это живое?
Толкаемый любопытством, Игорь подошел ближе. Теперь не оставалось сомнений. Существо, в поперечнике превышающее пять метров, ползло по неровной почве, словно подтягиваясь десятками выброшенных в стороны отростков. У него не было головы, рук или ног, даже кожи, словно амеба вдруг разрослась до огромных размеров. И все же оно двигалось!
* * *Сотрясения стали ближе, затем прекратились. Но ОН ощущал их источник. У НЕГО не было глаз, ушей, но тепло ОН чувствовал прекрасно. Нечто крупное, излучающее тепла больше, чем любое из существ, познанных ранее, находилось рядом.
Жажда познания становилась нестерпимой.
Насилуя себя, заставляя клетки внутри перемещаться с утроенной скоростью, ОН рвался к источнику тепла и сотрясения. ОН хотел познавать. До боли, до дрожи в клетках.
* * *Когда первое удивление прошло, Игорь вдруг обнаружил, что странное создание движется прямо к нему, и что его передние отростки находятся от ног геолога не далее, чем в нескольких десятках сантиметров.
Неожиданная мысль обдала холодом: «Оно ползет ко мне?».
Усмехнувшись, он отошел назад и в сторону. Ползущая масса на мгновение остановилась, и после паузы потекла в новом направлении. Видно было, как полупрозрачное тело сминает растения, продавливается между камнями.
«Вот это да!» — подумал Игорь. — «Это живое существо, притом, вероятнее всего, хищник. Но с такой скоростью ему не поймать и улитки! На кого оно может охотиться?».
Он отступил еще несколько раз, заставляя ползающую лепешку следовать за собой. Чудная тварь всякий раз замирала, затем начинала двигаться, уже в новом направлении, неумолимо, словно маленький и очень медленный селевой поток. Страха она не внушала, только удивление.
Шагнув назад в очередной раз, Игорь ощутил, как каблук зацепился за что-то. Неловко дернулся, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками. В поле зрения мелькнуло небо с бельмом солнца, а затем перед глазами с сухим треском взорвалась черная молния…
